– И что оказалось? – спросил Коротков, устраиваясь
на жестком неудобном стуле.
– У Светки муж тоже милиционер, диссертацию пишет по
карманным кражам, он пять лет материалы по всей Москве собирал. Оказывается, на
сто третьем маршруте работает уникальная баба, опытная щипачка, все окружное
управление о ней знает, а поймать с поличным не могут. Одиночница, подельников нет,
и всегда документы сбрасывает, как только из автобуса выходит. Почерк у нее
такой. Я сперва не поверил, когда Светка мне позвонила, даже поспорил с ней на
торт. Потом дай, думаю, проверю на всякий случай, чем черт не шутит, съезжу на
остановку. Вот и съездил. Теща от радости чуть с ума не сошла. Но вы мне,
ребята, другое скажите: почему Светкин муж знает, что эта тетка документы
сбрасывает на остановках, а в милиции, куда теща побежала заявлять, этого не
знают? А? Почему они-то ей не сказали, мол, мамаша, не волнуйтесь, поищите по
маршруту, найдете свои бумажки всенепременно.
– Может, они действительно не знали? – пожала
плечами Настя.
– Ну прямо-таки, не знали они! К ним обворованные с
этого сто третьего автобуса табунами ходят чуть ли не через день. Вся управа
про щипачку знает, только одна дежурная часть не ведает. Не бывает такого. Всё,
рассаживайтесь кому где удобно, сейчас народ подтянется.
– Да мы… – начал было Коротков, но капитан с
«боксерским» носом тут же перебил его:
– Это само собой. Но обедать тоже надо. И с делами
разберемся. Ты по телефону сказал, тебя Баглюк интересует. Что конкретно?
– Его личные вещи, всё, что было в машине и в карманах.
И заключение автотехнической экспертизы по возможным причинам аварии и
неисправностям автомобиля.
– С экспертизой ждать придется, это долгая песня,
очередь большая. Особенно сейчас, по гололедице-то столько машин побилось –
жуть! А вещи у меня в сейфе. Будешь смотреть?
Коротков и Настя дружно кивнули. Капитан Саня открыл сейф и
достал из него объемистый пакет.
– Это то, что было в салоне и при водителе, –
предупредил он. – Из багажника я ничего не забирал, класть некуда. А что,
этот водила – ваш фигурант?
Коротков снова кивнул и полез в пакет. Документы на машину,
права, паспорт Баглюка и журналистская карточка, записная книжка, портмоне, два
носовых платка, три ручки – две шариковые и перьевая, из дорогих, диктофон,
блокнот, стандартный аптечный набор – болеутоляющие таблетки и презервативы,
затрепанный справочник «Улицы Москвы», атлас автомобильных дорог Москвы и
области, сигареты, зажигалка, перчатки, пластиковая бутылка из-под виски…
– Дашь попользоваться? – спросил Юра. – Или
тебе как нормальному бюрократу бумажку принести?
– Это само собой, – снова откликнулся Саня.
Похоже, эти слова были его любимой присказкой. – Бумажку принеси, как же
без нее. А барахло бери хоть сейчас, под честное слово, в честь давнего
знакомства. Весь пакет утащишь?
Юра вопросительно глянул на Настю. Он бы, конечно, не стал
забирать все вещи Баглюка, взял бы только записную книжку и блокнот, но у Аськи
всегда бывают какие-то хитрые соображения.
– Если можно, всё заберем, – быстро сказала Настя.
– Валяйте, – великодушно разрешил Саня. – Я
сегодня добрый. Только бумажку не забудьте, лады?
Дверь распахнулась, и маленькая комната моментально
заполнилась сотрудниками отдела, слетевшимися на халявный торт. По глазам
Короткова Настя видела, что он смертельно голоден и без куска торта уходить не
собирается, но самой ей абсолютно не хотелось здесь оставаться. Не то чтобы
сотрудники госавтоинспекции ей чем-то не нравились, вовсе нет, они были
славными и приветливыми, но настроение у нее было – хуже некуда.
Во-первых, мысль о возможном уходе из отдела отравляла ей
душу.
А во-вторых, ее отчего-то смутил вид пластиковой бутылки
из-под виски. И ничего в этой бутылке не было особенного, самая обыкновенная,
только что не стеклянная, такие продаются в каждом киоске и в любом магазине.
Но при виде бутылки Настя почувствовала какой-то болезненный укол, словно ее
публично уличили в неприличном поступке. И никакого желания есть торт в веселой
компании у нее не было.
Она тронула Короткова за локоть и шепнула:
– Юрик, ты очень хочешь остаться?
– Я есть хочу, – буркнул он.
– А можно я посижу в твоей машине, пока ты поешь, а? У
меня голова разболелась, я здесь не выдержу.
Юра кинул на нее быстрый взгляд и усмехнулся.
– Опять врешь. Иди, конечно, если тебе невмоготу. Я
недолго. Держи ключи.
Стараясь не привлекать к себе внимания, Настя осторожно
выскользнула за дверь. На улице она огляделась и заметила неподалеку заведение
под вывеской «У Смирнова». Интересно, что там такое, у этого Смирнова? Она
решительно прошла мимо Юриной машины и толкнула дверь заведения.
В зале было пусто, за одним из столиков скучали два
официанта в изысканных бабочках на шеях. Вообще-то они были заняты игрой в
шахматы, но по их лицам было видно, что это им совершенно не интересно. При
появлении посетительницы они даже головы не подняли, продолжая двигать фигуры и
вяло что-то обсуждать вполголоса. Настя потянула носом, пытаясь по запаху
определить, на что здесь можно рассчитывать. Пахло жареным мясом и почему-то
корицей. Навалившаяся на нее в последние часы тоска вдруг прорвалась злостью и
раздражением. Она подошла прямо к официантам.
– Значит, так, мальчики, – сказала Настя, не
узнавая собственного звенящего металлом голоса, – большую чашку крепкого
кофе и бутерброд. Навынос. В машину на улице. Потом доиграете.
Она мельком взглянула на шахматную доску. Чего тут
доигрывать-то? Белым можно через два хода ставить мат, если черные пожертвуют
ладью. Неужели не видят? Или они просто так фигуры двигают, чтобы руки занять?
Впрочем, белые еще могут поцарапаться, если не побоятся открыть короля. Черные
все равно их достанут, но уже через пять ходов, а не через два.
Она резко повернулась и вышла на улицу, не переставая
удивляться собственному нахальству. Никогда она не позволяла себе такого
поведения и такого хамского обращения с обслугой, считала это барством и
признаком недалекого ума. Что же с ней происходит? Неужели обдумывание своего
позорного бегства из отдела до такой степени выбило ее из колеи? Да еще бутылка
эта непонятная…
Она забралась в машину на пассажирское место, опустила
стекло, закурила. Интересно, принесут ей кофе или сочтут ее за сумасшедшую и
спокойно продолжат сражаться за доской?
Из дверей кафе появился тот официант, который играл белыми.
В руках у него был маленький поднос, на котором дымилась большая белая чашка.
Он огляделся по сторонам, увидел машину, и на лице его проступило выражение
полного недоумения. Ну конечно, подумала Настя, по моим замашкам он, наверное,
решил, что я сижу не меньше чем в «шестисотом» «Мерседесе», а уж никак не в
отечественном автомобильчике, да еще и не мытом. Она полезла в сумку и достала
кошелек.
