– Тебе нужно пойти в редакцию и разыскать там
журналиста Валентина Баглюка, – сказал ей Евгений.
– И что сказать?
– Сказать, что есть человек, который хочет побеседовать
с ним о статье «Трупы на свалке» и дать кое-какую дополнительную информацию.
– Этот человек – ты?
– Ну разумеется, я. Но дело это щекотливое, и я не хочу
сам лезть в редакцию, не поняв, что за парень этот Баглюк. Это я доверяю тебе,
ты девочка умная и тонкая, сама разберешься. Если почувствуешь, что он хитрит и
крутит, ни на чем не настаивай, вежливо прощайся и уходи, поняла?
– Но как же, Женя… – растерялась она. – Если я не
буду настаивать, он не придет к тебе на встречу. Зачем же тогда все это?
– Анечка, в таком деликатном деле настойчивость может
только повредить. Если Баглюк– честный и нормальный, он сразу же согласится, и
это будет означать, что можно иметь с ним дело напрямую. Если же он начнет
финтить, значит, я с ним все равно не договорюсь, если буду действовать прямо и
открыто. Тогда ты уйдешь, а я уже потом прослежу за ним, посмотрю, к кому он
побежит рассказывать о тебе, и таким образом выйду на людей, обладающих
конфиденциальной информацией. Вот с этими-то людьми и надо иметь дело.
– Ты будешь их шантажировать? – догадалась Анна.
– Посмотрим. Может быть, я еще не решил. Ты сделаешь
то, о чем я прошу?
– Конечно, Женя, – тепло улыбнулась она. –
Приказывай, мой повелитель, я все исполню.
По дороге в редакцию она немного волновалась, ей казалось,
что там она окажется в центре всеобщего внимания и все будут знать, что она
пришла к Баглюку, и задавать ей вопросы: кто такая, откуда, зачем ищет
журналиста? Но, войдя в здание и поднявшись на второй этаж, где на двери висела
табличка с названием газеты, она моментально успокоилась. Народу было много,
все суетились, бегали, громко разговаривали, окликая собеседника через весь
длинный коридор, и никто даже не посмотрел на слишком высокую девушку. Анне
отчего-то представлялось, что у входа будет сидеть строгий охранник или вахтер
какой-нибудь, которому она скажет, что ей нужен Валентин Баглюк, и который
направит ее в определенный кабинет. Ничего подобного. Никакого вахтера не было,
и никто никаких вопросов ей не задавал.
Анна осмотрелась и решительно открыла первую же дверь.
– Извините, как мне разыскать Валентина Баглюка?
В комнате было много народу, но, услышав ее голос, все
подняли головы и замолчали. Из-за самого дальнего стола поднялся широкоплечий
мужчина лет сорока, о чем-то разговаривавший с худощавой невзрачной блондинкой.
Сделав в сторону Анны приветственный жест, он громко сказал:
– Одну минуту, подождите, пожалуйста, я сейчас подойду.
Люди в комнате снова занялись своими делами, и Анна
удивленно подумала о том, как все оказалось просто. Вошла, открыла первую же
дверь и сразу нашла того, кого искала. А она-то, дурочка, боялась, переживала.
Да и на ее нестандартный рост никто внимания не обратил, видно, в газету и не
такие, как она, приходят.
Она вышла в коридор, и буквально через несколько секунд
следом за ней вышел тот мужчина.
– Здравствуйте, – обаятельно улыбнулся он.
– Здравствуйте. – Анна тоже улыбнулась ему в
ответ. – Вы – Валентин Баглюк?
* * *
Сердце у Короткова ёкнуло. Два варианта. Либо выдать себя за
Баглюка, либо сказать правду. Только два варианта, и решение нужно принимать
немедленно, на раздумья нет и десятой доли секунды. Ему очень хотелось
попробовать сыграть втемную, но он знал, что оставшаяся в комнате Настя не
одобрит эту авантюру. Кто эта девица? Она не может быть знакомой журналиста,
потому что не знает его в лицо. Тогда кто она? Может быть, самая обыкновенная
молодая женщина, только высокая очень… Высокая. О, черт, это же Лазарева! Ну
конечно, баскетболистка, которую Мишаня разрабатывал по делу о семи трупах. Ее
фотографию Коротков видел у Насти на столе. Что общего может быть у этой
неуравновешенной психопатки, как характеризовал ее Доценко, с журналистом,
написавшим о Никите Мамонтове?
– Валя сейчас в отъезде, – уверенно соврал
он. – Но он мне поручил принимать всех его посетителей и все подробно
записывать, кто и что ему просил передать.
– А когда он вернется?
– Трудно сказать. Он уехал в Таджикистан собирать
материал о журналистах-заложниках. Пока их не отпустят, он будет там сидеть. Я
могу быть вам чем-то полезен?
– Думаю, нет. Я подожду, пока он вернется.
– Если он позвонит, что ему передать?
– Ничего. Я его дождусь. До свидания.
Девица резко повернулась и пошла к выходу. Коротков пулей
влетел в комнату, где оставил Настю беседовать с коллегами Баглюка в надежде
выяснить, с кем он мог встречаться после ухода с Петровки в тот день, когда
погиб.
– На минуточку, – пробормотал он, хватая Настю за
руку и пробираясь вместе с ней к двери.
Снова оказавшись в коридоре, Юра потащил ее в самый дальний
конец, где было поспокойнее.
– Ты знаешь, кто приходил к Баглюку?
– Я не видела, я же спиной к двери сидела.
– Твоя Лазарева.
– Кто?!
– Лазарева, баскетболистка.
– Ты уверен? Она назвала тебе свою фамилию?
– Под два метра ростом, и лицо в точности как на
фотографии, которую вы с Мишкой мне показывали. Таких двойников не бывает.
– Не бывает, – согласилась Настя. – Что она
хотела?
– Не сказала. Но она его не знает, во всяком случае,
раньше не видела. Она сначала меня приняла за Баглюка. Что делать будем, Ася?
Может, пойти за ней? Далеко она не ушла, а у меня машина. Можно еще догнать.
– И что дальше?
– Посмотреть, куда она двинется, с кем будет
встречаться.
– Погоди, Юрик, не гони волну. Она тебя уже видела, так
что долго ты за ней все равно не проходишь. И потом, мы знаем, кто она такая,
где работает, где живет, так что никуда она от нас не денется. И подход к ней
есть. Плохо, конечно, что мы поторопились и отпустили Мишу, но ничего, всего
два дня прошло, как он с ней не встречался. Вполне можно все восстановить. Вот
Миша нам и узнает, зачем она искала Баглюка.
– Разумно, – кивнул Коротков. – Тогда пошли
назад к народу, мы еще не всех опросили.
В редакции они провели несколько часов, но так и не смогли
выяснить, с кем пил в тот вечер легкомысленный журналист. Баглюк был человеком
компанейским и открытым, что называется, душа нараспашку, с удовольствием
знакомил своих коллег с другими приятелями, и всех этих приятелей поименно и с
номерами телефонов Насте и Короткову назвали. Оставалась надежда, что после
разговора с Барином Баглюк встречался и пил с кем-то из «нередакционных»
знакомых. Поиск облегчался расчетом времени: между уходом с Петровки и аварией
прошло не больше двух с половиной часов, за эти два с половиной часа да по
скользкой дороге вряд ли можно было успеть уехать на другой конец Москвы и там
напиться. Следовательно, последний раз в своей жизни Валентин Баглюк набрался
скорее всего где-то в центральной части города.
