Книга Мужские игры, страница 75. Автор книги Александра Маринина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мужские игры»

Cтраница 75

– Влипли мы с вами, – Доценко в отчаянии покачал головой. – А все я виноват: ныл, ныл, хотел скорее от Анны освободиться.

– Я тоже виновата, – вздохнула Настя, – это же я вам сказала, что можно больше ее не трогать. Ну, прокололись мы с вами, ошиблись, но все равно это не настолько смертельно, как пытается представить Мельник. Лазарева не в бегах, по крайней мере из Москвы она не уехала, Коротков ее видел в редакции своими глазами. Другое дело, что мы с вами не знаем, зачем она приходила туда и искала Баглюка, но Баглюк – это совершенно другая песня, не имеющая к семи трупам ни малейшего отношения. Ладно, Миша, чего теперь голову пеплом посыпать, надо звонить следователю, пусть выносит постановление об объявлении Лазаревой в розыск. Не будем нарываться на еще большие неприятности.

– А если его на месте не окажется?

– Кого? Следователя?

– Ну да. Мельник же сказал, через пятнадцать минут проверит, а иначе уволит нас обоих.

– Ой, Миша, ну что вы обращаете внимание на всякие глупости! Сказал, сказал… Он может проверить через пятнадцать минут, поставлен ли следователь в известность, а командовать ему, когда выносить постановление, он не может. И вообще, никого он увольнять не собирается, он же не идиот, и так людей не хватает. Сейчас позвоню Косте Ольшанскому, покаюсь во всех грехах, будем надеяться, что он пойдет нам навстречу.

– А вдруг его нет на месте? – настойчиво спросил Доценко.

– Ну нет – так нет, перестаньте дергаться, я вас прошу.

Настя сказала это сердито и тут же мысленно обругала себя. Какое право она имеет так разговаривать с Михаилом? Ей хорошо, она уже почти решила сама для себя, что работать с Мельником не будет, особенно после сегодняшнего, поэтому одним скандалом больше – одним меньше большого значения не имеет. Для нее лично не имеет. А для Доценко? Ему-то с Барином еще работать и работать, и он, естественно, не стремится ни к каким выволочкам. Есть золотое правило: получил нагоняй – промах исправляй, быстро исправишь – репутацию поправишь. Это ей на свою репутацию в глазах Мельника наплевать, а с Мишей все по-другому. И сердиться на него она никакого права не имеет.

Но Доценко как в воду глядел: в кабинете Ольшанского телефон не отвечал, а по другому телефону секретарь ответила, что Константин Михайлович выехал на обыск. Поскольку дама-секретарь была ярой поклонницей детективной литературы и особенно любила книги, написанные Татьяной, женой Стасова, Настя несколько раз в форме подлизывания приносила ей новые повести с автографами, чем снискала полное и глубокое доверие одной из старейших работниц следственного отдела городской прокуратуры. Посему адрес, по которому следователь Ольшанский в данный момент проводил обыск, получила без труда.

– Поехали, Мишенька, – сказала она, натягивая куртку, – попробуем поймать Костю раньше, чем это сделает наш Барин. Уже шестой час, Ольшанский может после обыска в прокуратуру не вернуться.

– А вечерний отчет? – с тоской спросил Доценко. – Надо бы отпроситься у Мельника, а то еще больше орать будет.

– Миша, не будьте ребенком. Нас Гордеев избаловал, это точно. Никогда не приходилось думать о том, как обмануть начальника, как выкрутиться. Ничего не поделаешь, придется осваивать эту науку.

Она сняла трубку внутреннего телефона и набрала номер Жерехова, заместителя начальника отдела.

– Пал Василич, мы с Доценко едем выполнять поручение Мельника. Если он будет нас искать, напомните ему об этом, пожалуйста, а то он и забыть может, ругаться начнет, что мы с отчетом не явились.

Намерение сменить место работы и начальника крепло в ней с каждой минутой. Нельзя сказать, что Анастасия Каменская была честна и абсолютно правдива во всем, конечно же, нет, иначе она не смогла бы работать в уголовном розыске. Но думать о том, как обмануть начальника, ей действительно за последние десять лет ни разу не приходилось. В этом просто не возникало необходимости, более того, это было глупо и опасно, потому что Колобок-Гордеев мог дать очень дельный совет и оказать помощь. Он доверял своим подчиненным, их опыту и интуиции и не топал ногами, когда его указания выполнялись неточно или не выполнялись, если причины для этого были вескими. А работая с Мельником, приходится постоянно думать не столько о раскрытии преступлений, сколько о том, как бы не подставиться. Противно и унизительно.

* * *

Они довольно быстро добрались до места, указанного добросердечной секретаршей. Перед подъездом дома стояли две машины – милицейская с синей полосой и голубые «Жигули» Ольшанского.

– Успели, – с облегчением сказала Настя. – Теперь можно спокойно ждать, когда Костя выйдет. Заодно и воздухом подышим.

Она достала сигареты и зябко поежилась. Мороза не было, под ногами по-прежнему хлюпал подтаявший снег, но налетавший сырой ветер то и дело швырял в лицо отвратительную смесь крупки и дождя. Гулять по такой погоде – удовольствие ниже среднего. Настя заглянула в подъезд в надежде найти там временное прибежище, но сразу же вышла обратно. Дом был старый, с грязной лестницей и обшарпанными стенами. Лучше уж на улице побыть.

Она совсем окоченела, когда наконец появился Ольшанский в сопровождении трех человек.

– Настасья? Какими судьбами? Привет, капитан, – кивнул он Михаилу. – Что случилось?

– Поговорить надо, Константин Михайлович.

– Подождите минуту, я сейчас освобожусь.

Ольшанский отошел в сторонку, о чем-то коротко переговорил с теми, кто был вместе с ним на обыске, и открыл свою машину.

– Садитесь, в тепле поговорим, – сказал он.

Настя быстро забралась в салон и достала из сумки носовой платок, чтобы вытереть мокрое от дождя и снега лицо. Длинных объяснений не понадобилось, Константин Михайлович все понял сразу.

– Круто с вами новый шеф обходится, – хмыкнул он. – Тяжко небось?

– Не то словечко, – призналась она.

– А что, капитан, – обратился следователь к Доценко, – помнишь наш разговор давний? По-моему, теперь тебе самое время службу менять.

Настя знала, что Ольшанский давно уже пытается переманить Михаила на следственную работу, высоко ценя его способность получать точные и правдивые показания от свидетелей и потерпевших. И точно так же она знала, что Доценко всегда от этих предложений отказывался. Неужели и теперь откажется?

– Я подумаю, – очень серьезно ответил Михаил. – Может быть, вы и правы, действительно нужно уходить.

– Я всегда прав, – засмеялся Ольшанский. – Потому что я следователь. Давай, Миша, не тяни, не жди, пока все нервы истреплешь с новым-то. А я буду твоим наставником, возьму тебя как молодого специалиста под крыло, так что не бойся, не боги горшки обжигают.

– Я подумаю, – повторил Доценко.

Насте стало тоскливо. Она уйдет, это решено. И Миша, наверное, уйдет, зачем ему эти приключения на свою голову. Потом потянутся и другие. Все, что так кропотливо и любовно создавал, собирал по крупицам и отшлифовывал Гордеев, развалится в один момент, рухнет, как карточный домик. Жалко до слез. И перед Гордеевым стыдно, не выдержали первых же трудностей, струсили, разбежались, как крысы с корабля. Может, ей все-таки не уходить? Мишка в рот ей смотрит, считает ее непререкаемым авторитетом, и если она уйдет, то и он примет предложение Ольшанского, можно не сомневаться, а если она останется, то и его сможет удержать. Надо еще потерпеть, постараться привыкнуть. Конечно, всем противно, всем тяжело с новым начальником, но все же терпят, никто об уходе не заговаривает. Только она. Что же она, слабее всех?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация