Проинструктировав Анну и отправив ее в магазин, Парыгин
послонялся по квартире и прилег на диван. Он ощущал себя собранным и готовым к
прыжку, как всегда, когда приступал к выполнению задания. В такие периоды он не
чувствовал усталости, его организм, благодарно откликаясь на заботу, правильное
питание и жесткий режим, полностью мобилизовал все ресурсы выносливости.
Он почти не думал о том, какой ответ принесет ему Анна, был
совершенно уверен, что Петр Михайлович уже позвонил в магазин. Нужно было
разработать систему аргументов, которые он этому Петру предъявит. Аргументов
достаточно серьезных и убедительных, объясняющих, почему Зотов заплатил
шантажистке и почему Петру Михайловичу тоже следует это сделать. Кроме того,
необходимо иметь в запасе хотя бы какое-то предположение о том, откуда вообще
шантажистка все это знает. Разумеется, брать вину на себя и признавать
собственные промахи не годится, у Зотова репутация – многим на зависть, и у
него таких проколов не бывает, значит, надо придумать, как свалить вину на
самого Петра Михайловича, будь он неладен. Понятно, конечно, что это не настоящее
его имя, но другого Парыгин не знает. В таких щекотливых делах все работают под
псевдонимами и встречаться стараются как можно меньше, чтобы по возможности не
видеть друг друга. Меньше знаешь – лучше спишь.
Однако придумать правдоподобную версию появления шантажистки
ему никак не удавалось, система связи заказчиков и исполнителей была надежной и
хорошо защищенной, и найти в ней слабое звено было не так-то просто.
Услышав лязганье замка, он удивился тому, что не заметил,
как прошло время. Неужели Анна уже вернулась? Или хозяева квартиры пожаловали?
Но это оказалась действительно Анна. В руке у нее был пакет,
в котором угадывалась какая-то коробка.
– Женя, мне пришлось купить подарочный набор, это
ничего? Твоя Алла сразу сказала, что наборы есть, и предложила мне выбирать.
Отказываться было неудобно, но я выбрала самый дешевый. Я правильно сделала,
или не надо было покупать?
– Ты умница, – тепло улыбнулся Парыгин, целуя ее и
помогая снять куртку, – ты все сделала как надо. С такой помощницей, как
ты, мне ничего не страшно.
Все правильно, Петр Михайлович, вы среагировали быстро и
хотите проверить, не блефует ли дамочка. Нет, не блефует, я постараюсь вас в
этом убедить.
* * *
На встречу с Петром Михайловичем Парыгин отправился поздно
вечером. Место встречи он выбирал когда-то сам и долго смеялся в душе над
комизмом ситуации. Ему доставлял особое удовольствие тот факт, что заказчики,
кем бы они ни были, вынуждены встречаться с ним в таком «неинтеллигентном»
месте. Ничего, простота – залог надежности, даже если эта простота дурно
попахивает. А попахивает она действительно не дорогими духами и хорошим
табаком.
Для встреч с заказчиками Парыгин использовал общественный
туалет в одном из московских парков. Туалет на ночь запирался, но у Евгения был
ключ. Он пришел, как обычно, минут за тридцать до условленного времени, отпер
дверь, аккуратно притворил ее за собой, включил фонарик, осмотрелся. Место, где
было расположено круглое здание сортира, находилось в зарослях деревьев,
фонарей поблизости нет, и разглядеть лицо человека невозможно. Парыгин на
всякий случай проверил все кабинки, один раз он таким образом наткнулся на
крепко спящего бомжа. Но сегодня неожиданностей не было, все кабинки пусты,
тишину нарушает только журчание воды, льющейся из неисправного бачка в одной из
кабин.
Он выбрал две кабинки, в одной будет находиться он сам, в
другой – Петр Михайлович, или как там его зовут на самом деле. Открыв дверь
кабинки, чтобы собеседник знал, куда ему идти, все остальные двери Парыгин притворил.
Так, все готово, можно и в окошко посмотреть. Окошко было маленьким и, как
водится, до высоты человеческого роста замазано белилами, но если привстать на
цыпочки, то хорошо видно крыльцо и ведущую к нему через заросли тропинку. И
почему все считают, что справлять естественные надобности стыдно, и стараются
спрятать туалеты подальше от глаз людских? Случись нужда, так ведь и не найдешь
впопыхах заветное круглое зданьице. Парыгину это всегда казалось глупым и
неправильным, хотя и удобным для тех надобностей, для которых он этот туалет
использовал в ночное время.
В темноте показалась чья-то фигура, человек неторопливо шел
между деревьев, и хотя лица, конечно, видно не было, Парыгин сразу узнал
походку и манеру слегка размахивать руками при ходьбе. Это был, несомненно, тот
человек, с которым он уже встречался в декабре. Человек шел спокойно, не
оглядываясь и не делая руками никаких сомнительных жестов, которые могли бы
свидетельствовать о том, что он подает кому-то знаки. Нет, уважаемый Петр
Михайлович пришел один, никого с собой не взял. Это хорошо.
Парыгин отошел от окошка и неслышно юркнул в кабинку рядом с
той, дверь которой заблаговременно распахнул. Послышался скрип открывающейся
входной двери, потом неуверенные шаги. Вошедший оглядывался, ища открытую
дверь. Наконец шаги приблизились, дверь соседней кабины закрылась, и тут же
раздался тихий голос:
– Вы здесь?
– Да. Слушаю вас внимательно.
Парыгин умышленно не стал называть пришедшего по имени.
Откуда ему знать, кто вызвал его на встречу? Может быть, речь идет о новом
заказе. И вовсе незачем Петру Михайловичу догадываться, что Зотов смотрел в
окно.
– Меня зовут Петром Михайловичем, мы с вами встречались
в декабре, если вы не забыли.
– Я не забыл, – коротко ответил Парыгин.
– Мне звонила некая дама.
– Ах, вам тоже? Ну и сучка. Ненасытная тварь. Сколько
она хочет получить с вас?
– Много. Вы ей платили?
– А как же. Себе дороже. От таких, как она, лучше
откупаться сразу, чем объяснять, что ни в чем не замешан.
– Я не понимаю, как она на нас вышла. Это ваш прокол?
– Что за привычка сразу же искать виноватых, –
отпарировал Парыгин. – Вы в прошлом, наверное, были партработником? Это не
ваш прокол и не мой, это несчастный случай. С каждым может произойти, от этого
никто не застрахован. Во всяком случае, информация у этой дамы отрывочная и
неполная. Она знает, что я получил заказ, но не знает, что вы его отменили.
– Вы ей объяснили, что исполнитель был другой? –
обеспокоенно спросил его собеседник.
– Ну зачем же. Я, Петр Михайлович, в этом бизнесе не
один десяток лет, правила знаю. Коль уж эта сучка села мне на хвост, лучше
взять все на себя, чем третьих лиц впутывать.
– Экий вы благородный, право слово, – раздался за
невысокой стенкой короткий смешок.
– Напрасно ерничаете, – сухо ответил
Парыгин, – это не благородство, а элементарные правила безопасности.
Откуда я знаю, кому вы передали тот заказ? Может, это человек со стороны,
шалопай какой-нибудь, недоумок, а черт ее знает, сучку эту, какие у нее есть
возможности получать информацию. Сказал бы я ей, что в деле был кто-то третий,
она бы и с меня деньги взяла, и его кинулась бы искать. А ну как нашла бы? Вы
можете за него поручиться? Вы можете гарантировать, что он поведет себя
правильно и не сдаст больше никого? Не можете, Петр Михайлович. Вот и я не мог.
Я и за вас-то не могу поручиться, только за себя, потому и заплатил, не
ссылаясь больше ни на кого. К вашему сведению, я до сих пор жив и свободен
единственно потому, что всегда соблюдал правила наших специфических игрищ. Чего
и вам искренне советую.
