Женщина и девочка умолкли, теперь до Парыгина доносились
только их осторожные шаги и звук дыхания. Дышали обе прерывисто, видно, несли
что-то тяжелое.
У него оставались считаные секунды на принятие решения. Аня
погибла. Петр тоже. Забрать у него деньги, если они и есть, невозможно, кругом
полно милиции. Более того, какой-то ушлый мент видел Аню вместе с Парыгиным,
принял его за сообщника (что, в общем-то, правильно), и теперь Парыгина тоже
ищут. Таким образом, первоочередная задача – выбраться отсюда. Решив эту
проблему, можно будет подумать о деньгах для Лолы. Но сначала выбраться.
Он сделал несколько нарочито громких шагов вверх по лестнице
и включил фонарик.
– Девушки, вам посветить? Как бы вы не упали в такой
темноте-то.
– Кто это? – испуганно откликнулась женщина.
– Это я. Сейчас поднимусь, сами увидите.
Не выключая фонарик, он быстро поднимался по лестнице, пока
не встретил их, женщину с мелодичным голосом и крупную полную девочку лет
десяти. В обеих руках женщина несла большие бумажные мешки с мусором, а девочка
прижимала к груди объемистую сумку со множеством отделений.
– Давайте-ка ваши мешки, они вам под ноги смотреть мешают,
а вы возьмите у меня фонарик. – Евгений ловко подхватил мешки. –
Господи, как же вы тащили такую тяжесть?
– С трудом, – весело ответила женщина. –
Видишь, Лиля, как нам повезло, а ты боялась. Давай мне сумку, держись покрепче
за перила и под ноги смотри.
Они спустились вниз – впереди женщина по имени Ира с
фонариком в руке, готовая в любой момент подхватить девочку, если та
споткнется, а замыкал шествие Парыгин с мешками, наполненными доверху
строительным мусором. Света от фонарика в руках у Иры ему вполне хватало, чтобы
не оступиться.
– Что-то вы припозднились, – заметил он как бы
между прочим, – здесь район необжитый, с транспортом проблемы. Или вы
живете поблизости?
– Нет, – беззаботно откликнулась Ира, – живем
мы далеко, в Черемушках. Из-за лифтера пришлось задержаться. Вы, наверное, на
нижних этажах живете, да? Поэтому когда лифт не работает, для вас это не бог
весть какая проблема. А мы на седьмом. И как только этот дегенерат лифт
выключит и уйдет, у нас тут же начинаются проблемы с рабочими. Вот сегодня,
например, привезли доски, из которых рабочие будут делать книжные полки и
кое-какую мебель. Доски длиной три с половиной метра, толщина – три сантиметра,
ширина – шестьдесят. Ну вы можете себе представить, сколько одна такая доска
весит? Это же уму непостижимо. Всего двадцать четыре доски. И вот рабочие по
двое их заносили снизу на седьмой этаж. Я приехала к семи часам, чтобы
проконтролировать доставку, смотрю – доски на улице лежат, один рабочий их
караулит, другой носится в поисках лифтера. Когда к половине девятого мы этого
кретина так и не нашли, рабочие сказали, что придется таскать доски на себе,
потому что оставлять их на улице до утра нельзя, украдут. Но рабочих-то всего
двое, они таскают, а кто-то же должен стоять на улице, чтобы доски не утащили.
Вот мы с Лилей и стояли как сторожевые псы. Потом поднялись в квартиру,
покормили ребят, потом еще прибирались какое-то время… Уф, слава богу, лестница
кончилась. Вы не будете так любезны, не поможете дотащить мешки до общей
свалки? Это через два подъезда, недалеко.
– Конечно, конечно, – с готовностью согласился
Парыгин.
– А вы уже переехали или тоже ремонтируетесь? –
спросила Ира, распахивая дверь на улицу и придерживая ее перед Евгением.
Он не успел ответить, потому что от припаркованной неподалеку
милицейской машины к ним рванул молодой парень.
– Одну минуточку, граждане. Вам придется задержаться.
– А в чем дело? – совершенно спокойно спросила
Ира.
По ее тону Парыгин понял, что милиции она не боится ни в
данном конкретном случае, ни вообще. Это хорошо, значит, не будет дразнить
ментов своей нервозностью.
– Документы предъявите, пожалуйста, – вежливо
потребовал милиционер, освещая фонариком их лица.
– У меня нет документов, – весело сообщила
Ира. – Я их с собой не вожу, но вы можете позвонить туда, где я живу, вам
все данные скажут по телефону.
– Это ваш ребенок?
– Почти.
– Что значит «почти»? – насторожился парнишка.
– Тетя Ира – родственница тети Тани, а тетя Таня – жена
моего папы, – сообщила девочка Лиля.
Милиционер кинул на нее изумленный взгляд, но тут же
переключился на Парыгина.
– Этот мужчина с вами?
Ира на мгновение замялась, но Парыгин взял инициативу на
себя. Подхватив поудобнее тяжелые мешки с мусором, он слегка развел согнутые
руки в стороны, открывая доступ к «молнии» на куртке.
– У меня руки заняты, достаньте мои документы, будьте
добры, они во внутреннем кармане, – сказал он как можно теплее и
доброжелательнее.
Евгений вполне мог бы поставить мешки на землю и достать
паспорт самостоятельно, но умышленно не стал этого делать. Ему скрывать нечего,
пожалуйста, господа хорошие, хоть всего обыщите. Он знал, что в его карманах
нет ни одной сомнительной вещицы, и документы у него в идеальном порядке. Пусть
мальчик делом займется, может, забудет вопросы задавать. Главное же было в том,
что за объемными мешками не видна была сумка, висевшая через плечо. Если
освободить руки от этих замечательных мешков, сумка сразу бросится в глаза, и
молоденький шустрый мальчонка очень даже может захотеть проверить ее
содержимое. Парыгин узнал его голос и своеобразную манеру произносить
фрикативное «г», это был тот самый мальчик, который рассказывал, что видел
Лазареву выходящей из машины вместе с мужчиной. Оставалось надеяться, что
мужчину этого он в лицо не разглядел, он же, по идее, должен был на Ане глаз остановить
и рассматривать ее особо пристально. А мужчину просто зафиксировал как факт.
Милицейский парнишка помедлил, потом решительно протянул
руку к «молнии» на куртке Евгения Ильича, расстегнул ее и полез в карман.
Парыгин между тем огляделся по сторонам. В том месте, куда буквально несколько
минут назад упали два тела, сновали люди, устанавливали освещение, издалека
послышалась сирена «Скорой помощи». «Как быстро все меняется в жизни, –
мелькнуло в голове у Парыгина. – Еще несколько часов назад я занимался
любовью с Аней, час назад я разговаривал с ней, десять минут назад наблюдал,
как она двигается, бегает, и думал о том, как сохранить ей жизнь и при этом
получить деньги. Всего десять минут назад я пытался свести в единую комбинацию
Анину жизнь и эти проклятые деньги для Лолиты, и мне казалось, что задача может
оказаться выполнимой, если повезет. Всего десять минут прошло… И вот я стою
перед милиционером, который проверяет мои документы, потому что ищет меня, и
думаю только о том, как мне унести ноги отсюда. А Ани уже нет. И денег для Лолы
нет. Но деньги я, может быть, еще как-нибудь достану, а Анюту не вернуть. Как
все странно бывает…»
