— Я рада, что ты благополучно вернулся.
Он вопросительно посмотрел ей вслед.
— Она говорит правду, — тихо произнесла Джейнэллен. — Мне кажется, она больше меня волновалась о тебе, а я просто сходила с ума. Знаешь, какая это была для нее радость, когда мы узнали, что ты жив и едешь домой.
— Она выглядит лучше, чем когда я уезжал.
— А, ты все-таки заметил! — воскликнула Джейнэллен. — Я тоже так считаю. Я думаю, она выздоравливает.
Невесело улыбнувшись, Кей протянул руку и погладил сестру по щеке.
— Хочу еще кое-что тебе сказать, Кей. Это о маме. Вчера, когда я вернулась с работы, то не могла сразу ее найти и стала искать по всему дому. Угадай, где я ее нашла. В комнате Кларка. Она перебирала его вещи.
В одну секунду Кей сбросил с себя задумчивость и оживился.
— Насколько я помню, она не заходила к нему в спальню с того самого дня, как мы выбирали для него костюм для похорон. Непонятно, что ее туда потянуло.
— Она рылась в его вещах?
Джейнэллен кивнула.
— Она перебирала бумаги, документы, дипломы, альбомы с фотографиями, его записные книжки тех времен, когда он был сенатором. И она плакала. Мама не плакала даже на похоронах.
— Я помню.
Ее вдруг поразило, что сейчас Кей выглядел точно так же, как тогда у могилы брата. И, хотя его поведение и речь были вполне обычными, ей показалось, что он делает все механически, будто автомат, выполняя необходимые движения, как в те дни, после смерти Кларка. На его лице было жалкое потерянное выражение, как если бы случилось нечто непоправимое.
После похорон брата Джейнэллен слишком погрузилась в собственное горе, чтобы обращать внимание на Кея; да он наверняка отверг бы ее попытки прийти ему на помощь. К тому же она чувствовала себя неумелой. Как и теперь. Тем не менее она положила руку ему на плечо.
— Я тогда прочитала книгу о потере близких, чтобы как-то пережить смерть Кларка. Автор, психолог, считал, что горе может иметь замедленную реакцию. Иногда человек годами его не чувствует. И вдруг наступает прозрение, эмоциональный взрыв. Может быть, это случилось с мамой?
Кей продолжал о чем-то думать и ничего не ответил.
— В ней произошла перемена, — продолжала Джейнэллен. — Наверное, Джоди наконец примирится с потерей. Она разберется в своих чувствах и перестанет быть такой озлобленной. Вы оба хорошо вели себя за обедом. Ты заметил, что мама совсем другая по отношению к тебе?
Кей ласково улыбнулся сестре.
— Ты неисправимая оптимистка, Джейнэллен.
— Не смейся надо мной, — обиделась она.
— Да разве я смеюсь над тобой. Это не критика, это комплимент. Если бы все были такими бесхитростными, как ты, мир стал бы в тысячу раз лучше.
Он шутливо потянул ее за один из ее новых локонов, но его улыбка оставалась деланной.
— Кто знает, отчего Джоди принялась рыться в комнате Кларка? Может, это что-то значит, а может, и ничего. Не ожидай многого. Вещи не меняются так сразу и так быстро. Некоторые вещи вообще никогда не меняются. Ты влюблена. Ты счастлива и хочешь, чтобы все вокруг тоже были счастливыми.
Она положила ему голову на грудь и крепко обняла.
— Ты прав, Кей. Я никогда в жизни не чувствовала себя счастливой. Я никогда не думала, что можно быть такой счастливой.
— Это видно, стоит только на тебя посмотреть. Я рад за тебя.
— Но меня мучают угрызения совести.
Кей резко оттолкнул ее от себя.
— Забудь об этом, — сердито проговорил он. — Пользуйся каждой минутой счастья до конца. Выжимай каждую каплю удовольствия. Ты это заслужила. За многие годы ты столько натерпелась от Джоди, от меня, да и от других. Ради Бога, Джейнэллен, не извиняйся, что нашла счастье. Обещай мне это.
Пораженная его горячностью, она с готовностью закивала.
— Хорошо. Обещаю.
Он крепко поцеловал ее в лоб и отвел ее руки.
— Мне надо ехать.
— Ехать? Куда? Я думала, ты сегодня останешься дома и отдохнешь.
— Я уже отдохнул. — Он шарил в карманах джинсов в поисках ключей от машины. — Я давно не занимался делами.
— Какими еще делами?
Он выразительно посмотрел на нее и пошел к двери. Она поймала его взгляд и сразу все поняла.
— Кей, подожди! Ты что имеешь в виду — выпивку?
— Для начала.
— А потом женщины?
— Кто знает.
Джейнэллен догнала его уже у парадной двери и заставила посмотреть себе в глаза.
— Я не спрашивала тебя, потому что считала это твоим личным делом.
— Спрашивала о чем?
— О Ларе Маллори.
— Почему о ней?
— Потому что, знаешь, я подумала, что вы двое можете…
— Ты подумала, что я могу занять место Кларка в ее постели?
— Какой ты грубый.
— Надо называть вещи своими именами.
— Кей!
— Мне надо идти. Не жди меня, я поздно вернусь.
Прежде чем открыть дверь, Лара посмотрела сквозь жалюзи, кто звонит, а затем торопливо отперла замки.
— Джейнэллен! Рада вас видеть. — Она жестом пригласила в дом неожиданную гостью.
— Извините, если я не вовремя. Всегда так получается, что я прихожу к вам без предупреждения. Вот и сегодня вдруг решила вас навестить.
— Вы бы все равно до меня не дозвонились. Я отключила телефон. Некоторые репортеры не понимают, когда им говорят «нет».
— Кею они тоже звонят.
При упоминании его имени у Лары кольнуло сердце, как иголкой. Не обращая внимания на боль, она сняла со стула коробку с книгами.
— Садитесь, пожалуйста. Не хотите ли чего-нибудь выпить? Правда, я не знаю, что у меня есть…
— Благодарю вас, мне ничего не надо. — Джейнэллен оглядела царивший вокруг беспорядок. — Что-нибудь случилось?
— Все вверх дном, — подтвердила Лара, усаживаясь на деревянный ящик. Усталым движением она отвела от лица прядь волос. После возвращения даже самое простое движение давалось ей с огромным трудом. — Я упаковываюсь.
— Зачем?
— Я уезжаю из Иден-Пасс.
Наверное, Джейнэллен — единственный человек в городе, которого огорчила эта новость. Ее лицо выразило испуг и смятение.
— Почему?
— Причина ясна. — Лара не могла скрыть своей горечи. — Все произошло не так, как я надеялась. Кларк напрасно завещал мне практику. Я напрасно приняла его подарок.
