— Кей! Как хорошо, что ты приехал! — воскликнула Джейнэллен. — У мамы был удар.
— Джоди, как ты?
— Запрети ей меня трогать.
Кей опустился на колени рядом с матерью; он смотрел на доктора пронизывающим взглядом.
— Что с ней?
— Как вам уже сообщила сестра, у нее удар. Вещь серьезная и опасная, но не смертельная.
Кей склонился над матерью.
— Они уже вызвали «скорую», Джоди, — сказал он успокаивающим голосом. — Держись.
— Убери ее отсюда. Не хочу, чтобы она меня трогала.
Она говорила невнятно, но смысл ее слов был ясен.
— Доктор Маллори спасла тебе жизнь, мам, — мягко заметила Джейнэллен.
Джоди попыталась сесть, но у нее ничего не вышло. Она с ненавистью уставилась на доктора Маллори. У нее не осталось сил, чтобы словами выразить свою враждебность, но убийственный взгляд был красноречивее любых слов.
Кей резко мотнул головой.
— Отчаливайте отсюда, док. Она не хочет вас видеть. Ваше присутствие только ухудшает дело.
— Кей, если бы не… — вмешалась Джейнэллен.
— Вы меня слышали, — рявкнул он. — Убирайтесь с глаз долой.
Они, как показалось Олли, целую вечность смотрели друг на друга, как если бы им открылось нечто невидимое для других глаз. В конце концов доктор Маллори поднялась с пола. Она была явно потрясена, и у нее дрожал голос.
— Ваша мать серьезно больна и должна все время находиться под наблюдением врача.
— Только не под вашим.
Хотя эти слова предназначались не ему, а другому человеку, Олли невольно вздрогнул от грубого тона и сопровождавшего его бешеного взгляда.
— Спасибо вам, доктор Маллори, — тихо произнесла Джейнэллен. — Мы позаботимся о том, чтобы мама получила медицинскую помощь.
Они отвергли ее услуги, и доктор Маллори повернулась и пошла прочь. Толпа расступилась перед ней, так же как расступилась перед Кеем. Лара не пошла за своей тележкой с покупками, а направилась прямо к выходу.
Со всевозрастающим уважением Олли смотрел ей вслед. Она умела себя держать. Доктор Маллори не проскользнула мимо зевак с видом побитой собаки, а прошла, гордо подняв голову, не испугалась ни Такеттов, ни соглядатаев. Олли решил лично доставить ей покупки, когда все угомонится.
Раздался вой сирены, и через секунду в зал вбежали фельдшеры «скорой помощи». Они уложили миссис Такетт на каталку, погрузили в машину и быстро уехали. Кей и Джейнэллен помчались вслед на желтом «линкольне».
Уже давно в секции номер четыре убрали с пола рассыпанный чай, а покупатели все не уходили, обсуждая, что они видели и слышали, и посвящали в события новоприбывших, пропустивших необычайное зрелище. Особенно много говорили о том, насколько серьезна болезнь Джоди. Одни высказывали мнение, что таких, как она, даже смерть сразу не возьмет и что Джоди дотянет до ста лет. Другие считали, что она чуть не отдала Богу душу. Некоторые гадали, что же будет с «Нефтяной компанией Такетт». Будет ли смерть Джоди, когда бы она ни случилась, также и концом «Компании», или Кей прекратит скакать по свету, осядет в Иден-Пасс и займется делами; или у мисс Джейнэллен хватит умения и сноровки, чтобы взять в свои руки бразды правления. Высказывались самые разные предположения.
Однако более всего страсти кипели вокруг доктора Лары Маллори и того, как Джоди Такетт отвергла ее помощь даже перед лицом смерти. Печально знаменитая история доктора с сенатором Такеттом также оказалась вытащена из нафталина для тех, у кого она стерлась из памяти.
Олли не одобрял вредную работу языков. Конечно, его мнение мало что значит, но он считал, что люди несправедливы к доктору Маллори. Разве не спасла она от смерти вздорную Джоди Такетт, хотя в душе, наверное, желала, чтобы старуха подавилась собственным языком?
Доктор Маллори чуть ли не со слезами благодарила Олли, когда он в тот же день сам доставил ей покупки. Лара не находила слов для выражения чувств и пригласила Олли зайти в дом и выпить чего-нибудь прохладительного. «Возможно, что когда-то она была падшей женщиной, но теперь трудно найти более обходительного человека», — решил про себя Олли Хоскинс.
— Можете себе представить? Старая Джоди лежит на полу в супермаркете и бьет руками и ногами, как сумасшедшая. И все равно ей хватило духа, чтобы отказаться от врачебной помощи Лары Маллори.
Экономка Уинстонов приготовила сегодня на ужин курицу под сырным соусом. Дарси больше болтала, чем ела. Фергус сосредоточенно отправлял в рот кусок за куском. Хэвер казалось, что курицу уже кто-то однажды ел, и она водила вилкой по тарелке, делая вид, что ест. Теперь, когда она принимала противозачаточные таблетки, у нее на счету была каждая калория, и она не собиралась превышать норму, поглощая подобную стряпню.
Кроме того, ей испортила аппетит Дарси, с наслаждением передававшая сплетни о припадке миссис Такетт, распространившиеся по всему городу. Дарси узнала все отвратительные подробности в парикмахерской и пересказывала их, задыхаясь от волнения.
— Она написала в штаны. Джоди Такетт! Можете себе представить? — насмехалась Дарси. — Это называется невоздержанием.
— Это называется недержанием, Дарси, — поправил Фергус. — И я предпочел бы не обсуждать подобное за ужином.
Хэвер потянулась к своему стакану чая со льдом.
— Отец Таннера сказал, что доктор Маллори спасла миссис Такетт жизнь. На ее месте я бы не стала спасать старую пердунью.
Дарси чуть не уронила вилку.
— Ничего себе выражение для воспитанной девушки! Твоя детская влюбленность в Лару Маллори становится невыносимой, Хэвер.
— Нет у меня никакой влюбленности. Просто я считаю глупым, что миссис Такетт отказалась от помощи доктора. Лучше уж воспользоваться услугами любого доктора, даже если ты его ненавидишь, чем умереть. Разве я не права?
— Ты-то права, но надо знать Джоди Такетт, — заметил Фергус, вытирая рот салфеткой. — У этой женщины каменное сердце. Я с тобой согласен, Хэвер. Я бы дал ей задохнуться.
— Как всегда, вы вместе объединились против меня. — Дарси сердито отодвинула тарелку.
— Мы объединились? — удивился Фергус. — Почему мы вообще должны принимать чью-то сторону? Какое нам до этого дело?
— Совершенно верно, — взорвалась Дарси. — Я только не понимаю, почему Хэвер считает эту проклятую Лару Маллори какой-то героиней.
— Можно мне выйти из-за стола? — спросила Хэвер утомленным голосом.
— Нет, нельзя! Ты все оставила на тарелке.
— У меня нет аппетита. К тому же курица очень жирная. Это тяжело для желудка.
— В твоем возрасте я бы умерла от счастья, если бы кто-нибудь готовил для меня обед!
