— Нет, мэм. Я никуда не денусь.
Когда она ушла, Кейто снял мокрые шляпу и куртку и повесил их на крючок у задней двери. Балансируя на одной ноге, он по очереди стащил сапоги и поставил их рядом с парой других, видимо, принадлежащих Кею. Носки тоже намокли, но он с облегчением увидел, что они без дырок.
Бови на цыпочках прошел по покрытому линолеумом полу. Он не стал включать свет, а постоял у окна, наблюдая, как дождь потоками стекает с крыши. Некоторое время спустя он услышал приглушенный разговор у парадной двери, затем увидел, как Мэйдейл пробирается через лужи к своей машине, прикрывая пластиковым капюшоном замысловатую прическу.
Услышав шаги Джейнэллен, Бови обернулся.
— Как ваша мама?
— Она спит.
— Значит, ей лучше?
— Не совсем так. Она не хочет выполнять предписания врача, слишком упряма, чтобы понять, что сегодня утром она получила предупреждение. Мама не верит, что серьезно больна.
— Я слыхал, что она с характером.
— Если не сказать больше.
— Может, ее состояние не такое плохое, как говорят доктора?
— Будем надеяться.
— Они любят преувеличивать, чтобы выманить побольше денег.
По выражению ее лица Бови понял, что она в это не верит и знает, что он не верит тоже.
— Ладно, — произнесла она со вздохом. — Я ведь вам обещала приготовить кофе.
— Не стоит затрудняться.
— Нет, я приготовлю. Я и сама хочу выпить чашечку. Сегодня мне не придется много спать, так что кофе будет кстати.
Голос Джейнэллен срывался, и в кладовку она шла неуверенной походкой. Она не зажгла свет, наверное, для того чтобы он не видел ее слез. Но Бови знал, что она плачет.
Банка с кофе чуть не выскользнула у нее из рук. Она никак не могла отделить бумажный фильтр от спресованной стопки. Потом рассыпала кофе по столу.
— Господи, у меня все валится из рук. — Она принялась ломать пальцы и кусать нижнюю губу.
Бови чувствовал, что от него толку, как от козла молока.
— Может, вам присесть, мисс Джейнэллен, а я займусь кофе?
— Я бы хотела, чтобы вы… — Она никак не могла произнести следующих слов. — Мне бы хотелось…
— Да, мэм?
Она повернулась и умоляюще на него посмотрела.
— Я не решаюсь просить вас, Бови.
— Только скажите.
Джейнэллен тихонько пискнула, склонила голову к плечу и пошатнулась. Он поймал ее, обвил руками, притянул к себе и прижал к груди. Она была очень хрупкая, и он боялся, что слишком сильно ее сжимает, но она доверчиво положила голову ему на плечо.
— Бови, что мне делать, если умрет мама? Что?
— Продолжать жить, вот что.
— Но какая это будет для меня жизнь?
— Зависит от вас, какой вы ее сделаете.
Она шмыгнула носом.
— Вы не понимаете. Из нашей семьи остались только Кей и мама. Я не хочу их потерять. Если мама умрет, а Кей уедет, то я останусь здесь одна.
— Вы и одна прекрасно со всем справитесь, мисс Джейнэллен.
— Нет, не справлюсь.
— Почему вы так говорите?
— Потому что у меня никогда не было собственного "я". Для людей Джейнэллен Такетт существует только как часть семьи. Я дочь Кларка Младшего. Я сестренка Кларка и Кея. Я дочь Джоди. Уже два года я почти самостоятельно управляю «Компанией», но все считают, что я ни шагу не делаю без мамы. В какой-то степени они правы. Она всегда мне указывала, что делать, а я подчинялась, частично потому, что она редко ошибается, но, в основном, потому, что у меня нет веры в себя, чтобы высказать свое мнение. Так вот и шло, но, когда ее не будет, что тогда? Кем я стану? Что я такое сама по себе?
Он разнял объятия и слегка встряхнул Джейнэллен.
— Вы Джейнэллен Такетт, вот кто вы есть. И этого достаточно. Вы сильнее, чем вы думаете. Когда придет время проявить самостоятельность, вам не потребуется чужая помощь.
— Я боюсь, Бови.
— Чего?
— Я боюсь потерпеть неудачу. Не оправдать ожиданий. — Она рассмеялась, но ее смех звучал печально. — Если говорить откровенно, боюсь, что, наоборот, оправдаю всеобщие ожидания и с треском провалюсь, когда рядом не будет мамы, чтобы давать мне указания.
— Этого не случится, — заявил он, упрямо тряхнув головой. — У вас огромный опыт. Люди вас слушаются. Вы сообразительны. Я всегда считал, что мне не занимать ума, но когда я с вами, то, честное, слово, чувствую себя тупицей.
— Вы не тупица, Бови. Вы очень умный. Никто никогда не замечал никаких расхождений в выработке скважины номер семь.
— Но это оказалась ложная тревога.
— Но мы этого не знали, пока не установили контрольный прибор.
Бови поставил контрольный счетчик между скважиной и самописцем. Показания совпали. Утечка могла происходить в любом месте на линии. Для того чтобы отыскать это место, ему следовало передвигать контрольный счетчик, пока показания не изменятся. Это можно делать бесконечно. Он проверил документы и действительно обнаружил, что скважина когда-то имела отвод, но его закрыли много лет назад. Бови чувствовал себя идиотом от того, что поднял шум из-за пустяка, которому начальство не придавало значения.
Руки Джейнэллен все еще лежали у него на талии, и он мог думать только об этом. Наконец он сказал:
— Я вам очень сочувствую, мисс Джейнэллен, я знаю, как вы любите маму. Надеюсь, что она проживет до глубокой старости, и вам сейчас незачем горевать. Но с ней или без нее, вы самостоятельный человек. Вы не должны себя считать только чьей-то дочерью или сестрой… или женой. Вы сами по себе личность. И котелок у вас здорово варит, что бы там другие ни говорили.
— Как вы добры ко мне, Бови, — прошептала она.
— Какой там добрый, какая от меня польза.
— Это не правда! Очень большая. Для меня, например. Вы подчеркиваете мои положительные стороны, а не мои недостатки. Поймите меня правильно. Я знаю свои слабости, я прожила с ними всю свою жизнь, также знаю, что я не глупа, но и не слишком умна. Я застенчива, мне не хватает веры в свои силы. И еще я некрасива. Не то что мои братья.
— Некрасива? — удивился Бови; он так поразился ее словам, что не задумался над тем, с каких пор он начал считать ее красивой. — Да вы самая красивая девушка, какую я встречал, мисс Джейнэллен.
В смятении Джейнэллен низко опустила голову.
— Вы не обязаны мне это говорить. Только из-за того, что я вам тогда сказала.
Он смущенно откашлялся.
