— И он все еще в стесненных финансовых обстоятельствах?
— Да. Когда я в последний раз о нем слышал.
— И у него еще есть самолет?
— Тогда был.
— Значит, он может согласиться, чтобы вы полетели на его самолете и подвергли машину риску. Если самолет никогда не вернется, он получит страховку и оставит себе целиком все сто процентов. Если мы благополучно вернемся, то заплатим за аренду самолета. Сколько он запросит?
— Это отличный самолет. «Цессна-310». И совсем не старый. Ну, если учесть дальность полета… то, скажем, тысяч двадцать.
— Двадцать тысяч, — повторила она, отказываясь верить. — Так много?
— Это еще только прикидка. Не считая платы мне.
— Платы вам?
— Если там за мной будут охотиться, как за диким зверем, то неужели вы думаете, я стану рисковать бесплатно?
По выражению его лица она поняла, что его услуги ей не по карману.
— Так сколько же, Кей?
— Сто тысяч. — Увидев ее растерянность, он уточнил:
— Деньги за сутки до вылета.
— Это как раз все, что я имею, до последнего цента. Он пожал плечами.
— Что поделаешь. Значит, нам не надо будет делать прививки. Вот и хорошо. Я боюсь уколов.
Кей снова попытался пройти мимо нее. На этот раз Лара стала у него на пути и схватила его за руки.
— Как мне тяжело. Думаю, вы это понимаете и делаете мне все назло.
— Делаю что?
— Относитесь ко мне пренебрежительно. Говорите свысока. Будьте вы прокляты! Я не позволю вам обращать все в фарс. Вы знаете, как все это важно для меня.
Он воспользовался тем, что ее руки лежат на его руках, и подвинулся к ней; она отступила, пока не уперлась спиной в старый металлический шкаф.
— Давайте уточним, насколько это для вас важно.
— Дело всей моей жизни. В противном случае неужели бы я стала обращаться с просьбой к Такетту? Любому из вас.
Ее возбуждало давление его тела. Его глаза оказались совсем рядом с ее лицом. Но она не доставит ему удовольствия и ни за что не покажет свою слабость. Лара еще выше подняла подбородок и не опустила глаза.
— Пожалуй, Лара, вы даже скажете, что я ваше последнее спасение?
— Из-за вас я приехала в этот город. — Он опешил, как она и ожидала. — Кларк предоставил мне редкую возможность заниматься любимым делом, но я бы не воспользовалась ею, если бы не вы. Я хотела познакомиться с его отважным братом, который, цитируя его собственные слова, «может летать когда угодно и куда угодно». Я знала, что вы почти всегда в отъезде, но я также знала, что в конце концов вы всегда возвращаетесь. Я решила тем или иным способом заставить вас отвезти меня в Монтесангре. Вы не ошибаетесь, вы действительно моя последняя надежда.
Кей слушал ее с напряженным вниманием, явно пораженный ее признанием. Но он быстро овладел собой. Нахальная улыбка появилась на его лице.
— Выходит, я могу назначить свою цену?
— Вы ее уже назначили. Сто тысяч долларов.
Он протянул руку и небрежно погладил ее по щеке.
— От которых я отказываюсь в обмен на то, чтобы переспать с вами.
Ее рука взметнулась вверх, чтобы отбросить его ласкающую руку, но вместо этого она сжала пальцами его запястье.
— Я должна была бы знать, что вы сделаете из моей просьбы нечто отвратительное. Я пыталась взывать к вашему благородству, но вам неизвестно такое чувство. Вас не интересует никто на свете, кроме самого себя.
— Наконец-то, док, вы начали соображать, — прошептал он. — Вы даже не можете себе представить, какое счастье быть свободным как ветер.
— Свободным как ветер? Ваш брат в значительной степени ответствен за смерть Эшли. Изо всех нас, грешников, только одна она была невинной жертвой тех событий. Я считаю Кларка виновным. Так же как я считаю ответственной и себя.
Она отпустила его запястье.
— У меня нет гордости, когда речь идет об Эшли. Я никогда в жизни не увижу, как моя девочка бегает по траве, не услышу, как она играет гаммы, я никогда не поцелую ее ободранную коленку и не помолюсь вместе с нею на ночь. У меня осталось только одно желание: похоронить дочь в родной земле. Если для этого надо переспать с вами, то я это считаю ничтожной ценой.
Страстный блеск в его глазах сменился равнодушием. Он оторвался от нее, постепенно, не сразу.
— Как вы правильно заметили, док, у меня нет чувства благородства. Меня хватит на то, чтобы помочь старушке перейти улицу, но это все, на большее не рассчитывайте. Я ничем не похож на своего брата, ни внешностью, ни поведением, ни привычками. Я возложил на него совершение всех добрых поступков. И, хотя мне любопытно, почему он соблазнился вами, я все-таки воздержусь.
На пороге Кей бросил ей через плечо:
— Не забудьте захлопнуть дверь, когда будете уходить.
— Ты опоздал.
— Я знаю.
— Мы не стали без тебя ужинать.
— Напрасно, я не голоден.
Кей и Джоди обменялись отрывистыми фразами, словно пулеметными очередями. Кей направился прямо к серванту и налил себе хорошую порцию виски.
— У нас сегодня свинина с фасолью, Кей, — сказала Джейнэллен. — Ты ведь любишь фасоль. Садись, пожалуйста, я тебе положу.
— Не беспокойся, я с вами посижу, но есть не буду.
Он находился в отвратительном настроении с тех пор, как Лара Маллори попросила помочь ей вывезти из Монтесангре тело маленькой девочки, возможно, его близкой родственницы. Не совершил ли Кларк самоубийство из-за угрызений совести? Раньше Кей с негодованием отвергал слухи о самоубийстве. Теперь же у него зародились сомнения.
Он взял с серванта и перенес на обеденный стол графин с виски.
Не обращая внимания на неодобрительный взгляд матери, он налил себе еще.
— Как прошел день, Джоди? Как ты себя чувствуешь?
— Я чувствую себя прекрасно. Впрочем, как всегда. Я немного переутомилась, а все это раздули Бог знает до каких размеров.
Кей не вступал с нею в споры, опасаясь, что у нее поднимется давление. Со времени приступа он был сама осторожность и потакал ей во всем, не решаясь противоречить.
Он по-прежнему считал, что нужно пригласить постоянную сиделку, но не поднимал этого вопроса. Кей увертывался от выпускаемых Джоди ядовитых стрел, считая, что страх — главная причина ее плохого настроения. Случись с ним такой приступ, и он, пожалуй, тоже бросался бы на всех и каждого.
— А как ты, Джейнэллен? Что у тебя новенького?
— Ничего. Обычные дела. А ты чем занимался сегодня?
