— Надо выяснить.
— Если они узнают, что нам надо, можно сразу писать пропало.
Священник задумался.
— Я могу сказать, что разыскиваю документы кого-то другого, например, семьи Порталес. Порталес, Портер, по алфавиту эти имена стоят рядом. Если свидетельства о смерти регистрируются в алфавитном порядке, то запись об Эшли будет в той же книге.
— Вы сказали, книге? У них нет компьютера? — удивился Кей.
— Вы забыли, что находитесь в Монтесангре, — ответил отец Жеральдо, улыбаясь пьяной улыбкой.
Все оказалось значительно проще, хотя после посещения разграбленного посольства они уже не верили в свою удачу.
Отец Жеральдо оставил их ждать на тихой улочке неподалеку от муниципалитета, и не прошло и получаса, как он уже вернулся, идя уверенной походкой, с довольной улыбкой на лице.
— Господь пришел нам на помощь, — объявил он, влезая в джип.
Его отсутствие длилось недолго, но Ларе показалось вечностью. Она боялась, что он не обнаружит документа, и тогда их поиски зайдут в тупик. Кей притворялся, что дремлет, закрыв лицо соломенной шляпой, но в действительности внимательно следил за всем вокруг.
Сьюдад — неспокойный город, полный опасностей, но многие магазины были открыты и торговали. Люди передвигались в старых автобусах, собственных автомобилях, на велосипедах и пешком. Несмотря на оживленное движение, все вокруг было отмечено печатью умирания. Всюду царили настороженность и страх. Люди не собирались группами, чтобы поговорить, опасаясь, что цель их сборищ будет не правильно истолкована солдатами на военных машинах, без соблюдения правил уличного движения носившихся по городу. Дети жались к юбкам своих торопливых, испуганных матерей. Продавцы и покупатели перебрасывались короткими фразами.
Кей и Лара с облегчением увидели возвращавшегося отца Жеральдо.
— Вы узнали, где похоронена Эшли? — нетерпеливо спросила Лара.
— Нет, но свидетельство о смерти существует. Его подписал доктор Томас Сото Ииньонас.
— Поехали, — предложила Лара, показывая Кею, чтобы он заводил мотор.
— Подождите. Этот Сото, — Кей повернулся к отцу Жеральдо, — он на чьей стороне?
Лара была само нетерпение.
— Какое это имеет значение?
— Еще какое.
— Он врач. Я тоже. Это важнее политических симпатий. Он поможет мне как мой собрат.
— И когда вы наконец повзрослеете? — в отчаянии проговорил Кей. — Он может быть нем угодно, родственником Эль Корасона или шпионом Эскавеза. Если мы туда прямо заявимся, да еще скажем лишнее, нам крышка.
— Выслушайте меня. — Отец Жеральдо обратился к Кею, желая примирить стороны. — По работе я несколько раз встречался с доктором Сото. Он никогда не заявлял о своей приверженности той или иной группировке. Доктор оказывает помощь всем раненым, независимо от того, на какой они стороне. Так же, как и я.
— Вот видите? Едем быстрее!
Кей не обращал на Лару внимания.
— Даже если он к нам хорошо отнесется, все равно он рискует собственной шеей. Возможно, доктор из страха не даст нам информацию. Или вообще откажется с нами говорить. Хуже будет, если он призовет солдат.
— Я готова пойти на риск, — упорствовала Лара.
— Но вы не одна.
— Если вы не хотите меня сопровождать, то оставайтесь.
Кей попытался укротить ее взглядом, но она осталась непреклонной. Он повернулся к отцу Жеральдо.
— А что вам подсказывает ваша интуиция в отношении этого доктора?
Неуверенность промелькнула в темных глазах священника. Подумав, он сказал:
— Я считаю, что он нас не выдаст, вне зависимости от того, согласится или нет нам помочь.
Лара кивнула головой.
— Ладно, вас двое, — согласился Кей. — Пусть будет по-вашему, но действовать будем, как я укажу.
Лара и Кей ждали в тесном кабинете доктора, пока отец Жеральдо вновь выступал от их имени. Хотя Кей опустил занавески, чтобы спрятаться от полуденного солнца, в комнате стояла удушающая жара. Одежда Лары прилипла к влажной коже. На рубашке Кея проступили темные пятна пота. Он без конца рукавом вытирал мокрый лоб. Они молчали, чтобы не растрачивать драгоценные силы.
Кроме того, молчание — мера предосторожности. Они не хотели привлечь своими голосами внимание кого-нибудь из больничного персонала. Им было бы трудно объяснить свое присутствие в кабинете доктора Сото.
Ожидание становилось невыносимым. Лара сидела, опустив голову на стол и подложив под щеку руки. Прошло уже целых два часа. Что там происходит? Она воображала самые ужасные вещи. Их обнаружили. Уже вызваны солдаты, которые окружили больницу. Возможно, Кей оказался прав, и доктор Сото пользуется своей профессией как прикрытием. В действительности он шпион. Он разгадал замысел отца Жеральдо, под пытками заставил его открыть правду, и вот теперь…
Лара услышала приближающиеся голоса и подняла голову; люди говорили по-испански. Кей тоже насторожился. Он встал у стены рядом с дверью и сделал ей знак не двигаться.
Сердце прыгало у Лары в груди. Струйки пота стекали по телу. Ручка двери повернулась, и доктор Томас Сото Киньонас первым вошел в кабинет. Он протянул руку к выключателю и зажег свет.
— Это были обычные роды, но вы знаете, как такое бывает…
Он заметил Лару и удивленно посмотрел на нее.
— Простите, доктор, — произнес отец Жеральдо извиняющимся тоном, входя в комнату следом за Томасом Сото. Он говорил по-испански. — Я не был с вами до конца откровенен. Конечно, нам надо обсудить вопрос об организации бесплатной столовой для голодающих. Но, если вы не против, мы это сделаем позже.
Кей закрыл дверь и встал между дверью и ошеломленным врачом.
Отец Жеральдо извинился перед Ларой и Кеем за задержку.
— Доктор согласился со мной встретиться, как только примет роды. Но роды затянулись, и мне пришлось долго ждать.
— Вы американцы? — воскликнул доктор. Он говорил на безупречном английском языке. — Как вам удалось пробраться через границу? Объясните мне, в чем дело. — Он бросил беспокойный взгляд на суровое лицо Кея и заткнутый за пояс пистолет. Потом посмотрел на священника, затем на Лару, стоящую у письменного стола. — Кто вы такие?
— Я доктор Лара Маллори. — Хотя губа уже давно не кровоточила, Лара ощущала, до каких размеров она распухла. — Три года назад я жила здесь, в Монтесангре, с моим мужем послом Рэндаллом Портером.
— Да, я припоминаю, — произнес доктор Сото. — Я видел вашу фотографию в газетах. Вашего мужа похитили и казнили. Такая трагедия, такая бессмысленная жестокость. Мы, врачи, очень сожалели о смерти посла. С тех пор как были прерваны дипломатические отношения с Соединенными Штатами, мы испытываем большие трудности с получением леиарств и медицинских инструментов.
