— Мне нет дела до того, что они там замечают, — говорит Алиса, сморщив упомянутый нос. — Вряд ли я стану делать вид, что они мне ровня. Во-первых, они дураки, потому что сюда приехали, и вдвойне дураки, что продолжают заводить детей, хотя не могут их прокормить.
Мэй шокировано молчит. Ее отец — портной, а мама подрабатывает вышивальщицей и растит младшего брата Мэй и четырех младших сестренок. Однажды Мэй призналась, что чувствует себя виноватой, ведь она присоединилась к Сестричеству, вместо того чтобы пойти зарабатывать. Ее родные гордятся тем, что она — стипендиатка в монастырской школе, но понятия не имеют о ее ведьминской сущности.
— У каждого свои неприятности, Алиса. Ты не умрешь, если изобразишь чуть-чуть сострадания, — предлагаю я.
— О да, наверное, невероятно трудно быть Кейт Кэхилл, восставшей из безвестности захолустного городка. Говорят, ты наша будущая спасительница! — Алиса вновь закатывает глаза, и я тихо надеюсь, что когда-нибудь их заклинит внутри ее головы. — Но я что-то пока сильно в этом сомневаюсь. Эдакая робкая мышеподобная особа — и вдруг спасительница?
Особой красотой я действительно не блистаю, но назвать меня робкой? Я усмехаюсь. Да, я знаю, как опустить очи долу и избегать неприятностей, я не бравирую своей ментальной магией и не терроризирую других девушек, если Алиса именно это имеет в виду. Все шесть недель в монастырской школе я, по большей части, ни с кем не общалась. Сестры из кожи вон лезли, впихивая в меня знания, так что я была занята утром, днем и вечером.
И все-таки я и вообразить не могла, чтоб кто-то мало-мальски со мной знакомый счел меня робкой.
— Ах, вот как ты меня видишь? — глянув на Алису, поднимаю я бровь.
Алиса теребит черный кроличий мех, которым отделаны ее манжеты. Даже ее одежда отличается от облачения остальных Сестер, хотя единственное назначение любой униформы — единообразие.
— Да. Во всем, кроме твоей гипотетической ментальной магии, ты еще новичок. Если, например, завтра начнется война, что, ради всего святого, ты сможешь сделать? Я начинаю думать, что пророчество — сущий вздор.
— Хотелось бы мне, чтоб ты оказалась права, — признаю я, косясь в окно: карета свернула в переулок, и картины деловых районов вдоль реки сменились тихими монастырскими окрестностями.
Сто двадцать лет назад Дочери Персефоны — ведьмы, правившие тогда Новой Англией, — были свергнуты служителями Братства. На протяжении последующих пятидесяти лет каждая женщина, подозреваемая в колдовстве, была утоплена, повешена или сожжена заживо. Ведьмы, которым удалось избежать Террора, ушли в подполье. Сейчас во всей Новой Англии, в лучшем случае, осталось несколько сотен ведьм. Но перед тем как начался Террор, одной пророчице было явлено видение, которое дало им надежду. Предсказание о трех сестрах-ведьмах, которые достигнут совершеннолетия на пороге двадцатого века. Одна из них, наделенная даром ментальной магии, станет самой сильной в истории ведьмой. Ее явление вызовет возрождение магии — или станет причиной нового Террора, если эта ведьма окажется в плену у Братства. Сестры думают, что в пророчестве говорится обо мне. Что я — та самая ведьма, явление которой предречено. Я сама не слишком-то в этом убеждена; однако Сестричество предложило мне выбор между моей собственной свободой и свободой моих сестер, и я решила, что правильнее будет пожертвовать собой.
Моя мама никогда не доверяла Сестрам до конца, и я тоже им не доверяю.
Мерцая, возродились к жизни уличные газовые фонари. Наша карета с грохотом пронеслась мимо полудюжины больших домов с ухоженными газонами и остановилась напротив монастыря — огромного трехэтажного здания из серого обветрившегося камня с готическими стрельчатыми окнами. Беломраморные ступени ведут к входной двери прямо от тротуара, но на задах дома за высокой каменной стеной прячется от посторонних глаз сад, где растут цветы, красные клены и овощи сестры Софии.
— Тебе ведь даже не хочется оказаться ведьмой из пророчества, так? — требовательно спрашивает Алиса, набросив капюшон плаща на золотистые волосы, причесанные а-ля помпадур.
— Я не хочу, чтоб одна из моих сестер умерла.
Даже Алиса не знает, что на это сказать. Вот почему меня разлучили с Маурой и Тэсс: провидица предрекла еще, что одна из трех ведьм не доживет до двадцатого века, потому что погибнет от руки одной из своих сестер. Монахини Сестричества не уверены, что Маура может контролировать свои магические способности. Исходя из ужасного предсказания смерти — и, честно говоря, из природного темперамента Мауры, — сестры боятся, что Маура может оказаться для меня опасной. А рисковать, когда речь идет о ведьме из пророчества, они не намерены.
Я пыталась донести до них, что сама мысль о том, будто Маура может сделать мне больно, абсурдна. Неправдоподобна.
С тех пор как не стало мамы, а отец превратился в тень былого себя, у меня, Мауры и Тэсс не было никого, кроме друг друга. В Сестричестве не понимают, как сильна наша связь. Ради своих сестер я готова на все.
Но я по-прежнему просыпаюсь в слезах, когда мне снится, что я беспомощно стою над их окровавленными телами.
2
— Ах, вот ты где! — говорит Рилла Стефенсон, врываясь в нашу с ней скромную комнатушку.
Я удивленно смотрю на нее, лежа на животе на своей узенькой кровати. Я перечитываю письма из дома. Вернее будет, конечно, сказать «письмо» — пока оно было единственным, и я знаю его почти наизусть.
Дорогая Кейт, отец на прошлой неделе вернулся домой. Он был страшно удивлен, узнав, что ты уехала в Нью-Лондон, но очень благосклонно отнесся к твоему решению. Он попросил меня передать тебе его родительское благословение и любовь. Он похудел и кашляет сильнее, чем раньше, но зато пообещал, что останется с нами дома до Нового года и даже дольше. Правда, он настаивает на том, чтоб уроки нам по-прежнему давала сестра Елена.
Маура целую неделю не выходила из своей комнаты, но сейчас уже пришла в себя. Она направила свою энергию на учебу и многого добилась. Я даже боюсь, как бы она не перенапряглась. Я просила ее написать тебе, но она твердит, что у тебя сейчас много приключений, и тебе нет дела до того, что творится дома. Но я точно знаю, что она ошибается. Надеюсь, она скоро примирится с тем, что ее место здесь.
На прошлой неделе мы устроили прием, получилось удачно. Я напекла отличных имбирных пряников, и все спрашивали о тебе. Миссис Ишида говорит, что даже припомнить не может, когда в последний раз девушка из Чатэма вступала в Сестричество, а мисс Ишида просит передать ее самые добрые пожелания.
Кейт, я ужасно по тебе скучаю. Хоть отец и вернулся, дома без тебя все равно одиноко и тоскливо. Пенни принесла котят, трех беленьких и одного черненького, а миссис О'Хара отчитала меня за то, что я лазила на сеновал на них посмотреть, вот и все наши треволнения за неделю.
Надеюсь, у тебя все хорошо, и ты не слишком тоскуешь по нам и по дому. Напиши мне, как только сможешь.
