— В любом случае, — говорит она, возвращая мне полный любопытства взгляд, — вряд ли вы здесь для того, чтоб обсудить мои взаимоотношения с вашей сестрой.
— Не для этого. — Я ловлю себя на том, что нервно покачиваю ногой и скрещиваю лодыжки. Ненавижу такие проявления слабости. — Мне нужна ваша помощь.
Елена улыбается.
— С чего вдруг такая перемена фронта?
Мне приходится сделать усилие, чтоб не забрать свои слова обратно. Сейчас не время быть мелочной. Мне нужен кто-то, кто лучше, чем я, понимает, как функционирует Сестричество, а сестра Грэтхен сейчас слишком занята.
— Кора сказала, что я могу вам доверять.
Я рассказываю ей о намерении Инесс напасть на членов Руководящего Совета и разрушить их память. Елена выслушивает меня, поджав полные губы, а потом говорит:
— Не вижу, как мы можем этому помешать. А репрессии, которые после этого последуют, на самом деле будут чудовищными.
— Трудно даже предположить, что могут предпринять Братья, но я надеюсь, мы сможем немного смягчить последствия, — говорю я, отбивая пальцами дробь по желтому подлокотнику диванчика. — В первую очередь они наверняка обрушатся на Харвуд. Но его пациенток можно спасти, если мы устроим побег в тот же вечер, когда состоится заседание Руководящего Совета. Всех харвудских ведьм можно будет забрать к себе в монастырь, это нас усилит. Но есть одна сложность. Я знаю, как попасть в Харвуд, но не знаю, как вывести оттуда девушек.
Елена отбрасывает волосы с лица. Ее безразличие уже отчасти вернулось к ней.
— Как я понимаю, самая большая проблема в том, что пациентки одурманены наркотиками, не так ли? Если их освободить, они не смогут ни колдовать, ни даже самостоятельно о себе позаботиться.
— Совершенно верно.
— Пол МакЛеод, если я не ошибаюсь, сейчас занят в Харвуде на строительстве? — спрашивает она, и я киваю. — Полагаю, Маура флиртует с ним, чтоб подразнить вас, да и меня. Это неплохо срабатывает, но у нее есть и еще одна цель: она подъезжает к нему с вопросами. Смею предположить, что вы можете использовать ту же тактику.
Мое лицо кривится.
— Вы предлагаете мне пококетничать с Полом, чтобы раздобыть информацию?
— Не хочу быть настолько бестактной, ведь мы обе знаем, что ваше сердце несвободно, — усмехается Елена, и я одариваю ее свирепым взглядом. — Но если бы вы навестили его в конторе… дерзну предположить, он не торчит в такую погоду на строительной площадке. А там, в конторе, наверняка завалялись поэтажные планы Харвуда. Как знать, может, вы найдете их небесполезными?
— А Пол не заподозрит меня, узнав о мятеже в богадельне?
Елена буравит меня взглядом, словно я не понимаю чего-то совершенно очевидного, и мне становится неуютно на моем диванчике.
— Нет. Он мой очень старый друг. Я не смогу…
— Прекрасно сможете, — перебивает меня Елена, разглаживая свою розовую юбку. — Если речь пойдет о спасении жизней нескольких сотен женщин, сможете. И вы это сделаете.
Она права.
— Когда вы в следующий раз поедете в Харвуд? — спрашивает она.
Я сглатываю.
— Завтра после обеда. Обычно мы ездим по субботам, но в этот раз я хотела попасть на суд к Саши, и София сказала, что тоже пойдет.
— Значит, завтра утром вы должны нанести визит мистеру МакЛеоду. А еще нам надо вычислить среди пациенток Харвуда ведьм. Это наверняка где-то записано. Я думаю, в первую очередь нас должны интересовать те, что владеют ментальной магией. Их нужно будет забрать в монастырь; они пригодятся нам, когда положение станет еще более опасным. — Нахмурившись, Елена постукивает по губам безупречным ноготком.
— Финн говорил, что в Архиве есть любая информация. Он собирался поискать там что-нибудь полезное, — осторожно сообщаю я, опасаясь очередной Елениной шуточки о пылких садовниках.
— Я не смогу завтра поехать с вами в Харвуд, чтобы не вызвать подозрений, ведь я не способна к сколько-нибудь значительной магии целительства. Но кое-что я сделать смогу, — говорит она. Я практически вижу, как крутятся, цепляясь друг за друга, шестеренки в ее мозгу. — Переговорю пока кое с кем из гувернанток и учителей. Большинство из них преданы Инесс, но, думаю, некоторые захотят нам помочь. Не думаю, что нам следует посвящать их во все детали, ведь мы и сами пока еще не все продумали, но чем больше людей в курсе, тем выше шансы, что все запутается и выйдет из-под контроля. Не думаю, что Инесс станет утруждать себя попытками помешать нам, ей выгодно, чтоб в монастыре стало больше ведьм, но вообще-то она непредсказуема.
— Спасибо вам. — Я с любопытством вглядываюсь в лицо Елены. — Когда Маура узнает, что вы мне помогаете, она придет в ярость.
— Я знаю. — Я привыкла к тому, что Елене свойственны околичности, и мне странно, что она может высказываться так ясно. — Если кто-то еще сможет вам помочь, я его привлеку. Я не отрекусь от Коры, и неважно, умирает она или нет. Я думаю, она совершенно права в том, что Инесс, придя к власти, вначале использует Мауру, а потом отбросит ее за ненадобностью.
— Маура доверяет Инесс. Она говорит, что Инесс в нее верит. — Мой голос звучит горько.
— Я боюсь за нее, — признается Елена, и ее карие глаза встречаются с моими.
Я делаю глубокий вдох:
— А я боюсь ее.
16
— Кейт? — На лице появившегося из своего кабинета Пола при виде меня, ожидающей его в небольшой элегантной приемной фирмы «Джонс и сыновья», явно читается изумление.
— Привет. — Я смущенно улыбаюсь. — У тебя найдется время для разговора?
Его зеленые глаза озаряются светом, и я начинаю себя ненавидеть. Это ради Сестричества, напоминаю я себе. Ради невинных девушек, томящихся в Харвуде.
— Для тебя я всегда найду время, — говорит он и ведет меня по ковру приемной в кабинет, в котором господствует письменный стол красного дерева, заваленный чертежами, архитектурными проектами и еще какими-то свернутыми в рулоны бумагами.
Пристроив мой плащ на чугунную настенную вешалку в углу, Пол проходит за стол и усаживается в высокое коричневое кожаное кресло. Я сажусь в другое, ощутив ладонями мягчайший материал подлокотников. Запах этой комнаты напоминает мне о доме, о том, как детьми мы с Полом играли в прятки, и мне сразу становится легче и спокойнее.
— Что-нибудь случилось? — спрашивает Пол.
Он выглядит до ужаса профессионально в сером пиджаке, жилетке и зеленом шейном платке. Думаю, ему известно, как идет этот платок к его глазам. Пол всегда уделял внимание внешности и любил произвести впечатление.
— Нет. Хотя да, случилось. Я должна перед тобой извиниться, — спокойно говорю я.
— Слушаю.
Он откидывается на спинку кресла и выжидательно смотрит на меня. У него внешность атлета — высокий рост, широкие плечи, квадратный подбородок — но красивые, аккуратные наброски на его столе напоминают мне, что он далеко не только спортсмен. Он — человек с честолюбивыми устремлениями на хорошей должности, представитель процветающей профессии в процветающем, быстро растущем большом городе. Он ценит жизненные удобства, свой фаэтон, свою красивую одежду.
