– Яна!
– Нина! – Радость мгновенно сменилась страхом за Сестру. – Это ловушка! Осторожно!
– Не паникуй! Художник ждет меня совсем в другом месте. Он думает, что имеет дело с глупыми малолетками.
Сестра ловко расстегнула наручники, помогла мне подняться, и мы побежали к выходу. Догадка оказалась верна – Художник держал меня в подвале, и подвал этот находился не в городе, а в каком-то безлюдном месте. Крутая лестница привела нас в развалины, почти неразличимые среди буйно разросшихся кустов. Над головами сурово шумели старые деревья, было очень темно, накрапывал дождь.
– Где мы?
– Довольно далеко от города. В горах. Если бы я раньше не вычислила это место, никогда бы тебя не нашла.
Пятно света скользило по опавшей листве, выхватывало из темноты потемневшие от влаги стволы деревьев, Нина уверенно шла вперед.
– Художник приехал в Сигишоару около месяца назад, – на ходу рассказывала она. – Как ты понимаешь, я не знала его в лицо, но, заглянув в паноптикум и увидев все эти восковые мерзости, догадалась, с кем имею дело. А он ничего не заподозрил, принял меня за обычную девчонку. Я начала слежку и вышла на этот тайник. Кстати, последнюю неделю музей был закрыт, и Художника нигде не было видно.
– Вероятно, он знал, когда я приеду, и все это время следовал за мной. Я видела его возле Брашова в ночь Хеллоуина.
Погода была довольно теплой, но внезапно налетавшие порывы ветра продували насквозь. Конечно, Сестрам-охотницам нечего было бояться, но вся эта обстановка вызывала страх. Зловещий шепот деревьев, непроглядная темнота, окружавшая нас со всех сторон, неведомые опасности, подстерегавшие на каждом шагу, все это доводило меня до дрожи. Уж лучше было идти в полной темноте – фонарь в руке Сестры превратился в маяк, притягивающий неприятности, и я чувствовала себя так, будто нахожусь на сцене под пристальными взглядами сотен недобрых глаз.
– Наш общий «друг» полагал, что глупая малышка, коей он меня считает, с покорностью овцы придет в условленное место, где и погибнет. Но он просчитался. Сразу после его звонка я рванула сюда в полной уверенности, что он прячет тебя в этих развалинах. Так оно и оказалось, но остальные…
– Что остальные? – Я даже с шага сбилась, ожидая услышать очередную неприятную весть. – Кого ты имеешь в виду?
– Вашу группу – эту перемазанную мелом «вампиршу» и прочих. Они исчезли, испарились прямо из своих номеров.
– Зачем он это сделал?
– Это же Художник, Яна! Разве он упустит возможность навредить нам? Наверняка он сделает ребят заложниками, начнет нас шантажировать перед битвой.
– Как же быть?
Нина неожиданно остановилась, погасила фонарь, приложила палец к губам… Я замерла рядом, напряженно вслушиваясь в шорохи ночного леса. Звуков было много, и все они казались одинаково подозрительными. Хрустели ветви, плюхались на пожухшие листья капли воды, где-то далеко, на грани слышимости, выла собака.
– Ты чего?.. – прошептала я одними губами.
– Смотри в оба.
Совет был дельный, однако трудновыполнимый. Говорят, ноябрьские ночи самые темные, и теперь я убедилась в этом на собственном опыте. Когда фонарь погас, нас обступила стена тьмы, сквозь которую проступали только черные верхушки елей, вырисовывавшиеся на фоне ненастного неба. Полный безысходной тоски собачий вой добавлял обстановке жути.
– Берегись!
Все произошло в доли секунды – крик Сестры еще звучал в ушах, а на тропу уже выскочило нечто, со страшным шумом проломившее кусты. Вспыхнули красные угольки глаз, отвратительный рев разорвал хрупкую тишину ночи… Это был тот самый монстр, что ворвался на дискотеку во время празднования Хеллоуина. Я представляла, насколько опасна эта тварь, но, похоже, Сестра и сама отлично знала, с кем мы встретились. Не дав чудовищу опомниться, она нанесла сокрушительный удар ногой, отбросив его на несколько шагов. Монстр зарычал, кубарем покатился по мокрой земле, а потом вскочил на ноги и в гигантском прыжке бросился прямо на меня…
– Яна!
Мне удалось увернуться. Пальцы нащупали на земле большую ветку, которая вполне могла исполнить роль дубины. Видимость была почти нулевая, но красные глаза чудовища оказались неплохим ориентиром, по которому можно было рассчитать траекторию удара. Я размахнулась, готовясь врезать монстру прямехонько между глаз, с силой опустила дубинку, но она оказалась прогнившей и рассыпалась в труху, не причинив никакого вреда. Новой атаки монстр дожидаться не стал, щелкнув клыками, он снова бросился на меня и на этот раз сумел опрокинуть на землю. Ноздри ощутили запах прелых листьев, но его тут же сменило зловонное дыхание чудовища…
– Кис-кис, кошечка, иди ко мне! – Очень вовремя подоспевшая Нина схватила монстра за волосы, отодрала от меня, ударила по загривку. – Пора тебе успокоиться!
Сцепившись, они покатились по мокрым листьям и пропали в непроглядной темноте. Я слышала шум отчаянной борьбы, хрип чудовища, но не видела почти ничего и не могла прийти Сестре на помощь. Рука нащупала на тропе то, что я искала. Увесистый фонарик удобно лег в ладонь, его свет упал на кусты. Вот за ними промелькнула темная масса, вспыхнули алыми искрами глаза монстра. Не раздумывая, я ринулась на помощь Сестре. Дела у Нины шли неважно, она никак не могла освободиться от цепких рук похожей на человека твари.
– Нравится?!
Я со всей силой обрушила фонарь на голову монстра. Поляна вновь погрузилась в темноту. Звуки ударов сменило поскуливание, а затем – треск ломаемых веток. Вскоре все стихло, и вновь стал слышен шум ленивого дождя да шорох еловых лап.
– Все в порядке, Нина?
– Ты, кажется, разбила фонарь.
– Сейчас проверю.
Как ни странно, фонарик успешно справился с ролью дубины и, мигнув пару раз, осветил поляну. Возможно, именно его свет привлек чудовище…
– Монстр вернется?
– Только когда забудет, как его отделали. У Вестника короткая память, но пару дней он будет нас остерегаться. Помоги-ка перевязать…
Только теперь я заметила, что рукав Нининой куртки разорван и забрызган кровью.
– Тебе надо в больницу.
– Пустяки, до свадьбы заживет. – У нее было бледное лицо, но на губах появилась усмешка. – Спокойно, Сестренка, впереди нас ждет много сюрпризов.
Кое-как при помощи пары носовых платков мы перевязали раненую руку и продолжили свое путешествие по ночному лесу.
Жарко горели дрова в очаге. Когда я смотрела на оранжевые языки пламени, хотелось расслабиться, ни о чем не думать, наслаждаясь теплом и покоем. Впрочем, впадать в благодушное настроение было рановато, впереди маячило много неприятностей, но больше всего меня беспокоила рука Нины.
– Летом в этот домик водят туристов – конные прогулки с ночевкой в горах и прочая экзотика. – Сестра сбросила со спины небольшой рюкзачок, расстегнула куртку. – А сейчас здесь никого нет, мертвый сезон.
