— Пошел прочь! Чтоб я тебя не видел, негодяй.
И чудовищная морда исчезла.
— Г-господи, кто это? — пролепетал Николай.
— Всего лишь мой сын, — скорбно произнес Проспер. — Мой несчастный отверженный сын.
— Что с ним случилось? Он болен?
— Ужасная неизлечимая болезнь, из-за которой мы вынуждены были покинуть отчий дом и перебраться сюда, подальше от любопытных глаз. Не бойтесь его, он совершенно безобиден. Ему сейчас восемнадцать лет, но по уровню развития он остался глубоко в детстве. Это счастье для него, ведь в противном случае он бы мучился осознанием своего уродства.
— И давно вы здесь живете? — спросил Николай, содрогнувшись.
— Шестой год, — ответил Проспер.
Его дочь неотрывно пялилась на русского, чуть заметно шевеля губами. Ее беспардонный взгляд начал нервировать обоих супругов. Светлана, поднявшись, спросила:
— Он живет с вами?
— Нет, — ответил Проспер, — В другой пещере.
— Так значит, вы живете в пещере!
— Конечно. Самое подходящее место. Сухо, тепло и прекрасно защищает от ветра.
— А ваша дочь… Она тоже больна?
Проспер бросил ласковый взгляд на Афродиту, поцеловал ее в щеку.
— Увы, да. У нее тоже отсталость в развитии. Она почти не говорит. Очевидно, какой-то генетический порок, передавшийся обоим детям.
Русские переглянулись. В хорошую же компанию они попали!
— Это мой крест, — развел руками Проспер. — И я вынужден нести его, раз таково желание Господа.
— А ваша жена? — не отставала Светлана, — Она тоже здесь?
— Она скончалась при родах. Мне пришлось выбирать: спасти ее или ребенка. Я выбрал ребенка, — он снова поцеловал девушку в щеку. Та стояла, не шевелясь, неотрывно глазела на Николая. Должно быть, кроме отца, она и не видела мужиков. Археолог посмотрел на жену, подставил руки:
— Ну что, запрыгивай?
— Сама дойду, — буркнула та, отчего-то ожесточившись.
Осторожно вытягивая носок, она двинулась вперед. Проспер одобрительно хмыкнул.
— Я вижу, вы не пасуете перед трудностями. Это хорошо. Пригодится для жизни на острове.
— Не думаю, что мы задержимся здесь надолго, — ответила Светлана.
— Напрасно. Суда здесь проходят редко. Хорошо, если увидите одно в месяц.
— Поэтому вы и выбрали этот остров? — спросил Николай.
— Да.
— Неужели у вас нет даже лодки? А если кто-нибудь заболеет? Как вы попросите о помощи?
— Когда-то у меня был небольшой парусник. На нем я приплыл сюда. Но, увы, он не пережил здешних штормов.
Русские обескураженно переглянулись. Трудно было смириться с мыслью о жизни на богом забытом клочке суши, в компании с уродом и сумасшедшей. Всюду им теперь мерещилась рожа отверженного людьми монстра. И пусть гостеприимный хозяин уверял, его сын безвреден, чувства подсказывали обратное.
— Вы очень неблагоразумно поступили, выйдя в море, — благодушно гудел бородач, обращаясь к Светлане, — Сезон дождей — не лучшее время для путешествий.
— Я предупреждала об этом мужа, но он мне не верил.
— К женщинам надо прислушиваться, — наставительно произнес Проспер, оборачиваясь к Николаю, — Их интуиция точнее нашей логики.
— Меня обманули местные матросы, — угрюмо сказал тот, чувствуя укол ревности. — Они сказали, что нам ничего не грозит.
В лесу было душно и жарко. Гудели стрекозы, птицы перепархивали с ветки на ветку, буравя горячий воздух крыльями. В мешанине вздувшихся корней, висящих лиан и раскидистых лопухов ядовито горели большие яркие цветы.
— А куда вы направлялись, прежде чем попасть в шторм? — спросил Проспер.
— В Таиоахэ, — пробурчала Светлана. — Нам нужно было отправить несколько писем на родину.
— В таком случае вас должны скоро найти. Вы ведь предупредили местные власти о своем прибытии?
— В том-то и дело, что нет! Надеюсь все же, матросы как-нибудь сообщат о нас.
— Кстати, где они?
— Если б мы знали! Наше суденышко разломилось пополам от удара волны. Муж едва успел схватить спасательный круг.
— Вам повезло, что вы остались в живых. Здесь немало акул.
— Светлана прикрыла глаза ладонью и потерла лоб. Вы встречались с людьми после того, как уединились на этом острове? — спросила она.
— Иногда к нам заплывают туристы. Но это бывает нечасто и всегда случайно.
Лес резко оборвался, и люди оказались на каменистой пустоши, за которой виднелся резкий спуск к морю. Пещера, в которой жил Проспер с дочерью, замыкала восточную оконечность горы; с северной стороны её прикрывал высокий скальный изгиб.
— Прошу прощения за скромность обстановки, — произнёс хозяин, делая приглашающий жест, — Но чем богаты, тем и рады.
— После наших морских приключений мы счастливы иметь хотя бы крышу над головой, — ответила Светлана.
Она ступила под каменные своды, упёрла руки в бока:
— Ну что ж, ничем не хуже нашего полевого лагеря. Даже лучше. Я гляжу, у вас и спальники имеются.
— Да, ночами здесь холодновато.
Николай ступил в пещеру последним, пропустив вперед Афродиту.
— Да у вас прямо дворец! — подивился он. — Табуреты, столик, одеяла… А там что? — В полутьме он разглядел стопку фолиантов.
Хозяин подступил к нагромождению старых, раздутых от сырости книг.
— Вот это, — показал он на одну из них, — «Город Солнца» Кампанеллы. А это, — поднял он из пыли другую, — «Утопия» Томаса Мора. Здесь у меня есть Платон, Фурье, Сен-Симон, кое-что из Маркса и Энгельса… Как видите, я не такой уж дикарь! — Он хвастливо задрал бороду.
— Удивительно, — вымолвил Николай потрясенно. — Но зачем вам всё это? Вы собираетесь строить идеальное общество?
— Да, была такая мысль. Мне представлялось, что я населю эту землю добрыми людьми, и мы создадим нечто вроде образцового государства. Увы, реалии оказались другими... — Он поджал губы.
— С кем же вы намеревались строить это государство? Здесь никого нет, кроме ваших детей.
— Желающих поселиться на тропическом острове немало! Но они хотели жить как дикари, как животные. Я не мог пойти на это.
Светлана вдруг вскрикнула, и мужчины обернулись.
— О господи, — выдохнула женщина. — Опять. Я прямо вздрагиваю каждый раз, когда вижу его. Пустите, ничего не могу с собой поделать. Мне просто надо привыкнуть…
Хозяин выскочил из пещеры, схватил какую-то го ку и исчез за скальным выступом. Оттуда донесли ругательства и грудные стоны.
