Призрак Огра захохотал бы, если бы мог. Человек собирался помочь барсуку! Его мучили угрызения совести из-за какого-то паршивого барсука!
Скольких людей сгубила ненужная жалость… Сгубит она и этого глупца, презрительно подумал призрак.
Он уже готов был ринуться к человеку и завладеть его телом… Но… Что-то произошло, что-то непонятное! Внезапное оцепенение сковало его, он не мог двинуться с места, как ни пытался!
Между тем человек увидел убитого барсука, огорченно присвистнул, разглядывая его, покачал головой, вернулся в свой автомобиль и умчался.
И призрак почувствовал, что снова способен двигаться.
Но те мгновения, которые он провел в бессмысленных усилиях, борясь с неподвижностью, изнурили его. Если он не сможет прямо сейчас отдохнуть в чужом теле, то сделается подобен бессильному белесому туману, который витает по ночам близ дорог.
Человек ускользнул, но остался мертвый барсук… Это лучше, чем ничего!
Призрак приблизился к неподвижному зверю и слился с его телом, ощутив острое счастье в тот миг, когда вновь сделался существом из плоти и крови.
Теперь он знал все об этом барсуке — и о его незамысловатых желаниях, и о вечных инстинктах. Если бы вселился в тело человека — знал бы все о нем, о его прошлом и настоящем, о друзьях и врагах. Власть над телом — это и власть над памятью!
Мертвый зверек встал, потянулся, вскинул окровавленную голову, принюхался — и ринулся через лес к деревне.
Призрак пытался его остановить: ему нужно было вернуться в распадок и найти своих помощников! — но он был еще слишком слаб, чтобы справиться со звериным телом, вновь ощутившим радость жизни. Пока приходилось ему повиноваться.
Но призрак был убежден, что вскоре сумеет подчинить себе и тело барсука, и ту новую судьбу, которая теперь его ждала.
* * *
Moulin — произносится «мулян» — по-французски «мельница». Почему так назвали деревню — неизвестно: мельниц в Муляне и в помине нет. Одна-единственная стоит в шести километрах, в городке Нуайер на реке Серен, да и та давным-давно не работает.
Впрочем, и без мельниц здесь все великолепно, думала Юля.
Правда, в старом доме жили пауки — сухонькие, тонконогие, безобидные и нестрашные, какие-то на вид почти сказочные. И они со сказочной быстротой оплетали все углы паутиной. Со стен, давно не знавших ремонта, осыпалась известка. Поэтому каждый день приходилось начинать с обметания пыли в этом замечательном доме, которому невесть сколько лет: двести, триста, четыреста… Конечно, теперь в нем все современные удобства — но пауки явно средневековые!
Юля сначала решила, что здесь находится родовое гнездо семейства, но потом узнала, что этот дом купили два или три года назад. Далекие предки Верьеров жили в этих местах очень давно — вполне возможно, во времена красотки Мирабель! — и месье Морису было приятно иметь дом в этих местах.
Вот такой — старый, пыльный, таинственный, со скрипучими ступенями, полный старинных, загадочных вещей…
Замечательный дом! Он просто создан для того, чтобы в нем водились привидения!
К тому же он стоял неподалеку от старой, замшелой церкви с часовой башней и деревенского кладбища. Отсюда просто валом должны валить призраки!
Но кладбище поначалу разочаровало Юлю. Оно оказалось просто каким-то садиком! Чистенькое, аккуратненькое, ухоженное, на мраморных и гранитных плитах стоят вазоны с цветами, но не настоящими и не бумажными, а высеченными из камня.
Слишком красивое кладбище, недовольно подумала Юля. Слишком красивое и нестрашное! Откуда тут взяться призракам?!
То ли дело русские деревенские кладбища! Покосившиеся серые кресты, осевшие памятники, провалившиеся могилы, заросшие пожухлой травой… Жутко оказаться там ночью: небось мертвецы мигом к тебе сбегутся, протягивая костлявые руки! А на мулянском кладбище и ночью, наверное, ничуть не страшно. Как в парке!
Потом Юля обнаружила два старых-престарых, вросших в землю семейных склепа и несколько замшелых плит со стертыми надписями — и немножко примирилась с красотой и безобидностью французского кладбища.
Определенно, если призраки здесь есть, они водятся именно в этих склепах и под этими плитами. Надо их только дождаться!
Но, честно признаться, ни одного привидения Юле пока не встретилось, и в старом доме никакой призрак не появился. Однако она не сомневалась, что рано или поздно такое случится. И ждала этого великого события каждую ночь.
— Кажется, Жибе идет! — вдруг вскрикнула Таня, глянув в распахнутое окно, и сестры, побросав метелочки для пыли, разом перевесились через подоконник.
Юля продолжала прилежно сметать пыль. Не потому, что хотела показать себя такой уж трудолюбивой девочкой. Просто ей не слишком-то нравился Жибе.
Жибе — это сокращенное имя Жан-Батист, очень популярное во Франции. Всех Жан-Батистов обычно зовут Жибе.
Ужасно противно, втихомолку думала Юля. Похоже на «жабу». И на овцу.
Жибе-е-е…
— Привет, Жибе! — закричали сестры хором.
— Привет! — послышался в ответ хриплый голос. — Пойдем достраивать кабан? Или покатаемся на велосипедах?
Юля хмыкнула. Когда она первый раз услышала про кабан, то обиделась и решила, что Жибе над ней насмехается. Как можно строить дикую свинью?!
Оказывается, кабан — это по-французски «шалаш». После сильного ветра на земле валяются сбитые с деревьев сломанные ветки. Жибе их собирал и сооружал из них каркас. Покрывал его сухой травой — и кабан был готов.
Таких кабанов в каждом укромном закоулке Муляна он настроил невесть сколько. Его главный кабан находился в маленькой рощице на самой окраине деревни. Таня и Лиза говорили, что он покрыт непромокаемой тканью, там стоят столик и стульчики, можно приходить и читать комиксы, которых у Жибе полно. И вообще там классно!
Они звали Юлю смотреть кабан, но она не пошла. И предпочитала зубрить французские неправильные глаголы, когда сестры вместе с Жибе сооружали очередной кабан в их огромном заброшенном, заросшем высокой травой саду, где было полно деревьев, усыпанных мелкой желтой очень сладкой сливой — мирабелью.
Юля сидела над книжкой, а из сада доносился хохот девчонок — и низкий, хриплый голос Жибе.
Слова он произносил ужасно неразборчиво, про таких говорят — у него каша во рту. Юля понимала Жибе с пятого на десятое и за это не любила его еще больше.
А как он одет! В какую-то ужасную майку и джинсы до колен, а темные волосы у него мелированы — некоторые пряди высветлены.
Жибе довольно взрослый, ему, наверное, лет двадцать, а он все время проводит с детьми. Лизе, как и Юле, двенадцать, Тане вообще десять. В деревне есть и мальчишки — Ксавье, Мишель, еще двое-трое, приехавших на каникулы к родственникам. Этим хотя бы по пятнадцать-шестнадцать, но Жибе водится только с девчонками-малолетками. Еще здесь живут Рашель и Клер, но их обеих родители на весь день увозят в центр досуга, что-то вроде наших городских школьных лагерей, в их школу в Нуайер (в Муляне нет своей школы, даже магазина нет, это совсем маленькая деревушка). А Таня и Лиза остаются. И Жибе к ним каждый день приходит, как будто к лучшим подружкам.
