— Как она молода… — с грустью произнесла Унгхыр. — Даже младше Хонглик, младше меня в ту пору, когда…
Она умолкла, а Володя возмущенно воскликнул:
— Так ей всего двенадцать лет, что ли? Ничего себе! Вы же ей в дедушки годитесь. Или даже в прадедушки. Женились бы лучше на бабушке Унгхыр, и все. А та девчонка еще маленькая.
— Что-о? — не веря своим ушам, спросил шаман. — Ты отказываешься исполнить мое повеление?
— Конечно, отказываюсь! — пожал плечами Володя. — Да меня на смех подымут, когда я о вас заговорю с отцом Итаврид. Еще с Лундом, на худой конец, они могли бы пожениться, когда подрастут, а с вами — куда же?!
Шаман, согнувшись, смотрел на него. В тусклом свете начинающегося утра лицо его казалось еще более угрюмым и злым.
— Тогда смерть тебе! А если Ита откажет мне, я изведу ее проклятиями! Сказано! — проревел он и, схватив Володю под мышки, поволок на ту самую поляну, где только вчера они с Унгхыр стояли у столбов.
Старуха бежала следом, жалобно вскрикивая и хватая Чернонда за полы халата, но шаман грубо отталкивал ее. Лунд плелся сзади, все еще словно в полусне. Но это не помешало ему привязать Володю к столбу — так же крепко, как в прошлый раз.
И толпа нивхов опять собралась. Раздавались злобные крики:
— Оборотень проклятый! Унырк, людоед!
«Ну и народец! — с возмущением думал Володя. — Им бы только зрелища, все равно какие: то Лунд дурацкие песенки поет, а то человека убивать собираются. Неужели не противно так жить, верить во всякую чепуху? Слушаются шамана… А он же весь мир ненавидит, всех бы зубами перегрыз от злости. Неужели и мои прадеды так жили? Да разве это жизнь?!»
Володя рванулся, но веревки больно врезались в тело, и ему пришлось замереть, сердито мотая головой, потому что злые слезы щекотали лицо.
Кажется, ему так и не узнать, куда и почему он попал. Бестолково получилось как-то… Бестолковое приключение! Ничего смелого не сделал, только дорогу домой пытался найти. Правда, спас жизнь чогграму, да ведь среди здешних это самое ненавистное существо!
Ну и ладно! Пусть хоть чогграм помянет Володьку Зиновьева добрым словом!
Хотя чогграмы-то ведь не говорят…
Вдруг шаман застыл, тревожно вскинул голову, напряженно прислушиваясь. Замерли, точно заколдованные, Унгхыр, Лунд и все остальные. Лица их испуганно напряглись.
Прислушался и Володя. Издалека донесся до него тоненький, скулящий, жалобный звук, точно слепой щенок звал свою мать.
— Чогграм! — раздался над поляной крик, больше похожий на вой. — Чогграм!
Вмиг всех как ветром сдуло, а Чернонда с Лундом — в первую очередь.
На поляне осталась только Унгхыр. Дрожащими руками она долго распутывала веревки и наконец освободила Володю. Серьезно глядя ему в глаза, сказала:
— Ты отмечен чогграмом. Тебя он не тронет. Выручая тебя, сюда явился он.
— Меня? — пробормотал Володя недоверчиво. — Почему?
— Ты вынул стрелу из его тела. Ваша кровь смешалась. Теперь вы братья. — И она показала на засохшую царапину на Володиной руке.
«Вот это да! Фантастика!» — только и смог подумать он, а Унгхыр уже тащила его за собой:
— Хоть и отмечен ты чогграмом и страшно мне с тобою быть, но бежим! Бежим в селение Куги-Рулкус. Надо передать Ите весть о том, что Чернонд затевает. Может быть, добрые духи успеют преградить дорогу его заклинаниям. Мы спасем девочку… И его спасем. Я не хочу, чтобы он снова свершал зло.
Храбрый охотник Марг
Володя устало брел за Унгхыр, которая почти бежала изо всех своих небольших старушечьих сил, а жалобный голос чогграма то удалялся, то приближался. Унгхыр вздрагивала, озиралась…
Володя прибавил шагу и, поравнявшись с ней, сказал:
— Чернонд говорил, что каждый, кто видел чогграма, погибал. Но откуда же тогда Лунд узнал, что тот зверь был сам чогграм? Откуда люди узнали, как он выглядит?
— Был один человек, который видел чогграмов, — неохотно ответила старуха.
— И остался жив?!
— Да.
— Расскажите, пожалуйста, бабушка Унгхыр! — чрезвычайно вежливо попросил Володя.
Старуха посмотрела на него ласковыми узкими глазами и легко прикоснулась к руке, будто погладила. И начала рассказ:
— Только один человек видел чогграмов — и остался жив. Это был храбрый охотник по имени Марг.
Почуяв человека, чогграмы окружали его. Большое кольцо смыкали! Когда встречались первый и последний чогграмы, они издавали пронзительный «вопль встречи», от которого все лесные люди в страхе замирали и думали: еще кто-то с жизнью простится скоро…
И вот попал Марг в такое окружение. Выбившись из сил, остановился. А плач чогграмов приближался. Тогда Марг выбрал самое высокое и толстое дерево и забрался на него. Сев на сук, кожаным ремнем крепко привязал себя к нему. Ждать стал.
И вот чогграмы подошли. Много их было, ох как много! Казалось Маргу, что даже больше, чем рыбы в море. Не то на собак, не то на диких кошек были они похожи: с грязно-серой шерстью, с горящими желтыми глазами.
Марг храбрый и озорной был. К другому ремню привязал рукавицу свою и начал чогграмов дразнить. То опустит ремень, то кверху дернет.
Голодные чогграмы были. Рукавица крепко человеком пахла. Стали звери прыгать, ловить ее. Вдруг один, подпрыгнув высоко-высоко, прямо на головы сородичам упал. Разъярившись, вмиг чогграмы разорвали его, съели. И другого так же съели. И еще одного…
Ночь настала. Звездные люди свои костры зажгли. А Марг уже без рукавиц, без шапки, без нарукавников сидит. Все звери сожрали. Вниз Марг посмотрит — глаза чогграмов как угли от костра горят. Вверх посмотрит — подумает: «Если определили мне боги по Неизвестной дороге среди звезд идти — пойду. Но впереди меня многие чогграмы бежать будут».
А зверей все меньше и меньше оставалось… Но и у Марга сил уже мало: давно упал бы он с дерева, да ремень крепко держал его.
И вот только два хищника внизу осталось. Долго они еще мучили Марга. Наконец один чогграм растерзал другого. Отяжелел, неуклюжим сделался. Посидел под деревом, плача по-щенячьи… Марг, его слушая, чуть сам не заплакал, сердце у него от жалости разрываться стало, вот-вот спустился бы к зверю — на погибель свою, да тут последний чогграм встал и ушел в тайгу. Ушел стеречь голубую лилию…
Хозяин Зайцев
Да, это была жуткая история! Володя шел и думал, что у человека в тайге, конечно, много врагов. Тигр, медведь, голодный волк. Но чогграма люди ненавидят больше всех. Наверное, потому, что от него нельзя спастись. И потом, он охраняет какую-то голубую лилию, краше которой, говорят, нет ничего на свете. Как в русской сказке — аленький цветочек и зверь лесной, чудище, которое его охраняет. Но при встрече со «зверем лесным» чогграмом Володе повезло. Может быть, посчастливится и на голубую лилию поглядеть…
