– Не упрямься, – мягко произнес он и пошутил: – Должны же мы возместить тебе перец?
Но она шутки не приняла, шагнула в сторону и непримиримо вздернула подбородок.
– Ну как хочешь. – Командир отстегнул с пояса кошель и бросил ей. – Лови.
– Спасибо, – ловко поймала неожиданно тяжелый мешочек Малиха, боясь радоваться своей удаче. – Но тут слишком много. Мой перец стоит дешевле.
– Не спорь хоть раз, женщина, – устало откликнулся он. – Купи сыну подарок, если самой ничего не нужно. Но от телеги зря отказалась, я обещаю, тебя никто и пальцем не тронет. А вот возле этой дороги банда бродит… потому мы и едем с оружием.
Про банду Малиха и сама поняла по его прежним словам, и еще поверила, что этот действительно не даст в обиду. Тяжело вздохнула и решилась.
– Ладно… только я не одна.
– А с кем? – нахмурился командир.
– Кор! – негромко окрикнула Малиха. – Иди сюда.
Мальчишка вынырнул из-под куста значительно ближе, чем она ожидала, стрельнул в замерших мужчин настороженным взглядом с зареванного личика и, метнувшись к матери, прижался к ней, крепко сжимая в одной ручке помятый узелок.
– Ну что ты, солнышко? – прижав сына к себе, расстроенно шепнула Мали. – Не нужно.
Но он вцепился в мать еще крепче, пряча в складках ее балахона лицо и не желая показывать его никому из этих людей.
А помрачневшие мужчины, представившие на месте этого мальчонки своих сыновей, мерили вчерашних дружков тяжелыми взглядами, обещавшими значительно более жесткое наказание, чем обычные плети.
Глава 3
Остановить телегу Малиха попросила шагов за триста до перекрестка, ей вовсе не хотелось, чтобы путники и жители городка связывали ее появление в этом месте с отрядом Лаиса, как называли командира его воины. Ясно ведь, какие пойдут слухи про женщину, приехавшую с отрядом из десятка мужчин.
Возница, успевший за пару часов пути узнать от своих приятелей подробности ее знакомства с командиром и проникнуться к женщине уважением, понимающе кивнул и натянул вожжи.
– Еду забери, – кивнул он на корзинку, которую принес кто-то из охранников, тайком наблюдая, как женщина, развязав узелочек, кормит помятыми пирожками не отлипавшего от нее мальчонку.
Но та, к его удивлению, отказалась. И откуда было знать вознице, провожающему недоуменным взглядом их сиротливо замершие на обочине фигурки, что Малиха уже сложила в свой узелок те продукты, которые не пропадут на жаре до вечера, и вовсе не собиралась таскать быстропортящееся вареное мясо и пирожки. Да и не берут обычно практичные селянки, отправляясь в путь, тяжелых круглых корзин.
Для этого есть узелки и маленькие туески, которые вешают на стеганое ярмо, крепящееся к поясу сзади и спереди. И у нее такое есть, забрала под кустом, куда, готовясь к бою, отшвырнула вместе с узлами.
– Мам, я правильно сделал, что не стал с ними разговаривать?
– Правильно, сынок. Нам они не приятели. У них свои заботы, у нас свои. Вот придем в Шархем, сниму комнату и пойду искать работу, а ты у меня останешься за хозяина. А пока придумай, чего тебе купить, тот воин… Лаис, дал мне денег. На портал там все равно не хватит… а до лета я заработаю.
На всех рынках Торема говорили про то, что зимой Ардаг договорился с Дройвией и маги дроу выкупили у почтовой гильдии все права на переходы. А потом во всех приграничных городах ханства словно по волшебству выросли портальные башни. И всех зажиточных торемцев и торговцев очень волновало это новшество, а особенно главный вопрос, цена перехода. Ведь если она окажется терпимой, то можно будет не рисковать жизнью, пробираясь по узким горным тропам, а носить товары прямо в Датрон и другие большие города. Да и лавки можно там открыть и ходить на родину за товаром и в гости так часто, как только позволят доходы.
Мечтала о портале и Мальяра. Однажды ей даже приснилось, как она входит в очерченный круг, сжимает наводящую капсулу и закрывает глаза. А открыв их, видит маленький пыльный поселок, глиняные дома и крыши, падающее в красноватую даль солнце и в отчаянии кричит: «Верните! Нас послали не туда! Это не Датрон!»
Но вскоре оказалось, что простой служанке не так-то легко заработать на портал для двоих. И хотя дети проходили за полцены, цена на переход все равно оставалась для них с Кором недоступной. Вот и пришлось Мальяре скрепя сердце отказаться даже от надежд на подобное путешествие. Теперь такая роскошь не для нее, с горечью вздыхала вдова, слушая разговоры торговцев.
– А там много денег? – оторвал Малиху от печальных мыслей Кор.
– Не знаю, солнышко. Считать при них было неприлично, в таких случаях радуются тому, что дадут. А садиться у дороги и считать сейчас мы тоже не станем, мало ли кто может догнать. Завистливых да злых людей много. Вот сниму каморку, там и узнаем, насколько мы стали богаче. Но кошель тяжелый, и даже если там одна медь, то все равно месяц можем жить спокойно.
– А может, там золото? – мечтательно загорелись глазки у малыша.
– Не думаю, – вздохнула Малиха. – Этот командир на дурака не похож. А умные люди золото прячут подальше, да и кошели с серебром на виду не возят. Чем надежнее припрячешь, тем целее останется. А медь под рукой носят для дела, конюху бросить, в харчевне расплатиться.
Командир отряда, въехавший в Шархем первым и остановившийся у ворот давно облюбованного постоялого двора, постарался скрыть досаду, когда, пропуская подчиненных, обнаружил в последней телеге вместо пассажиров лишь пустую корзину.
Но возчик заметил, как поджались твердые губы мужчины, и тихо буркнул:
– У перекрестка осталась.
– Ее дело, – безучастно отозвался Лаис и занялся делами. Нужно было разместить на отдых охрану и отправить телеги под погрузку.
Завтра рано утром им предстоит двинуться в обратный путь. И у него просто нет ни минутки свободного времени, чтобы тратить его на женщин, даже таких необычных. Но смешно не признаться хотя бы самому себе, как она его заинтриговала. До этого дня Лаис не мог даже представить, чтобы торемские женщины сумели сопротивляться двоим воинам и при этом почти победить. Хотя командир мог бы с полной уверенностью утверждать, что перец был далеко не последним сюрпризом в ее арсенале. И значит, не стоит говорить о том, будто незнакомка уже сдалась к тому времени, как он с отрядом выехал на холм. Это именно их появление заставило ее прекратить схватку, и теперь он понимает, почему. Она не желала делать сына свидетелем страшной картины, и командир безмерно уважал ее за эту самоотверженность.
И пусть говорят обратное ничего не понявшие воины, но он-то отлично заметил, с какой ловкостью и грацией она двигалась, и ее кувырок через голову тоже рассмотрел. Так не движутся те, кто не повторил это сотни раз, и значит, ее где-то учили. Лаис даже подозревал, где и когда видел подобные движения и заранее заготовленное нехитрое и незаметное оружие. И в таком случае сам напрашивался вопрос, почему она не работает телохранителем какой-нибудь богатой вдовы, а бродит с ребенком по дорогам ханства?
