— И вы не побоялись ехать одна, ведь было, наверное, уже очень поздно?
— Я не боюсь ездить по ночам.
— Следовательно, вы провели ту ночь в своей постели… Одна? Юджин холодно посмотрела на него, а Перкинс вскочил на ноги.
— Пошлите их к черту, мисс Кэрти!
— Вы слышали, что сказал мой адвокат, детектив?
Губы Смайлоу слегка изогнулись в легком подобии улыбки.
— Вы разговаривали с кем-нибудь в Харбор-Тауне?
— Я заходила в одну из картинных галерей, но ни с кем не разговаривала. Я также купила мороженое в кафе возле маяка, но там было так много народа и официантки были так заняты, что я едва дождалась, пока меня обслужат. У женщины, которая принесла мне заказ, было так много клиентов, что я сомневаюсь, вспомнит ли она меня. Лично я совсем ее не запомнила.
— Следовательно, ни один человек не может подтвердить, что вы там были?
— Боюсь, что нет.
— И оттуда вы поехали домой, нигде не останавливаясь и никуда не заезжая?
— Нет.
— Во сколько вы вернулись домой?
— Очень поздно, но время я не запомнила. Я устала и хотела спать.
— Все, достаточно, — заявил Фрэнк Перкинс, вставая и помогая подняться Юджин. Его тон был достаточно вежливым, но в движениях было что-то такое, что ни Смайлоу, ни сама Юджин не осмелились возразить. — Я считаю, что вы должны извиниться перед мисс Кэрти, — добавил адвокат. — И еще: если в разговоре с журналистами вы случайно упомянете имя моей клиентки в связи с этим делом, у вас на руках будет не только нераскрытое убийство, но и многомиллионный судебный иск. Надеюсь, я ясно выражаюсь?
Ответа не последовало, и адвокат слегка подтолкнул Юджин к выходу. В эту минуту дверь кабинета отворилась и внутрь заглянул еще один детектив. В руке он держал тонкую картонную папку.
— Эй, Смайлоу, ты просил, чтобы тебе доставили это как можно скорее, — сказал он.
— Спасибо. — Смайлоу протянул руку, и Хэммонд передал ему папку. — Как все прошло?
— Как обычно. Ты же знаешь Мэдисона — он работает тщательно, методично и чертовски медленно. Впрочем, он извинялся, что затратил больше времени, чем рассчитывал.
— Лишь бы он ничего не пропустил.
— Он говорит, что здесь все.
Детектив ушел, и Смайлоу пояснил для присутствующих:
— Этот детектив присутствовал при вскрытии. В этой папке — результаты судебно-медицинской экспертизы по делу Петтиджона.
Стефи придвинулась поближе к Смайлоу, рассматривая через его плечо документы и фотографии, которые он доставал из папки.
— Доктор Кэрти, у вас есть оружие? — неожиданно спросил Смайлоу, не отрываясь от бумаг, которые держал в руке.
— В качестве оружия могут быть использованы разные предметы, не так ли?
— Я спрашиваю не из праздного любопытства, доктор Кэрти… — Смайлоу наконец поднял на нее глаза. — Дело в том, что мы только что получили подтверждение тому, о чем догадывались с самого начала. Лют Петтиджон умер не от удара по голове. Его застрелили.
— Как застрелили?! — непроизвольно ахнула Юджин.
— ..Я думаю, ее удивление было искренним, — сказал Хэммонд.
Стефи выдавши лимон в бокал, который поставила перед ней официантка.
— Давай, давай, расскажи нам, что ты думаешь, — пробормотала она.
— Насколько мне показалось, это был первый и единственный раз, когда мисс Кэрти как-то проявила свои чувства, — продолжал упорствовать он. — До этого момента она даже не знала, как умер Петтиджон.
— Странно.., очень странно.
— Что?
— Что незадолго до смерти с ним случился удар. Этот факт действительно удивил всех троих, но выводы судебно-медицинской экспертизы были совершенно однозначны: у Люта Петтиджона было обширное кровоизлияние в мозг. Оно его не убило, однако Петтиджон упал и ударился головой об угол стола. В своем отчете Мэдисон также указывал, что если бы его не застрелили, то он вряд ли оправился бы. В лучшем случае Петтиджон до конца жизни страдал бы параличом, потерей памяти и способности говорить. Впрочем, об этом они узнали только после ухода Перкинса и доктора Кэрти, когда перечитали заключение судебно-медицинской экспертизы еще раз.
— Удар спровоцировало какое-то событие или же он был следствием общего неудовлетворительного состояния здоровья Петтиджона? — спросила Стефи.
— Надо выяснить, когда он в последний раз обращался к врачу и какие принимал лекарства, — сказал Смайлоу, подкладывая салфетку под стакан виски с содовой. — Впрочем, это не так уж важно. Кровоизлияние в мозг не было смертельным. Петтиджона застрелили. Именно пулевые ранения стали причиной смерти.
— Юджин Кэрти этого не знала, — вставил Хэммонд. — Во всяком случае, до тех пор, пока не услышала это от нас.
Стефи задумчиво потягивала свой джин с тоником. Неожиданно она решительно покачала головой и самоуверенно улыбнулась.
— Нет, она только изобразила удивление. Женщины вообще хорошие актрисы, потому что им слишком часто приходится симулировать оргазм.
Этот выпад был направлен против него, но Хэммонд почему-то не почувствовал себя оскорбленным.
— Как ни прискорбно, но я согласен с Хэммондом, — заметил Смайлоу, — удивление мисс Кэрти было неподдельным.
— Ты соглашаешься с Хэммондом? Невероятно! — воскликнула Стефи. — Почти так же невероятно, как и то, что вы двое сидите за одним столом.
Бар в вестибюле отеля “Чарлстон-Плаза” был переполнен. Наступил “счастливый час”, когда цены на алкогольные напитки существенно снижались, однако они все-таки пришли именно сюда, чтобы обсудить результаты допроса Юджин Кэрти, так как отель находился через улицу от здания управления полиции Чарлстона. По вестибюлю бродили постояльцы и туристы, фотографировавшие массивную мраморную лестницу, затейливые светильники в виде подсвечников и друг друга.
Но Хэммонд даже не замечал ничего вокруг. С тех пор как они покинули кабинет Смайлоу, Хэммонд думал о Юджин Кэрти и о том, как странно она отреагировала, когда узнала, что Петтиджон был застрелен. Ему показалось, что она была искренне потрясена, и он позволил себе надеяться, что Джон Дэниэлс действительно ошибся, когда утверждал, что видел ее в коридоре пятого этажа. Теперь, получив неожиданную поддержку Смайлоу, он поспешил укрепиться в своих надеждах. Наклонившись вперед и опираясь на стол руками, Хэммонд спросил:
— Ты говоришь, что согласен со мной. Почему?
— Я думаю, что мисс Кэрти достаточно умна, чтобы пытаться имитировать удивление и надеяться, что мы не разгадаем ее игру, — ответил Смайлоу. — Впрочем, меня беспокоит не столько ее заключительная реакция, сколько вся ее история.
