Хэммонд рассмеялся.
— Ах ты, притворщица! Ведь я же знаю, ты совсем не так привержена условностям, как говоришь. Дэви сделала надменное лицо.
— Возможно, но есть вещи, которые воспитанные люди себе не позволяют.
— Например, носить белые туфли не только летом.
— Послушай, но ведь ты же влюблен в кого-то, правда? — неожиданно спросила она и рассмеялась, увидев, как изменилось его лицо. — Только не надо делать честные глаза и говорить “Кто, я?!”, — добавила она, — потому что меня на это не купишь. Я читаю по твоему лицу как по книге!
Хэммонд ничего не ответил, и Дэви, подбоченясь и выставив ногу вперед, покачала головой.
— Я предложила тебе свое роскошное тело, — заявила она. — Я готова была подарить тебе несколько часов головокружительного секса, прибавим — не требуя от тебя никаких клятв, никаких обещаний, но ты отверг меня! Это может означать только то, что ты либо сменил ориентацию, либо втрескался в кого-то по уши, либо я утратила всю свою привлекательность, и мне остается только удавиться. Итак, отвечай, в чем дело?
Хэммонд улыбнулся.
— Я не стал гомосексуалистом, и ты не утратила ни грана своей красоты.
Он ожидал, что она скажет что-то вроде “Я так и знала!” или “Меня не проведешь, Хэммонд Кросс!”, но вместо этого Дэви спросила неожиданно тихим голосом:
— Когда ты с ней познакомился?
— Недавно.
— Кто она: просто новая подружка или она — особенная?
Хэммонд несколько мгновений молча смотрел на нее, решая, солгать или нет. До своего романа со Стефи он встречался со многими женщинами, но ни одна не задержалась надолго. В Чарлстоне Хэммонд считался завидным женихом — перспективным, образованным, богатым, и десятки одиноких женщин — молодых и не очень — почти в открытую добивались его благосклонности, да и их мамаши считали его завидной добычей. Даже его собственная мать то и дело знакомила Хэммонда с дочерьми и дальними родственницами своих подруг и знакомых. “Она очаровательная юная леди из приличной семьи”; “Ее родители из Джорджии, они торгуют лесом. А может быть — автомобильными покрышками”; “Она — само очарование, к тому же у вас с ней много общего” — примерно такими словами Амелия Кросс предваряла появление в их доме очередной претендентки на его руку и сердце. Дэви была в курсе этих матримониальных устремлений матери Хэммонда, и он несколько мгновений колебался, решая, не сказать ли ей, что и в данном случае речь идет о чем-то подобном.
Но это было бы нечестно и непорядочно. Дэви была его старым, испытанным другом, к тому же Хэммонда уже тошнило от необходимости лгать и изворачиваться. Нет, обманывать он не будет, но ответить честно… Это тоже невозможно.
Сев на краешек дивана, Хэммонд свесил руки между расставленными коленями и посмотрел на Дэви снизу вверх.
— Господи, — сказала она, беря в руки бокал. — Неужто у тебя это так серьезно?
— Она — не новая подружка, — сказал Хэммонд, сделав над собой усилие. — Что касается того, насколько она особенная… Я просто не знаю. Пока не знаю.
— Вы слишком мало знакомы?
— Нет, тут все гораздо сложнее…
— Она что, замужем?
— Нет.
— Тогда в чем сложность?
— В чем?.. — Он немного подумал. — То, что между нами происходит, почти невозможно.
— Но почему? Я не понимаю!..
— Я не могу говорить об этом, Дэви. — Эти слова он произнес резче, чем намеревался, однако самый тон его голоса подсказал ей, насколько деликатную тему она затронула. Видимо, поэтому Дэви не стала настаивать.
— О'кей, Хэммонд. Если тебе понадобится помощь…
— Спасибо. — Он взял ее за руку и, сдвинув к локтю звякнувшие браслеты, прикоснулся губами к запястью. — Что меня выдало? — спросил Хэммонд, поднимая голову.
— То, как ты себя ведешь. Он выпустил ее руку.
— А как я себя веду?
— Так, словно ты стоишь в очереди на принудительную кастрацию и твой номер — следующий. — Вырвав руку, которую Хэммонд по-прежнему держал в своей, Дэви отошла к бару и смешала себе новый коктейль. — Когда вчера на похоронах я увидела тебя, я сразу догадалась, что с тобой что-то неладно. Твоя карьера находится на подъеме — я знаю это точно, поскольку я как-никак приложила к этому руку. Родители твои, слава богу, живы и здоровы, и, хотя ты с ними не очень ладишь, с этой стороны тоже как будто все нормально. Остается одно — у тебя проблемы личного характера…
— Откровенно говоря, меня здорово беспокоит, что ты так легко…
— Расслабься. Я уверена, что, кроме меня, этого никто не заметил. Ведь я знаю тебя, как никто, а симптомы… Симптомы мне хорошо знакомы. Когда я вижу человека в таком состоянии, я понимаю, что причина только одна — любовь…
Он слегка приподнял брови.
— Ты говоришь, что знаешь симптомы… Откуда? Ты никогда мне не рассказывала.
— Потому что у этой истории был плохой конец. Я более или менее пришла в себя только в то лето, когда мы с тобой встретились на свадьбе, помнишь?.. — Она саркастически хмыкнула. — Именно чужой свадьбы мне не хватало, чтобы окончательно успокоиться, должно быть, поэтому я вела себя как настоящая стерва. И именно поэтому в тот вечер мне был особенно необходим друг. Очень, очень близкий друг… — Она мягко улыбнулась. — Наше небольшое купание в бассейне помогло мне вернуть уверенность в себе. Хэммонд улыбнулся в ответ — Рад был помочь.
— Ты действительно очень мне помог, Хэммонд. Он неожиданно посерьезнел.
— Мне очень жаль, Дэви, но… Ведь я ни о чем не догадывался! Ты очень хорошо скрывала, что было у тебя на душе. Что же случилось?
— Что?.. — Она немного помолчала. — Банальная в общем-то история. Мы познакомились в университете. Его отец был священником. Можешь себе представить — я и сын какого-то святоши? Впрочем, он был настоящим джентльменом — умным, воспитанным, тонким… Он никогда не обращался со мной как со шлюхой, впрочем, с ним-то я вела себя по-другому, хотя тут ты можешь мне не поверить…
Она залпом допила коктейль и тут же снова наполнила бокал.
— Зато с остальными я не стеснялась. К тому времени, когда мы встретились, я переспала уже с половиной университетского городка. Не было такого землячества, где у меня не было бы любовника, а то и двух. Я даже крутила роман с одним из преподавателей, но об этом надо рассказывать отдельно. В общем, я вела веселую жизнь и ни о чем таком не задумывалась. Конечно, репутация у меня была соответствующая, но, как ни странно, он довольно долго оставался в блаженном неведении относительно меня. — Она вздохнула. — Это продолжалось до тех пор, пока кто-то из моих прежних приятелей не решил рассказать ему о моих похождениях. С их точки зрения, это была преотличная шутка, но для меня…
