— Не надо об этом думать, — прервал он ее, — я никогда никому не скажу.
Опять дверь бесшумно открылась и так же бесшумно закрылась. Бэнни зажег электричество и повернул ключ в замке. И никогда уже впоследствии, принимая приглашения знакомых и отправляясь гостить в их имения и виллы, он не забывал прибегать к этой мере предосторожности. В течение нескольких минут он ходил взад и вперед по комнате, думая об этом волнующем происшествии. Он говорил себе со свойственной ему скромностью, что все это произошло не в силу его какой-то исключительной неотразимости, но потому только, что в этой новой, языческой цивилизации женщин так поражало проявление целомудрия, что они смотрели на таких людей как на каких-то сверхчеловеков.
На следующее утро лицо м-с Норман впервые за все эти годы покрылось естественным румянцем. Это было в тот момент, когда она встретилась на палубе с юным Адонисом. Но скоро она справилась со своим смущением, и они совершенно просто болтали о разных вещах и беседовали о теософии. Бэнни называл ее Тельмой, и Чарли больше не трунил над ним. Но дорогой домой Берти приставала к брату с вопросами, желая знать, предлагала ли ему м-с Норман свою любовь и до чего у них дошло дело. А когда Бэнни покраснел, она стала смеяться над братом, а потом обиделась на него за его категорический отказ отвечать на ее вопросы.
— Не воображай только, что она выйдет за тебя замуж, — сказала она, когда раздражение ее прошло и она снова заговорила с братом. — Она очень любит говорить о "перевоплощениях", но в своем теперешнем воплощении она питает искреннее чувство исключительно только к акциям общества "Западная сталь"!
XI
Вскоре после этого разговора акции общества "Западная сталь" очень упали на рынке, и Берти была этим озабочена, так как она принимала теперь все дела этого общества очень близко к сердцу. Она спросила об этом своего отца, и он ответил, что это было своего рода "манипуляцией". Но вслед за этим упали акции и многих других обществ, включая сюда и акции "Консолидированного Росса", и м-р Росс сказал, что это дело нескольких безумцев, которые на этом играют, искусственно взвинчивая бумаги, которые потом, разумеется, сильно падают. Но положение вещей не только не улучшалось, но, наоборот, все ухудшалось, и каждый день получались сведения о тяжелом положении многих компаний и даже банков. В воздухе чувствовалась паника. У м-ра Росса с Верноном происходили частые совещания, после они прекращали все свои работы и увольняли не одну сотню рабочих. М-р Росс говорил, что денег в банках было очень много, но что только самые крупные дельцы ими пользовались. Вернон кипел бешеной злобой на Марка Эйзенберга — банкира, который, как он говорил, желал его гибели. Все это было дело рук "Великой пятерки", принявшейся за свои старые проделки. Было очевидно, что они решили посадить "Консолидированного Росса" в яму и затем купить его за пять или десять миллионов.
Бэнни говорил по этому поводу с м-ром Ирвингом, который и объяснил ему, что это была так называемая "резервная федеральная система" — изобретение крупных банкиров Уолл-стрита. На самом деле эта система проводилась особым комитетом, состоявшим из банкиров, имевших власть создавать во времена кризисов неограниченное количество бумажных денег. Эти деньги поступали в крупные банки и давались ими взаймы крупным промышленным фирмам, обеспечения которых они держали у себя и должны были их охранять. Поэтому всякий раз, когда наступала паника, крупные дельцы спасались, а маленькие люди оказывались прижатыми к стене.
Во всех таких случаях главными страдающими лицами являлись фермеры-крестьяне. Они не были сорганизованы, у них не было никого, кто бы брал их сторону, им приходилось свозить свои урожаи на рынок, а цены все падали, и миллионы крестьян должны были оказаться банкротами до конца года. Цены же на фабричные продукты не падали так быстро, и это потому, что крупные тресты, имевшие за своей спиной банки Уолл-Стрита, могли "выжидать".
Бэнни передал это объяснение своему отцу, а тот в свою очередь передал это м-ру Роскэ, который сказал, что он с этим вполне согласен, что это совершенно правильно, черт побери!
Деньги становились настолько дороги, что Берти не могла получить даже нового автомобиля, несмотря на то, что свой старый она порядочно поистрепала. М-р Росс говорил за обедом об экономии, и дело дошло до того, что тетя Эмма кормила их мясным фаршем, сделанным из вчерашнего жаркого… Повсюду сокращения, повсюду огорченные, унылые лица, в газетах намеки на неизбежные банкротства; они, конечно, тщательно старались это скрывать, но это читалось между строк.
И вот в один из этих дней произошел курьезный случай. Большой лимузин, которым правил шофер, остановился вечером перед домом Росса, и из него вышел высокий статный человек с желтыми волосами и строгими чертами лица, одетый в белоснежный фланелевый костюм.
Эли Аткинс!
Он пожал всем окружающим руки — у него были теперь манеры настоящего архиепископа — и потом попросил м-ра Росса уделить ему несколько минут для серьезного разговора. М-р Росс принял его в своей "берлоге", и он через полчаса вышел оттуда с довольной улыбкой на лице, сел в автомобиль и уехал. М-р Росс сначала ничего никому не говорил об этом визите, но, оставшись наедине с Бэнни, разразился гомерическим хохотом и объявил, что Эли Аткинс сделался теперь тоже землевладельцем. Он нашел где-то на одной из городских окраин кусок земли, по размерам как раз подходящий для того, чтобы построить на нем золотой храм, который повелел ему построить ангел Божий, и ему удалось приобрести этот участок, платя за него по частям. Но по каким-то необъяснимым причинам ангел не оградил Эли от той паники, которая всех теперь охватила, и сейчас он запутался в делах, как всякий обыкновенный смертный, и ему надо было уплатить сто долларов недоимки. Суммы, собранные им от своих клиентов, оказались недостаточными, и ангел дал ему понять, что Эли должен прибегнуть к какому-нибудь другому способу приобретения денег.
— Но что же ему надо было от тебя, папочка?
— Дело в том, что ангел открыл ему, что я смогу взять на себя этот участок. Но я ответил ему, что ангел забыл открыть мне, откуда я могу достать нужные для этого деньги… В конце концов я дал ему пятьсот долларов. Они помогут ему выйти из беды.
— Боже мой, папа, это теперь?! Когда мы так экономим?!
— Ничего не поделаешь! Эли напомнил мне, что это он благословил первую скважину на участке Парадиз и что благодаря этому там оказалось так много нефти. И если бы я отказал ему, то это вышло бы с моей стороны нечто вроде богохульства.
— Но, папа, ведь ты же не веришь в то, что он обладает какой-то особой силой?
— Не верю. Но этот малый пользуется теперь громадной популярностью, и он может еще оказаться нам очень нужным. Если когда-нибудь выборы будут производиться здесь или в Парадизе, то мы с избытком вернем себе эти деньги, так как он и его последователи будут, конечно, действовать в наших интересах.
XII
Бэнни пошел к себе заниматься и там, на свободе, все хорошенько обдумав и вооружившись необходимым для успеха дела спокойствием, снова вернулся к отцу.
