Как только Бэнни окончил занятия в школе, он бросился к отцу в контору и там услышал разговор отца по телефону с торговцем, который поставлял им машины. Отец заказывал патентованную обсадную трубу и крышку к ней, похожую на сито, самую большую. Все это должно быть отправлено сегодня же ночью. А затем отец вызвал Мергинса и сказал ему, в котором часу прибудет заказанная им верхняя обсадная труба. Они должны приготовиться к цементным работам, вынуть из скважины сверло и заготовить цемент, не меньше пятидесяти тонн. Итак, они тоже достигли нефтяного пласта, глубиною в восемь футов. Это была нефть высокого качества. Богатство ждало их, таившееся там внизу, под этими каменистыми холмами, на которых в течение многих лет бродили только стада коз и овец. Отец заказал уже и цистерны. Отцу сообщили затем, что верхняя обсадная труба получена и цемент приготовлен.
— Когда все это будет залито цементом, — сказал отец, — то все газы Везувия не в состоянии будут поднять эту тяжесть.
Работы по бурению продолжались. Добрались до другого нефтяного пласта, и там нефть была еще тяжелее. Приближался решительный момент, и отец сказал, что действительно дело так серьезно, что Бэнни может отпроситься на один день из школы. Отец отдал распоряжение промыть скважину. Он вызвал специалиста по цементным работам и отправил большой грузовик с партией рабочих в Парадиз.
А на следующий день, рано утром, отец и Бэнни бросили чемоданы в автомобиль и помчались в Парадиз, побивая все рекорды скорости. Через три часа они остановились, чтобы телеграфировать в Парадиз. Старший мастер сказал им, что скважину они промыли, что у компании "Эксцельсиор" уже вырвался водяной фонтан и что там с минуты на минуту ожидают нефтяного фонтана.
В Сан-Элидо они тоже остановились, и отец сказал:
— Мы должны пойти пожать руку Джекобу Коффи.
Они подъехали к магазину. Бэнни выпрыгнул. Его встретил конторщик.
— Мистер Джекоб уехал в Парадиз смотреть на фонтан, — сказал он. — Вы слышали новость? На участке "Эксцельсиор" забил фонтан. Здесь повсюду нефть.
Бэнни выбежал из магазина, прокричал отцу новость, взобрался в автомобиль, и они помчались еще быстрее через пустынную степь. Отец засмеялся и сказал, что теперь даже полицейские агенты, подстерегающие автомобилистов, отправились смотреть фонтан, и можно ехать с какой угодно быстротой.
Они въехали в Парадиз; кругом была совершенная пустыня — ни одной души на улице, ни одного экипажа, за исключением нескольких автомобилей, мчавшихся, подобно автомобилю Россов, к участку "Эксцельсиор". Воры могли бы свободно хозяйничать здесь, но и все воришки бросились глазеть на фонтан вместе с полисменами. Не доезжая до фонтана за четверть мили, вы уже слышали шум его, похожий на шум Ниагарского водопада. А затем, после одного поворота вы видели перед собой всю долину, и все кругом было черно, точно опустилась огромная грозовая туча; повсюду, куда бы вы ни смотрели, была завеса из черного тумана. Этот черный туман закрывал и вышку, а над ее верхушкой собрались густые черные облака. Кругом стояла толпа и смотрела на черный фонтан, который поднимался на двести футов в воздух и оттуда обрушивался на землю с шумом, похожим на шум бесконечного, быстро бегущего экспресса. Отсюда вы могли видеть людей, работающих или пытающихся работать под вышкой. Некоторые из них с лопатами и ломами старались создать нечто в роде плотины для того, чтобы удержать поток нефти.
— Но они не спасут много, — сказал отец, — нефть испаряется слишком быстро.
Отец смотрел на эту сцену философски. Ведь это были не его "похороны". Если бы это был фонтан кого-нибудь из "независимых" и самостоятельных, он предложил бы помощь, но ведь это была грязная компания "Эксцельсиор-Пет". Они всегда с презрением смотрели на "мелких сошек", а потому о них и нечего заботиться. Конечно, как-то стыдно смотреть, что пропадает все это сокровище, но вы не можете быть сентиментальным, если начали нефтяную игру. Единственное, что вы можете сделать, — это следить за ветром, как бы он не переменился внезапно и нефть не испортила бы вашего нового костюма.
VII
Они поглазели несколько минут на эту картину, а затем вспомнили, что у них есть своя буровая скважина, и поехали назад в Парадиз, через долину, к ранчо Аткинсов. Они долго говорили со старшим мастером. Отец внимательно рассматривал образчик нефти, который добыли со дна скважины, и анализ, сделанный химиком, который исследовал нефть. Старший мастер сказал, что промывка сделана хорошо и что все подготовлено для того, чтобы начать цементирование с утра. Все были настороже; они подготовились к своему делу лучше, чем "Эксцельсиор-Пет", и не зальют всех окрестностей нефтью. Цистерны были наготове на железнодорожном складе; они осмотрели фундаменты, приготовленные для цистерн.
Все было хорошо. "Дело в шляпе", — сказал отец. Они поехали к себе в ранчо Раскома и увидели Руфь. Бэнни переоделся в охотничье платье и немного пострелял перепелок перед закатом. Затем они сели за ужин, и Поль рассказал им, что говорят здесь об их работах, о фонтане и о том, сколько денег собрал Эли для своего храма. После ужина все опять поехали к своей вышке. Никак не могли расстаться с ней. Был ясный холодный вечер. На небе блестела новая луна, а над ней мерцала большая белая звезда. Все было красиво, и Бэнни был счастлив — у него был "свой собственный" нефтяной участок, и бурение шло все глубже и должно было принести ему сокровища, пред которыми сокровища всех старинных волшебных сказок и приключения арабских ночей покажутся детскими игрушками.
Они подняли уже снизу водяную струю — это необходимо, прежде чем начать цементирование; обсадная труба была немного приподнята со дна так, чтобы цемент мог пройти под нее. Это было трудно, потому что труба плотно вошла в грунт, и им пришлось работать внизу особым инструментом, известным под названием "банки", который тяжело стучал там, в глубине. Стоя на платформе вышки, Бэнни слушал эти удары далеко в земле, и вдруг до него долетел звук, подобного которому он никогда еще не слышал в своей жизни. Звук, который он почувствовал, буквально, как удар по голове. Казалось, что вся внутренность земли вырвалась наружу. Огромная крышка обсадной трубы со всей массой цемента, про которую отец сказал, что ее не поднять всем газам Везувия, вдруг полетела в воздух, прямо вверх, за ней труба в четырнадцать дюймов, прямо через вышку, сокрушая все блоки, все болты и все машины, точно они были сделаны из хрупких сахарных леденцов.
Разумеется, Бэнни бросился бежать, спасая свою жизнь, и все рассыпались в разных направлениях. Бэнни на бегу оглянулся раз или два и увидел, что в воздух поднимается обсадная труба, точно гигантская курительная трубка. Затем эта трубка надломилась и посыпалась вниз, увлекая за собою часть вышки, и из буровой скважины поднялся водяной гейзер, а затем нефть, черные потоки ее с обычным шумом — экспресса, мчащегося вдали. Бэнни закричал, раз или два, и увидел отца, который махал руками и, вероятно, тоже кричал. Бэнни бросился к нему, и вдруг случилось самое страшное: вся масса нефти, поднявшаяся на воздух, вспыхнула!
Они никогда не узнали, как это случилось. Может быть, причиной была электрическая искра или огонь из котла, или искра при падении всех этих обломков, от трения каменных кусков о сталь…
