Он был похож на далекий стон ветра, и в Пем чувствовалась глубоко скрытая мощь, как в подземном гуле. Казалось, стонет у тебя в голове, и Синго, проверяя, не шумит ли у него в ушах, помотал головой.
Стон прекратился.
Стон прекратился, но Синго охватил страх. Он похолодел – а вдруг это весть, что настал его смертный час?
Стон ветра? Стон моря? Звон в ушах? Синго нужно было все обдумать спокойно. Может быть, он слышал один из этих звуков, подумал он. Нет, то был в самом деле стон горы.
Точно пронесся дьявол и заставил гору застонать.
Оттого что ночной воздух был полон влаги, гора, и так-то крутая, казалась мрачной, неприступной стеной. Гора подступала почти вплотную к дому.Синго и, хоть напоминала отвесную стену, походила скорее на половину огромного яйца.
Рядом с горой и за ней высятся другие горы, но застонала скорее всего именно эта гора, у дома Синго.
Из-за верхушек деревьев там и тут проглядывают звезды.
Задвигая ставни, Синго вспомнил один странный случай.
Дней десять назад он ждал приятеля в новом чайном домике. Того все не было, и гейша пришла пока только одна – две другие опаздывали.
– Снимите галстук. Жара невыносимая, – сказала гейша.
– Угу.
Синго позволил гейше снять с себя галстук.
Они не были близко знакомы, но, положив галстук в карман его пиджака, лежавшего у ниши, где висела картина, гейша начала рассказывать о себе.
Месяца два назад гейша и подрядчик, строивший этот чайный домик, полюбили друг друга и решили вместе покончить с собой. Но когда пришло время выпить цианистый калий, гейша засомневалась – хватит ли того количества, которое у них было, чтобы умереть без мучений.
– «Доза смертельная, это точно, – говорил мне тот человек. – Посмотри, каждая доза в отдельном пакетике, верно? Значит, насыпано сколько надо». Но я все равно не верила. Мои подозрения только усиливались. «Кто дал тебе порошки? Может быть, специально насыпали так мало, чтобы проучить нас обоих и заставить помучиться? Я тебя спрашиваю, какой врач или аптекарь дал тебе это, а ты твердишь одно – не могу сказать. Странно. Решили вместе умереть, а ты даже такого пустяка рассказать не можешь. Ведь потом я так и не узнаю».
«Просто фарс какой-то», – чуть не вырвалось у Синго, но он промолчал.
Гейша настояла на том, чтобы отложить самоубийство и совершить его только после того, как она попросит кого-нибудь взвесить цианистый калий.
– Вот тут он весь, я его с собой ношу. Подозрительная история, подумал Синго. В памяти осталось, что речь шла именно о подрядчике, строившем этот чайный домик.
Гейша достала из сумочки пакетик и, развернув, показала содержимое.
– Хм, – пробормотал Синго, скользнув взглядом по пакетику. Он не мог определить, действительно ли это цианистый калий.
Задвигая ставни, он вспомнил ту гейшу.
Синго снова лег в постель, но не решился разбудить шестидесятитрехлетнюю жену, чтобы рассказать ей о страхе, который нагнал на него стон горы.
3
Сюити служил в той же фирме, что и Синго, и, кроме того, выполнял обязанности «напоминателя» при отце.
Обязанности «напоминателя» взяли на себя также Ясуко, что было вполне естественно, и Кикуко – молодая жена Сюити. Так что три члена семьи восполняли угасавшую память Синго.
В фирме эта обязанность лежала на секретарше.
Сюити зашел в кабинет отца, вынул книгу из небольшого книжного шкафа в углу и начал перелистывать ее.
– Ой-ой-ой, – воскликнул он, подходя к столу секретарши и показывая ей открытую страницу.
– Что такое? – спросил, чуть улыбнувшись, Синго.
Сюити подал ему раскрытую книгу. Там было написано:
«Здесь не утрачена идея целомудрия. Видеть друг в друге не просто любовников – вот средство, которое позволяет мужчине не страдать от любви к женщине, а женщине – от любви к мужчине, позволяет им наслаждаться и дольше любить друг друга. Таков, в общем, способ сохранить внутреннюю гармонию…»
– Где это «здесь»? – спросил Синго.
– В Париже. Писатель путешествовал по Европе. Мозг Синго стал слишком неповоротлив, чтобы воспринимать остроты и парадоксы, но то, что он прочел, показалось ему не остротой, не парадоксом, а прекрасным прозрением.
Вряд ли эти слова произвели такое уж сильное впечатление на Сюити. Ему просто нужен был повод, чтобы договориться с секретаршей вместе пойти домой. Синго сразу это понял.
Сойдя с электрички в Камакура, Синго подумал, что хорошо бы ему условиться с Сюити одновременно возвращаться домой или приходить позже Сюити.
Автобусы были переполнены, и Синго решил пройтись пешком.
У рыбной лавки он остановился и заглянул внутрь; хозяин поздоровался с ним, и он вошел. Вода в бочонке с креветками была мутно-белая. Синго потрогал кончиком пальца лангустов. Видно, еще живые, хотя и не двигаются. Лежала гора моллюсков, и Синго решил купить их.
– Вам сколько? – спросил хозяин. Синго немного растерялся.
– И правда, сколько? Три. Покрупнее.
– Минутку, сейчас приготовим.
Синго были неприятны натужные звуки, с какими хозяин и его сын вскрывали неподатливые раковины концом кухонного ножа.
Когда мясо моллюсков было вымыто и хозяин проворно нарезал его, в лавку вошли две девушки.
– Что вам? – спросил он, продолжая нарезать моллюсков.
– Нам ставриды.
– Сколько?
– Одну.
– Всего одну?
– Да.
– Всего одну?
Ставрида была мелкая. Но девушки не обратили внимания на издевательский тон хозяина.
Хозяин завернул ставриду в обрывок бумаги и протянул им.
Девушка, стоявшая сзади, видимо, посмелее, тронула подругу за локоть.
– Может, возьмем еще и закуски, а?
Та, что была впереди и держала ставриду, все время разглядывала лангустов.
– Эти лангусты, верно, и в субботу еще будут? Мой их очень любит.
Вторая ничего не ответила.
Синго украдкой взглянул на девушку.
Современные проституточки. Спина голая, на ногах матерчатые тапочки. А сложены обе хорошо.
Хозяин сгреб нарезанное мясо моллюсков к середине кухонной доски и, раскладывая его снова в три раковины, бросил презрительно:
– Таких теперь и в Камакура развелось, хоть пруд пруди.
– Ну и что же в этом плохого? Наоборот, прекрасно, – возразил Синго.
