— Что?! Давай, повтори!
«Итан, успокойся! Не поддавайся на провокации!»
— Итан, будь цивилизованным, наконец! — вмешалась Лив. — Джон пострадал от рук Абрахама, как и все мы, — с неподдельным сочувствием в голосе произнесла она.
Я насторожился.
— А он случаем никого из твоих лучших друзей не кусал? — парировал я, и Лив смущенно покраснела. — Не надо мне петь про хорошие манеры и обходительность!
— Не смей так говорить с ней! — повысил голос Джон, слезая с раскладушки. — Ты же на меня злишься, а Оливия тут ни при чем! Она хочет вам помочь!
Я посмотрел на Лив: она запылала и уставилась на циферблат селенометра. Неужели она попала под обаяние инкуба Брида?!
— Слушай, без обид, но лучше заткнись!
— Итан! — прикрикнула на меня Лена, наградив своей версией гневного взгляда Эммы.
Теперь я точно доигрался. Атакуют со всех фронтов. А Джона, по-моему, наша стычка изрядно повеселила.
— Ну что, мне приступать к рассказу или молчать? Ты хоть определись!
Глаза бы мои его не видели!
— Лив, зачем его держать в Равенвуде? Он ничего полезного не сделал! Небось давно использовал свои суперспособности и передал Абрахаму и Сэрафине, как сюда пробраться!
— Ничего подобного! — бросилась на его защиту Лив, неодобрительно скрестив руки на груди. — Большую часть времени Джон проводит со мной. То есть с нами, — зардевшись, поправилась она. — Джон пережил такое, что тебе и не снилось! Сайлас и Абрахам с детства мучили его и пытали! Вообще-то, он — жертва!
— Ах, вот чем ты занимаешься? — повернулся я к Джону. — Ты дуришь Лив голову! Придумал очередную трагическую историю, чтобы она пожалела тебя? Чувак, да ты подлец!
— Забавно, а я как раз думал это о тебе! — парировал Джон и подошел ко мне вплотную.
— Неужели? — угрожающе спросил я, сжимая кулаки.
— Представь себе! — процедил Джон и последовал моему примеру.
— Прекратите! — разняла нас Лена. — Хватит!
— Это ненаучно и невежливо! — добавила Лив.
— И почему вы ко мне прицепились? Что за спешка? — проворчал Джон, забираясь обратно на раскладушку.
Я решил с ним не откровенничать и заявил:
— У Лены день рождения в феврале, до него еще далеко, если, конечно, Сэрафина и Абрахам не попытаются вызвать луну раньше срока.
Лена выжидающе посмотрела на Джона. Тот пожал плечами, демонстрируя черную татуировку, и пробормотал:
— Значит, у вас в запасе несколько месяцев.
— Но она не сказала, что это восемнадцатая луна Лены! Поэтому у нас очень мало времени!
— Она? Кто — «она»? — резко обернулась ко мне Лив.
Черт! Я не хотел говорить ей о Лилум, особенно в присутствии Джона. Не только Лена является клубком противоречий. Лив перестала быть хранительницей, а продолжает себя вести как раньше!
— Никто!
— Ведь тот парень по имени Джон, из больницы, кое-что знал. Ну, он лежал в палате, где что-то праздновали, — уточнила Лив, внимательно наблюдая за мной. — Я думала, что ты достаешь Джона именно по этой причине!
— Что?!
— Кстати, я бы назвал это «надругательством», — с ухмылкой добавил Джон.
А парочка сразу нашла общий язык! Но сейчас мне следовало взять себя в руки и успокоить подозрения Лив.
— Да, его звали Джон, но… — начал я и осекся, потому что Лена обратилась ко мне на кельтинге.
Нас обоих осенило.
«Джон».
«День рождения».
«Мы искали не в том месте!»
— Джон, а когда ты родился?
— А тебе-то что, смертный? И не старайся, я торты с кремом не люблю, — буркнул он, развалившись на кровати в ботинках и кидая об стенку неизменный мяч.
— Отвечай, — поддержала меня Лена.
— Двадцать второго декабря. По крайней мере, так заявил Абрахам. Но он мог соврать. Вряд ли мне к распашонке прикрепили записку с моими данными. Кроме того, Абрахаму на всех наплевать, — фыркнул он, оставив мяч в покое.
— Господи! — воскликнула Лив, листая календарь.
— Ты чего? — оживился Джон, подошел к столу и заглянул ей через плечо.
— Двадцать второе декабря — день зимнего солнцестояния. Самая длинная ночь.
— Верно, — кивнул Джон.
Он сел рядом с Лив, пытаясь притвориться, что ему ни капельки не интересно, но я-то понял, как его раздирает любопытство.
— А дальше? — небрежно спросил он.
— В древности кельты считали эту дату самым важным днем в календаре, — затараторила Лив. — Они верили в то, что в момент солнцестояния Колесо года на секунду перестает вращаться. Поэтому этот краткий период был посвящен очищению и перерождению…
Лив продолжала вещать, а я погрузился в размышления. Колесо года — Колесо судьбы — жертвоприношение. Ясно, что хотела сообщить мне Лилум в доме у миссис Инглиш. Двадцать второго декабря наступит новый порядок, но сначала потребуется жертва.
— Итан? Ты в порядке? — вернула меня к реальности Лена.
— Нет. У нас проблемы, — произнес я и обратился к Джону. — Если ты нас не обманываешь и действительно не ждешь, пока Абрахам с Сэрафиной вытащат тебя отсюда, то будь добр, отвечай.
— Послушай меня, смертный, — наклонился ко мне через стол Джон, — если ты думаешь, что я не могу сбежать из заколдованного кабинета, то ты еще глупее, чем я считал! Я остаюсь здесь, поскольку… — он мельком взглянул на Лив, — …мне некуда больше идти, — закончил он.
Опять темнит. Но знаки — песни, послания, даже бабушка Пру и Лилум — указывали на Джона Брида.
— Доставай свой блокнот. — Джон протянул Лив карандаш. — Расскажу все, что хотите.
И Джон поведал нам о том, как его растил Сайлас Равенвуд. По его описанию он смахивал на сержанта, который пытался выбить из Джона «неуставную дурь», а в свободное время заставлял его зубрить свою античародейскую доктрину. Странно, но мне даже стало жаль Джона. Лив сосредоточенно строчила на листках, записывая каждое его слово.
— То есть Сайлас явно ненавидит чародеев. Забавно, если учесть, что он дважды был женат на чародейках. И вдобавок вырастил и воспитал тебя, — улыбнулась она.
— Попробовала бы ты побеседовать с ним об этом, — с горечью в голосе рассмеялся Джон. — Между прочим, Абрахам с ним согласен. Он утверждает, что я — следующее поколение: более сильный, быстрый, невосприимчивый к солнечному свету и так далее. Для демона Абрахам питает чрезмерную склонность к пророчествам. Он верит, что непременно настанет конец света, всячески старается ускорить его приближение и стереть с лица земли низшую расу.
