– Я подумаю, – пообещал муж.
– Рид, а можно я еще спрошу?
Он с едва различимой улыбкой кивнул.
– Мне Гриф как-то непонятно объяснил, но я в итоге так и не знаю, как он эти накопители активирует? Мне одной даже еду не подогреть, – сообщила старху.
– А тебе с ними пока и не справиться. Активируются они сознанием, импульсом собственной энергии вроде как, – Рид быстро ответил.
– Как это? – насупилась я. – Ведь тепло от них я могу оттянуть.
– Мы это неосознанно делаем, так же как меняем температуру собственного тела. Захотел прохлады – температура понизилась, и наоборот. Так же и с энергией в накопителях: захотел их активировать – мысленно ощутил сияющую, наполняющую их и... активировал – процесс нагревания пошел.
– А за счет чего такая способность к изменению температурного режима? – устроившись на стопке досок, я с любопытством всматривалась в мужа, наблюдая за тем, как он сильными руками уверенно и ловко, доска за доской, собирает пол, не оставляя приметных щелей или провисов.
– Все на клеточном уровне, особенность физиологии. В каждой клеточке тела есть... эээ... с точки зрения землянина, митохондрии, в которых идут процессы... да вот как в компрессорах, почти реакции того же ядерного синтеза протекают в миниатюре. И именно от их интенсивности зависит температура тела. И у людей, ведь все мы во вселенной имеем общее происхождение. Но люди управлять этими процессами не умеют, а мы – можем, мы изначально развили в себе эту способность. И органы чувств у нас более развиты.
– Да уж, особенно обоняние, – поддакнула я.
– Не в нем дело, – хмыкнул Рид,– я имел в виду способность к ощущению и распознаванию энергий, ведь почти все вокруг излучает свой особый спектр.
– Но ведь можно это сделать и с помощью специального сверхчувствительного оборудования, – попыталась я быть объективной.
Муж вскинул голову, устремив на меня прямой взгляд, и снисходительно пожал плечами:
– Спорить не буду, но не раз убеждался в том, что любое оборудование в сравнении с нашим внутренним ощущением – ерунда. Я бы без раздумий положился на свое чутье, но вот на человеческие сверхчувствительные машины... – и он снова красноречиво пожал плечами. – Глупо абсолютно доверяться технике там, где можно справиться своими силами. Но людям свойственно создавать технические аналоги естественных форм. Но вы не осознаете насколько они несовершенны и... бесполезны.
– Но люди же не могут так, как вы, – примирительно заметила я.
– Зациклились на технологиях, а к себе прислушаться не хотят, – негромко пробурчал Рид.
– А вы? Обходитесь без них, без технологий? Или используете лишь чужое? Вот даже тут есть и оборудование, и техника для бытовых нужд, – удивилась такой категоричности старха.
– Мы, как и любая раса, создаем что-то для облегчения собственного существования, но там, где можно обойтись без этого, стараемся пользоваться изначальными возможностями, тем, что естественно и создано природой. Зачем мучиться, что-то создавать и подстраиваться под это, если можно обойтись менее затратным способом? Так, у нас нет технологий, направленных на создание синтетической пищи, синтезированной одежды, обогревательных и осветительных приборов, многих видов вашего оборудования, которое у нас считается просто бесполезным. Но что-то свое, то, что мы считаем востребованным, мы создаем. И свои военные технологии у нас имеются. Уверяю тебя, на стархский звездолет, даже самый безобидный, никто разумный не нападет. С помощью установок с сияющей энергией мы в состоянии за минуты разрезать корпус любого корабля, устроив как минимум разгерметизацию. Исключением является титанаровый сплав, но крайне дорогостояще делать из него корпус звездолета.
– Вы сторонники всего натурального, – резюмировала я.
– Наша цель во взаимодействии с окружающим миром, а не в порабощении его. Уверяю тебя, не создать никогда людям устройство, действующее более четко, чем наш врожденный дар. О чем вообще речь, если они до сих пор не могут выявить сам факт существования сияющей.
– Но здесь и сейчас... – хотела возразить я.
– Здесь и сейчас всем заправляет гильдия. Для нее Иволон – это обычная ресурсная планета, которую надо вычерпать до дна и забыть о ее существовании, – немного резковато прервал меня муж. – Но, если нам удастся переломить ситуацию, ты увидишь, как все изменится.
Озадаченная подобным прогнозом, я слезла со стопки досок и, улыбнувшись на прощание серьезному и сосредоточенному мужу, отправилась помогать Грифу с приготовлением обеда.
Время до ужина промелькнуло незаметно, в суете обыденных дел я даже забыла о намечающемся сегодня переезде. Поэтому, когда вечером, уже привычно рассевшись всей компанией полукругом, ужинали (я как всегда сидела на колене мужа!), была так же удивлена словами Рида:
– Завтра объявляю выходной! Это идея Витары, будем пока раз в две недели день выделять на личное время, а как семьи перевезем, то можно будет один день в неделю сделать свободным от работы, предназначенным для личного времени.
– Вот Витарочка, – подмигнул мне Тин, заставив смутиться, – одна польза от тебя, куда ни взгляни. Решено! К следующему году тоже женюсь. Будет и на кого выходной потратить. Вопрос – на ком?
– Так у Громена, кажется, кроме Тираса, еще две дочери есть. Вот тоннель сделаем, ты присмотрись к семье, – ехидно поддел его Зогал и тут же вздохнул: – Эх, скорее бы своих перевезти, как дети растут, не вижу, соскучился по семье страшно. Раньше хоть после сезона добычи на Ваэл возвращался, а сейчас, получается, два года семью не увижу.
Пусть Зогал и отличался самым вредным характером из числа присутствующих стархов, но после сказанного мне его стало искреннее жалко. Но ничего, я мысленно ободрила себя важным аргументом: за эту жертву он получит возможность в скором будущем постоянно находиться рядом с семьей.
– Зул не забудет моим все передать, когда будет на Ваэле? – между тем, уточнил Зогал у моего мужа.
– Нет, он надежен, – уверенно кивнул Рид, и уже мне тихонько прошептал: – Пойдем обустраиваться у себя?
Обернувшись к нему, всмотрелась в лицо Рида, неожиданно для себя отметив там... смущение, где-то глубоко в глазах, не заметное никому, кроме меня. Инстинктивно подхватив прядку своих волос, кончиком скользнула по скуле мужа, поддавшись порыву приласкать и приободрить.
– Только не это! – громко простонал Зогал, заставив меня отстраниться и разорвав очарование момента, – мало нам Ярика было, так еще и вы... Подумайте о нас, одиноких и несчастных.
За этой фразой последовал взрыв смеха со стороны мужчин, вогнавший меня в состояние неописуемого смущения и заставивший резво соскочить с колена Рида и отбежать на несколько метров в сторону нашей комнаты. Помещение теперь было скрыто титанаровой дверью, поэтому после утреннего посещения я была лишена возможности увидеть произошедшие там изменения. Рид догнал меня и уверенно повел к комнате. Рядом с дверью обнаружилась система типичного корабельного сканера сетчатки.
