Сосредоточилась на внутреннем ощущении переполненности. Мужчины напряженно замерли рядом, всматриваясь в мое лицо. Причем в глазах одного светилась необъяснимая вера в меня, а в глазах другого проскакивала опасливая злость... А я, как делала раньше, представила, что выдохнула так отягощающий меня избыток энергии. Но в этот раз, сложив губы трубочкой, представила, что «выдуваю» сияющую энергию узкой целенаправленной струей, которая, преодолев стену капсулы, устремляется к корпусу нренов. В голове крутилась мысль, что надо бы и мужа как-то не проморгать, еще не известно, что нужнее – сообщить нренам или «поймать» импульсы, излучаемые телом моего старха.
Ведь не померещилось мне, и где-то тут он, в клубке окружавших потоков энергии. Хотя, как вычленить его в этой вакханалии импульсов... помимо «фонящих» естественных излучений космоса, мешанина из всплесков выстрелов и сотен крошечных лучиков живой жизненной силы, находившихся на звездолетах.
Но отыскать Рида хотелось неимоверно, была подспудная уверенность, что надо под крыло к мужу пробиваться. Ни Дитору, ни тем более Миласуя я не доверяла. Да и эти незнакомые нрены... Уж лучше к Риду поближе, нам с малышом только бы за папиной надежной спиной оказаться.
Стараясь с максимальным усердием, я все продолжала мысленно выплескивать из себя переизбыток энергии, намереваясь гарантированно привлечь к нам внимание сородичей. И, наблюдая словно визуальную картинку, понимала, что мой «залп» энергетического импульса почти достиг стархских военных космолетов, когда... где-то сбоку, словно вынырнув из черной дыры, сверкнул долгожданным лучом энергетический слепок мужа! И тут же, что поразило меня невероятно, я четко ощутила, как из ошейника выстрелил крохотный в моем понимании лучик импульса, целенаправленно полетевший к мужу. Ошейник! Сообразив, что мой старх каким-то образом не только оказался ближе корпусов нренов, но еще и «засек» меня, испытала облегчение. Что бы это ни значило, но это обнадеживало меня гораздо больше, чем перспектива дождаться помощи от стархских военных.
Запас доступного воздуха уменьшался, по ощущениям дышать становилось труднее, к тому же Милас, находящийся так близко, держал в страшном напряжении – от него можно было ожидать любой подлости...
И стоило мне подумать об этом, как я уловила позади себя движение энергетического слепка его руки, той самой, что не была связана со мной. И... зная его, а знала я его прекрасно, как никто другой, ради возможности выжить изучив его замашки, поняла, что он сейчас сделает. Избавится от Дитора! Зачем и почему сейчас?.. Логику этого садиста я не взялась бы понять. Возможно потому, что Дитор был невероятно сосредоточен на мне в данный момент. Может быть, на двоих воздуха хватило бы дольше, или старх мешал его дальнейшим намерениям... кто знает, только я среагировала рефлекггорно. Осознавая, что движение энергии на доли секунды упреждает движение тела, догадалась, что Милас намерен использовать всегда имеющиеся в кармашке на поясе острые метательные звездочки... как правило, смазанные сильным ядом. И сейчас, из-за спины метнув в шею старха, уничтожит его на месте. Перехватить его физически или успеть предупредить старха у меня не было возможности, я это сообразила тут же. Но сознание само выбрало единственно верный путь и отреагировало энергетически. Рывком перестроившись, по-настоящему задохнувшись на миг от перехватившего дыхания, сделала глубокий вдох… Словно хищник вытягивающий из своей жертвы кровь, я, буквально захлебываясь от спешки, залпом заглотила всю жизненную силу так ненавистного мне мужчины.
Миг отомщенного, так взлелеянного мною за долгий год мучений удовлетворения мелькнул, сметенный резкой болью. Поняла запоздало. Инстинктивно помешав убийце, совсем не подумала в тот момент о том, что подставляюсь сама. Пусть рука сразу «угаснувшего» Миласа, с прижатым к моей груди бластером и дрогнула, но кнопку активации он в последнем конвульсивном жесте вдавил...
Боль вспыхнула мгновенно, сразу подчинив себе все органы чувств, затянув взгляд кровавой пеленой. Почувствовав внезапный холод, я с последней мыслью о ребенке провалилась в пугающую тьму. Я опять совершила ошибку, снова сделала, не подумав, я подвела нас…
– Витара, – полностью отключиться мне не позволял Дйтор, всячески стремясь удержать меня в сознании.
Он и звал, категорично приказывая держаться и слушать его, и ощутимо хлопал по щекам, чутко реагируя на мое состояние, и сжимал ладонь, стремясь поддержать хоть так. И я была благодарна ему за эту поддержку, было немного легче от того, что в последние моменты жизни я не одна... Было так больно. Боль затмила все, сделав невозможной попытку обратиться к собственным силам. Проводники не боги, они не всесильны...
– Терпи, – с каким-то отчаянием шептал он, по ощущениям раздирая на мне куртку и прикладывая что-то к ране, – наши должны засечь твой сигнал, выброс был сильный, должно хватить на нужное расстояние. А там помогут, там вылечат, ты только не... засыпай. Старайся ради себя, ради Рида, ради ребенка... не закрывай глаз.
Дышалось очень трудно, и я уже не понимала ничего из-за катастрофического уменьшения объема воздуха в капсуле или просто потому, что мне, кажется, прострелили легкое. Голова кружилась от боли, каждый вдох давался с трудом, тело горело, было плохо... так невыносимо плохо. Силясь хоть как-то облегчить боль, с трудом шевельнулась, ища положение, когда телу было бы не так трудно. Дитор тут же отодвинулся, стремясь предоставить мне больше места для маневра. Ногой я уткнулась во что-то и почти инстинктивно догадалась, во что... Милас. Надеюсь уже...
– Ты его уничтожила, – словно прочитав мои мысли или заметив испуганную попытку взглянуть туда, покаянно подтвердил старх. – И... спасибо! Виню себя, должен был предвидеть, что он предпримет что-то подобное. Но сейчас главное, чтобы только выдержала ты, только бы они успели...
– Кто? – кажется, мои губы шевельнулись, но звука я не расслышала и сама. Дышать еще как-то выходило... через раз, но вот сил для полноценного ответа не находилось. Боль затмевала все, отнимая последние ресурсы жизненной стойкости, лишая надежды. Хотелось, чтобы Дитор говорил, вопреки здравому смыслу, ведь так воздух иссякнет быстрее... но молчание сейчас пугало реальной перспективой стать вечным.
И он или понял, или просто тоже не мог молча сидеть и ждать. Дитор бормотал рядом, прерываясь на тяжелые вдохи, сбиваясь на собственные, потаенные мысли.
– Опять я должен жизнь, но уже не Риду, а его жене. И при этом не только не отдал старый долг, но еще и подвел тебя под удар. Сам не прощу себе, что не уберег его тесу, что лишил нас последнего шанса вернуть утраченное, – я отчаянно в безумном напряжении вслушивалась в его слова. И не потому, что мне так важно было знать... Я просто хотела слышать его, это позволяло отвлечься от невыносимой боли, хоть как-то терпеть ее, из последних сил концентрируясь на внутреннем ощущении своего ребенка, ограждая его от этого пожирающего огня. – Мы дружи в детстве... Зул, Рид и я. У нас были нормальные семьи, а вот Рида воспитала тетка. Суровая она была женщина, не сказал бы, что ему просто приходилось в детстве. Когда нам исполнилось по пятнадцать, как раз после смерти тети Рида, Зул подбил нас на побег. Мы все трое из левиоров, поэтому отправиться на поиск приключений тянуло. Подростками сбежали из дома, следуя внутренней потребности, ища свой путь. И попали с Зулом в плен – по причине моей глупости оказались у пиратов. Тогда Рид проявил смекалку и невероятную отвагу, спасая нас всех.
