Проходя мимо Кайла, я затаила дыхание. И взвизгнула, когда он резко приподнялся, вцепился в мою ногу и дернул, заставляя упасть на кровать.
— Я тебе что сказал? А ну спать!
Меня уложили рядом и замотали в одеяло так, что не выбраться.
— Сияющая, я чутко сплю. Дернешься в сторону двери, сломаю тебе руку. Или заставлю проводить первую брачную ночь несколько иным способом. Поняла?
Мне оставалось лишь обиженно засопеть, отодвинуться как можно дальше и попытаться уснуть.
В таком состоянии это оказалось проблематично. Я никак не могла избавиться от проклятой, отвратительной жалости к себе. И накручивала себя, размышляя обо всем, что предстоит. Завтра я попробую добиться помощи у того человека, который придет с контрактом. Может, есть какой-нибудь способ… Нельзя насильно выдавать девушку замуж!
Еще и за такого, как Кайл. За человека, который действительно может устроить ад, и в итоге добиться желаемого — послушной куколки, опускающей глаза при малейшем движении в ее сторону.
— Ну что еще? — Кайл потер глаза. — Теперь ты будешь ныть о своей несчастной судьбе? Что тебе не нравится? Крыша над головой есть, полный подвал продуктов, денег хоть задницей жуй. По-моему, ты в выгодном положении.
— Ты был прав. — Я снова всхлипнула. — Причина во мне. В том, что меня бросила мама.
— Блейк, ты разозлила меня. Чего ты хотела? Чтобы я грозил тебе пальчиком? Ты сама напросилась на оскорбления.
— Да ладно. Правда же, чего на нее обижаться.
— Родители не бросают детей, потому что те плохие. Родители бросают детей, потому что они им не нужны. И причина не в детях.
— Она сказала, что мы пойдем гулять. — Я свернулась калачиком. — Отвела к воротам приюта, велела ее ждать и ушла. Я простояла до ночи, пока наставница не заметила меня из окна кабинета и не пустила внутрь. В тот день был дождь. И пришла она только через полгода, на мой день рождения. Принесла маленькую шоколадку и посидела со мной в холле. Я правда такая? Ну чтобы меня, как котенка…
— Я притащил тебя в дом. — Погонщик пожал плечами, и в темноте я различила блеск циферблата его часов.
— Чтобы отомстить, — напомнила я.
Кайл кивнул.
— Отчего не мстишь?
— Я хотел тебе сказать, что не понимаю, как она до восьми лет дотерпела и не сдала тебя раньше.
— И почему не сказал?
— Это будет нечестно. Нельзя бить по родителям.
— Раньше тебя это не смущало как-то.
— Достань посильнее, и дальше смущать не будет. Блейк, хватит ныть. Пойми уже одну простую истину: твоей матери на тебя плевать. Я ей заплатил, как за десяток обедов. И забудь уже.
— Как ребенок может забыть маму? — Я повернулась к нему лицом, желая найти ответ в глазах мужчины.
— Молча. Спи, Сияющая. Хватит сопли размазывать.
— Кайл, ты можешь… обнять меня?
Не знаю, кто был больше шокирован этой просьбой, я или он. Погонщик недоуменно на меня уставился.
— Ну просто пока я не усну. Если хочешь, я…
Хорошо, что в темноте не было видно, как мое лицо залила краска. И как я зажмурилась от отвращения к самой себе. Предлагать секс за то, чтобы он тебя обнял. Отлично. Ниже падать, наверное, некуда.
— Заткнись и спи, — буркнул после минутного замешательства Кайл. — И не смей больше в таком духе что-то просить, иначе я отправлю тебя к мамочке на работу.
Моя рука бессильно упала на покрывало. Дурочка, ты думала, если он тебя пожалел, поможет уснуть? Я смертельно хотела к Эльке. Она, как и я, спала, свернувшись клубочком, полностью укрывшись одеялом. Мучило ее то же, что и меня?
Не получилось. Не выдержала я тоски, вдруг накатившей внезапно и стремительно. Такое случалось редко, но, как говорится, метко. Я придвинулась к Кайлу и ткнулась носом в его спину. Глупый жест отчаявшейся, совсем не уважающей себя девчонки.
— Да что ж ты как котенок! — рявкнул Кайл. — Тебя ногой, а ты об нее трешься. Ну, Блейк! Ну все, все, тихо. Тихо, я сказал. Прекрати.
Я помотала головой, зажмурила глаза и не хотела никуда выбираться из этого теплого кокона объятий. Пусть и объятия принадлежали ненавистному Погонщику.
— Так, лежи, — скомандовал он. — Я за успокоительным схожу.
— Н-не надо. — Я вытерла слезы дрожащими руками. — Я уже успокоилась.
Кайл с сомнением на меня посмотрел, но послушался и не стал вставать.
— Сам виноват. — Слезы еще текли, но уже не так сильно. — Довел.
Кайл выпустил меня и потянулся зевнув.
— Можно уже и не ложиться, с утра придет этот придурок из отдела регистраций с контрактом, а потом ведь не выспишься толком. И часто ты так себя ведешь?
— Лезу обниматься к посторонним мужикам? — Мне вдруг стало смешно. — Как-то вот в первый раз, если честно.
Кайл приподнялся, так, чтобы шепнуть мне на ухо, вызвав странную легкую дрожь:
— А что у тебя еще в первый раз?
— Да как-то в последнее время слишком многое. — Я отлично поняла, о чем он говорил, но тему во избежание решила не развивать. — Вот, замуж в первый раз вышла. Просить оставить меня в покое бессмысленно?
— Совсем, — подтвердил Кайл. — Все уже сделано. Смирись. Я — не такой уж плохой кандидат. По сравнению с тем же Зейном, например. Я понимаю, что он тебе нравился, но неужели ты не видела, что он собой представляет?
— А ты?
Я вытерла глаза и кое-как пригладила растрепавшиеся волосы. Мне тоже не хотелось спать.
— Он ведь обозлился на тебя не из природной вредности. Ты с его женой переспал!
— Да она сама на меня вешалась! Мне лет-то было двадцать с хвостиком, в этом возрасте любой мужик при удобном моменте… хм… так сказать, обрадуется. А Зейн бабам верит больше, чем другу. Ну и что прикажешь делать? Умолять его напрячь единственную извилину и выгнать шлюху из дома? Да брось, хочет быть идиотом — на здоровье. Ну и потом, Зейн особенно не церемонится с девками, с которыми спит. О криминальных абортах он, как видишь, знает больше меня.
Кайл невесело усмехнулся, махнув куда-то в сторону комнаты Эллы. А я поежилась, вспоминая рассказы старших девчонок об этих самых абортах, запрещенных в Лесном.
— Опять реветь будешь? — Кайл будто бы испугался. — Не вздумай. Тебя развеселит, если я скажу, что у меня есть знакомый Драудонтий?
Я хихикнула, представив этого беднягу.
— И как он живет с таким именем?
— Нормально живет. Как все. Ты спать вообще не собираешься?
Подумав, я покачала головой.
— Сейчас Эллу проверю, температура у нее, наверное. Тихая она у тебя. Хорошая.
