— Я думаю, господа, — негромко произнес благообразный господин с холеным породистым лицом, — то, что произошло с нашей страной, требует долгого осмысления…
— Согласен с вами, сэр!
Низенький, чуть полноватый господин, еще вчера вальяжно сидевший на мешке с шерстью и властно ведший заседания парламента, только склонил седоватую голову.
— Нам действительно нужно много времени, а потому ваше предложение не нуждается в обсуждении.
Ставить вопрос на голосование не было необходимости. Все присутствующие молча выразили свое одобрение. Действительно, условия мира, навязанные стране, унизительны и тяжелы, но все в этой жизни течет, в том числе и время. Пройдет несколько лет, и оккупанты уйдут, пролетят еще годы, и будут новые армия и флот.
А уж тогда можно будет пересмотреть навязанные условия и разорвать наложенную на горло удавку!
Англичане всегда славились терпеливостью, настойчивостью и железной хваткой, как известная собачья порода, издавна живущая на Острове и ставшая его неофициальным символом, ибо главный — два королевских льва — должен вечно править миром…
Гибралтар
— Я оставляю всем офицерам шпаги как знак признания их необычайной доблести!
Александр с улыбкой смотрел на своего первенца, чувствуя, как тонкие пальцы жены крепко сжали запястье. Он нежно взглянул на нее — Мария вся светилась, это был и ее день. Она гордилась сыном, что сейчас, в пышной испанской военной форме, с высшим орденом «Золотого руна», пожалованным дядей по матери, королем Карлом, принимал капитуляцию гарнизона от английского генерала Роберта Хилла.
Крепость Гибралтар теперь возвращалась под сень испанской короны, и это являлось знаковым событием для всей страны. Вот только вряд ли «любезный брат Карл» будет в будущем главным героем этого события, скорее всего, так и останется одним из никудышных монархов, который даже не удосужился прибыть к осадному корпусу, поручив командование, с правом производства в чины, русскому принцу, своему племяннику.
«Напрасно он это сделал, теперь кастильские вояки обрели нового кумира. Хотя… что мог Карл, когда на этом назначении настоял мой отец, держащий его за горло. Без помощи России и Франции испанцы только терпели поражения, а тут такие победы!»
Александр видел кругом яростно преданные взоры испанских генералов и молодых полковников, получивших чины и награды за взятие британской твердыни, в которой они практически не принимали никакого участия — все решили орудия.
Но не они были главными виновниками торжества — испанские и русские моряки, одержавшие величайшую победу при мысе Трафальгар, сторицей отомстили чопорным британцам за давний разгром «Непобедимой армады». Вот их-то сын и наградил больше всего, и тоже русскими орденами, ибо испанских у него не имелось, а это вызвало небывалый восторг всех присутствующих военачальников.
Два флотоводца — Ушаков и Гравина — светились от счастья: первый с большим крестом Святого Георгия второй степени на шее (император словно предчувствовал победу и заранее подписал указ), а грудь испанца украшала красная лента Святой Анны да ярко сверкала щедро рассыпанными ювелиром алмазами звезда ордена — редчайшая, а потому чрезвычайно ценная награда.
Отдельно стояли русские моряки, чье присутствие объяснялось беленькими Георгиевскими крестами — самой почетной наградой. Внимание Александра сразу же привлек вихрастый гардемарин, совсем юный, но уже герой, единственный со знаком отличия. Именно к нему направился сын, и моряки сразу же окаменели.
— Корабельный гардемарин Лазарев!
— Я, ваше высочество!
Юноша шагнул из строя и застыл, так восторженно взирая на сына, что Александр ощутил легкий укол зависти.
— За необычайную доблесть в бою по праву, предоставленному мне государем-императором Петром Федоровичем, произвожу вас в первый офицерский чин!
Лондон
Зрелище было пышным и праздничным, но таким, каким его лондонцы не представляли даже в самом кошмарном сне.
Мир между Антантой и Великобританией был подписан в присутствии коронованных особ, многочисленного генералитета, блестевшего эполетами и наградами, выстроившихся союзных войск и целого сонма представителей английской власти.
Солдаты радостно кричали «ура», всячески выказывая свой восторг, англичане, натянув на окаменевшие лица кривые улыбки, только изображали радость — кислую, как зеленое яблоко.
Впрочем, перемена в настроении островитян оказалась разительной, раньше они стояли, как приговоренные к четвертованию. Сейчас же лорды необычайно оживились, когда услышали о послаблениях, которые им даровал Петр с согласия генерала Гоша.
«Мните себя самыми хитрыми в мире, милорды! Ну да, кормить пять лет оккупационные войска не столь тяжкое наказание, а там можно начать строить паровые корабли и армию перевооружить. На все лет десять потребуется, а потом вы реванш затеете взять. Вот только не надо меня за дурака считать. Мир станет совсем иным — колоний больше не будет, Африка с Австралией да Азией от нашествия европейцев спасутся. А факторий у вас будет столько же, как у нас.
Да и воевать будет проблематично — кельтов в Ирландии, Уэльсе и Шотландии мы вооружим, да и свои войска, чуть что, к ним на помощь бросим. Так что без колоний, милорды, вам одновременно содержать сильную армию и флот силенок и денежек не хватит. А та, что будет… Вы ее на войну за обретение Канады истратите. Это мой вам троянский конь, подарочек, который лучше не брать! Мы с Гошем вам даже поможем… Канаду вернете, обязательно вернете!
И аппетит свой этим раззадорите. И все! Долгая, изнурительная резня с американскими колонистами, в которой вы, вражины, друг друга обескровите полностью. И так будет всегда! С вами ведь тоже нужно поступать по принципу — разделяй и властвуй!»
Петр оглядел своих адмиралов и генералов — они блестели, как только что отчеканенные империалы. Дождь наград оказался обильным, но Георгиевские кресты Петр, по своему обыкновению, придержал. Раз не было штурма, нет и главной боевой награды!
Единственным исключением был фельдмаршал, через грудь которого шла черно-оранжевая лента, скрепленная на концах большим белым крестом.
Александр Васильевич Суворов стал первым и пока единственным обладателем награды высшей степени и по совокупности заслуг — начиная от победоносного Индийского похода и заканчивая жутким разгромом войск несостоявшегося герцога Веллингтона под Мэдстоуном.
Старик фельдмаршал прямо светился от счастья, горделиво выпятив щуплую грудь. Эту награду он жаждал очень долгие годы и целые десятилетия шел к ней, не щадя себя, но бережно относясь к русским солдатам. Величайший гений русской армии за всю ее историю, автор «Науки побеждать», казалось, достиг всего, чего хотел в жизни.
Рядом с ним горделиво стоял Гош, увенчанный голубой лентой ордена Святого Андрея Первозванного, причем Петр наградил его звездой с бриллиантами. Таких за его царствование было выдано всего пять штук, так что Первый консул республики моментально уяснил ее ценность.
