— Я не смогу уснуть после происшедшего. Да и ты теперь представляешь для меня опасность, — криво усмехнулся Снегирев.
— Не дрейфь, Жека, — подбодрил друга журналист. — Огонь во мне успокоился и появится нескоро. Взгляни-ка на меня! Исходит сейчас от меня оранжевое свечение или нет?
Однокурсник внимательно осмотрел друга и вдруг с улыбкой произнес:
— Ёклмн… кажись, я понял! Когда твой «братан» голоден, он начинает светиться и искрить. А сейчас он сыт, и ты стал совершенно нормальным человеком!
— Обижаешь! — рассмеялся Глеб. — Я думал, я всегда совершенно нормален.
— Ф-ух! — провел ладонью по лбу Женя. — От сердца отлегло! А то, думаю, как с монстром путь продолжать?!
Он толкнул друга в плечо и сказал:
— А ты, Глебыч, все же сволочь порядочная! Вместо того чтобы ехать в Великий Устюг мыслеобраз из себя изгонять, ко мне в напарники навязался. Знал бы, что ты не врешь, на пушечный выстрел к тебе бы не подошел.
— Не все так просто, Жека. Обряд по изгнанию весьма сложен, и, боюсь, я могу больше в Москву не вернуться. А у меня куча долгов. Не хотелось бы, чтобы люди меня плохим словом потом поминали. Или, чего доброго, у моих родителей деньги бы стали требовать. Потому и решил я немного подзаработать и долги раздать.
— Дело благородное! — согласился Снегирев. — И раз уж мы с тобой в одной упряжке, пойдем вместе до конца. Только ответь мне на один вопрос. Все, что ты мне про себя рассказывал, действительно правда?
— Чистейшая.
Женя ничего не сказал, только покачал головой. Затем он вытащил из-под камней свой рюкзак, отцепил спальный мешок и произнес:
— Я попробую уснуть. Сегодняшний день был на редкость длинным. Если что — буди!
Он разостлал мешок, снял куртку, свернул ее несколько раз и положил в изголовье. После этого разулся, залез внутрь мешка и застегнул молнию.
— Надеюсь, мне все приснилось, — пробормотал, засыпая, Снегирев.
Жорик взобрался на мешок, свернулся клубком и тоже захрапел. Глеб же принялся размышлять, где он мог потерять второй сапог. Первый он обул и принялся ходить по пещере, стараясь обнаружить пропажу. Попутно он упаковал и прикрепил к рюкзаку свой спальник. Вдруг под телом одной из крыс он увидел то, что искал. Парень извлек сапог, обтер его об шкуру животного и натянул на ногу. Затем он уселся поближе к Жене и стал думать о Черной диадеме.
Когда Снегирев проснулся и открыл глаза, то увидел, что его друг сидит неподалеку и невидящим взглядом смотрит в стену пещеры.
— Э, Глебыч, ты чего это?! — гаркнул он.
От его окрика проснулся кот и тотчас же принялся потягиваться. Тем временем журналист вышел из оцепенения и произнес:
— Знаешь, Жека, я же тебе совсем забыл рассказать о Черной диадеме…
— Уж не о той ли, которую Наполеон где-то под Самарой выбросил? — спросил, выбираясь из спальника, однокурсник.
— Именно! А ты откуда знаешь?
Женя принялся скатывать мешок, попутно бурча под нос:
— Я тебе тоже кое-что не договорил… про Волка. Дело в том, что я неоднократно наведывался к нему в «Кащенко» и непосредственно от него самого слышал истории про его подземные путешествия. Упоминал он и о Черной диадеме…
— Да ну?! — воскликнул Глеб.
С горящими глазами он подсел ближе к однокурснику и нетерпеливо произнес:
— И что же он рассказывал?
Снегирев упаковал спальник, прицепил его к рюкзаку и сказал:
— Не знаю, стоит ли доверять пациентам психушки, но Волк утверждал, что видел Черную диадему, но взять ее не решился, поскольку его обуял жуткий страх.
— Не может быть! — ахнул журналист. — А дорогу? Он указал дорогу или ориентиры?
— Нет. Сказал, что так будет лучше для всех.
Глеб не совладал с эмоциями, схватил друга за руку и принялся его трясти, приговаривая:
— Жека, ты просто обязан познакомить меня с этим твоим Волком, слышишь?! От него зависит моя дальнейшая судьба!
— Ты что, сдурел? — спросил, отшатываясь, Снегирев. — Ну-ка успокойся, а то опять светиться начнешь!
— Как ты не понимаешь?! Колдун, который обряд проводить будет, говорит, что, используя диадему, наверняка сможет сохранить мне жизнь. А без нее — беда! Совсем мало шансов, что жив останусь!
— Да понял я, понял! — вырываясь, произнес однокурсник. — Как только выберемся отсюда, так сразу тебя в «Кащенко» и отвезу. Там тебе самое место!
Внезапно откуда-то издалека послышался неприятный звук, как будто шелестит нудный дождь. Парни насторожились, а кот принял боевую стойку и заурчал.
— Крысы! — в один голос сказали Глеб и Женя.
Затем, не сговариваясь, они быстро надели на плечи рюкзаки и направились прочь из пещеры. Журналист подхватил шипящего Жорика и посадил его на плечо. В этот момент фонарь на его голове потускнел и погас.
— У меня запасной есть, — произнес Снегирев. — Только сейчас не останавливайся! Нужно оторваться…
Они почти бегом направились куда-то вдоль темного тоннеля.
— Нам бы до Озера Лысых добраться, а дальше они не пойдут, — бормотал Женя.
Глеб ужасно хотел спросить, что же это за озеро такое, но понимал, что сейчас товарища лучше не дергать, и промолчал. Они петляли по темным галереям, спускались в подземные колодцы и брели по затопленным коридорам. Парни шли по колено в холодной воде. Журналисту начало казаться, что они сумели оторваться от преследователей, как вдруг позади себя он услышал отчетливый всплеск. Потом еще и еще… Он оглянулся, но в темноте ничего не увидел.
— Жека, посвети в ту сторону! — сказал Глеб.
Однокурсник обернулся назад, и они замерли от ужаса! Всего в каких-то пятидесяти метрах от них в воду прыгали и плыли следом гигантские крысы. Их было так много, что сосчитать всех было невозможно.
— Глебыч, это за нами, — тихо проговорил Снегирев. — Не думал, что это скажу, но давай выпускай своего огненного «братана», а то нам несдобровать!
— Попробую! — кивнул журналист.
Он закрыл глаза и стал мысленно просить языческого мыслеобраза, чтобы тот помог отбить атаку крыс. Через несколько секунд парень открыл глаза и спросил:
— Ну что?! Изменения во мне заметны? Оранжевое свечение появилось?
— Нет! Что же делать?!
Тем временем крысы подплывали все ближе. Уже слышен был скрип их мерзких зубов.
— Жека, «братан» спит! У меня так и раньше бывало, что он не сразу на выручку приходил. Нужен запасной план!
— Какой?! До озера еще два тоннеля. А здесь — ни колодцев, ни пещер, ни шахт нет! Только прямой коридор…
— Ладно, ладно… — пробормотал Глеб, сумбурно соображая, что же можно сделать.
