— Даже не верится! — бормотал себе под нос журналист. — Как будто половину мира проехали.
— И весь сыр-бор из-за такого захолустья? — презрительно спросил Никитотий, оглядываясь по сторонам.
— А ты на архитектуру не смотри, — усмехнулся парень. — Самое главное, здесь находится одно из мест силы, которых на Земле всего тринадцать!
— А мне-то что?! — пожал плечами карлик. — Я все равно к себе вернусь революцию делать. А ты с Георгием Матвеевичем мне в этом поможешь. Обещал!
— Да помогу, помогу, если жив буду.
— И с дедом этим… Матвеем… меня познакомишь. Глядишь, он что ценное посоветует.
— Обязательно посоветует, за ним не заржавеет.
Так за разговорами компаньоны прошли частный сектор и вышли к первым двухэтажным домам. Движение здесь было довольно оживленным, и вскоре друзьям удалось поймать старенький москвичок, водитель которого за умеренную плату обещал подбросить их к парку, примыкающему к Клубу речников.
Глеб не ожидал, что на него навалится такая ностальгия, но, когда он выходил у знакомых берез, сердце его сжалось. Далеко над парком разносился колокольный звон.
— Кому это так трезвонят? — поинтересовался Никитотий.
— Нас встречают! — улыбнулся журналист. — А теперь пошли, здесь до дома рукой подать.
Он специально обогнул сгоревшую церковь и направился сразу к избушке деда Матвея. Жорик больше не смог сидеть на его плече. С громким воплем он спрыгнул на землю и рванул вперед.
— Стой! Куда?! — закричал Тотя. — Заблудишься!
— Оставь его, он здесь каждую травинку знает, — сказал Глеб.
Через пять минут компаньоны вышли к резному сказочному домику. Каково же было удивление парня, когда он увидел на крылечке округлую фигуру деда Матвея с Жориком на руках. Старик радостно улыбался, и казалось, даже его лысина сверкает от счастья.
— Глебка! — закричал он. — Жив, бродяга!
— Здорово, дед Матвей! — дрожащим от счастья голосом воскликнул журналист. — Постояльцев принимаешь?!
Он подошел к старику и крепко его обнял. При этом Черная диадема вывалилась из-под его одежды на землю.
— Что это?! Неужто диадема?! — не поверил своим глазам дед Матвей.
— Она, — кивнул парень. — Я ее так долго локтем прижимал, что уже сроднился с ней и забыл. Вот она и выпала.
— Надо же! — восхитился старик, поднимая одной рукой диадему с земли. — Я ее иначе представлял…
Несколько минут он разглядывал артефакт, затем выпустил Жорика, хлопнул Глеба по плечу и восторженно произнес:
— Молодец, парень! Сегодня же ночью проведем обряд по твоему освобождению от огненного монстра. А то ты светишься весь!
— Да знаю… — махнул рукой журналист. — Водителям, которые нас подвозили, приходилось врать, что это мою одежду пропитали химическим составом для съемок фильма.
— Потерпи, Глебка, немного осталось. Сейчас же пойду готовиться к обряду. Только сначала ты представь мне то белоглазое бородатое чудо, которое стоит за тобой.
— Ах да! Дед Матвей, это Никитотий! Тотя по-нашему. Мой хороший друг и товарищ. Он из подземного города…
Парень не успел договорить, как старик воскликнул:
— Сиртя?! Не может быть! Я думал, это только легенды!
Он резво подбежал к карлику и начал его возбужденно трясти, приговаривая:
— Дорогой ты мой! Замечательный! Ты же не представляешь, какую вещь для меня сделал! Теперь я воочию убедился в реальности легенд!
— Глебыч! — завопил Тотя. — Убери старика, он сумасшедший! Всю душу из меня вытряс!
— Дед Матвей! — рассмеялся журналист. — Оставьте Никитотия в покое! Он парень суровый, не любит телячьих нежностей.
— Прости, прости! — залепетал старик. — Ошалел немного от радости. Да чего ж это я?! Идемте скорее в дом! У меня и стол накрыт, вас поджидаю. Жорик предупредил, что вы скоро будете. Но я никак не ожидал, что ко мне в гости сам сиртя заглянет!
Никитотий отбежал от деда Матвея и спрятался за спину Глеба.
— Не бойся! — шепнул ему парень. — Старик действительно немного чудаковатый, но незлобливый.
— Надеюсь, — буркнул карлик. — Меня так даже на пытках у старейшин не трясли.
— Дед Матвей, — громко сказал журналист, — нам бы помыться сначала. Мы столько дней в пути, что и в дом-то заходить страшно. Грязь уже кусками отваливается. А можно баньку затопить?
— Так с утра топлю, — ответил старик. — Идите мойтесь! Там и одежда чистая имеется. Может, слегка не по размеру, но ничего… А потом сразу за стол!
Глеб провел Тотю во двор и показал, где находится баня.
— Ты начинай мыться, — произнес парень, — а я буду с огненным братаном договариваться, чтобы он и мне разрешил грязь смыть. Знаешь же, он воду не любит.
— Хорошо, — кивнул Никитотий и скрылся за деревянной дверью.
Журналист же подошел к бочке с дождевой водой, стоящей у торца дома, и опустил в нее руку. Вода тотчас вспенилась и закипела. В воздух поднялся обжигающий водяной пар. Глеб немедленно выдернул руку из бочки и сказал:
— А я думал, что и после миражей ты позволишь мне водой пользоваться. Невозможно же садиться за стол таким грязным! А если я не буду пить и есть, то тело мое быстро придет в негодность. Братан, потерпи немного, дед Матвей обещает, что сегодня освободит нас друг от друга. Позволь мне искупаться и поесть напоследок. Мало ли что пойдет не так?! С тобой-то ничего не случится, а вот я могу и помереть ненароком…
Он долго разговаривал с языческим мыслеобразом. Уже и Тотя успел выкупаться, и дед Матвей несколько раз на крыльцо выходил, звал обедать. Но журналист так и стоял у бочки с дождевой водой, периодически опуская в нее руку. В конце концов, когда он уже совсем отчаялся договориться с огнем в своем теле и чисто машинально опустил ладонь в бочку, вода вдруг перестала закипать вокруг нее.
— Аллилуйя! — закричал Глеб.
Он немедленно кинулся в баню и с остервенением стал соскребать с себя многослойную грязь. Выкупавшись, парень надел чистый спортивный костюм, который был ему слегка коротковат, и отправился на кухню. Там пили чай Никитотий и дед Матвей. Карлик возбужденно рассказывал старику о своем решении устроить революцию и свергнуть неугодных вождей. А тот, в свою очередь, его поддерживал.
— Нечего им эксплуатировать трудовой народ! — кричал карлик. — Пусть сами идут драгоценные камни добывать! А то ишь придумали нас чудью пугать! Долой!
— Эвон как! — вторил ему старик. — Нашлись, понимаешь, трутни! Конечно, долой!
— Погодите! — попытался прервать их журналист. — С революцией можно подождать! Сейчас важнее энергетический поток сместить к центру Земли и меня от огненного братана освободить!
