— Верно. Если он знал, что вы все равно прыгнете в его постель без всяких наркотиков. — Бритт снова уставилась на него с нарастающей враждебностью, но смолчала. Он не стал извиняться. — Я тоже не думаю, что Джей вам что-то подмешал. Использование наркотика оскорбило бы его самолюбие. Джей всегда гордился своим умением затаскивать женщин в постель. — Рейли замолчал, давая ей возможность осознать смысл его слов. — Если не Джей, то кто?
— Понятия не имею. Может, это чья-то злая шутка. Но я абсолютно уверена, что это случилось в «Уилхаусе». Когда мы оттуда выходили, я уже как-то странно себя чувствовала, а когда дошли до дома Джея, мне стало совсем плохо.
— Вы сказали Джею о том, что вам плохо?
— Не думаю. Я очень хотела услышать его историю. Я не хотела, чтобы из-за моего состояния он отложил разговор.
— Понятно. Не хотели упускать сенсацию.
— Вы чертовски правы! — огрызнулась она.
Рейли мог бы добавить, что на своей шкуре испытал, как далеко она может зайти ради сенсации, но смолчал.
— Джей соблазнил вас…
— Он меня не соблазнял. Он сказал, что должен со мной поговорить. Когда он сообщил мне о своей болезни, я подумала, что дело именно в этом. — Бритт умолкла, а когда заговорила снова, ее голос смягчился: — Вы знали, что он болен?
Что-то щелкнуло в его душе, но лицо осталось невозмутимым.
— Узнал вместе с новостями о его смерти в постели с вами.
— Вы не поддерживали связь после вашего отъезда из Чарлстона?
— Нет.
— Понимаю.
— Нет. Не понимаете.
— Он был вашим лучшим другом.
— Был.
— За все пять лет вы ни разу не виделись с ним и не разговаривали?
— Нет.
— Почему вы перестали общаться? Из-за вашего отъезда? Или из-за предшествующих событий?
Об этом он не был готов говорить. Прежде чем рассказывать о своей жизни, он должен был выяснить, как умер Джей.
— Джей сказал вам, что умирает. — Бритт кивнула. — Он сказал это, чтобы вы трахнулись с ним из жалости?
Она пронзила его уничижительным взглядом.
— Подростковый вопрос. И типично мужской вывод. Я подумала об этом, когда детективы задали мне этот же вопрос.
— Что вы им ответили?
— Я ответила им «нет». Джей не нуждался ни в наркотиках сексуального насилия, ни в жалости.
— А это типично женский вывод.
— И все равно нет.
— Личный опыт?
Она хотела было возразить, но передумала и снова с гневом уставилась на него.
— Значит, он вызвал вас не ради сообщения о своей скорой смерти.
— Джей отмахнулся от моей жалости. Он говорил, что у него нет времени на разговоры о раке и похоронах. Сказал, что должен сообщить мне нечто важное, и что эта история поможет моей карьере, что я получу работу в национальной телесети.
Рейли ждал, его сердце колотилось от предчувствий. Через несколько секунд он не выдержал.
— И что же это за сенсационная история?
— Я не знаю.
— Чушь собачья! — Он вскочил так быстро, что она в тревоге подпрыгнула. — Я не репортер-конкурент. Я не собираюсь звонить на телеканалы, чтобы опередить вас. Держите свою бесценную историю при себе. Я просто хочу знать, что сказал вам Джей.
Бритт тоже поднялась, чтобы не смотреть на него снизу вверх.
— Ничего! Он…
— Что?
— Занервничал. Сильно.
Рейли грубо расхохотался:
— Джей?
— Джей.
— Стальные нервы, полный контроль, абсолютная невозмутимость. И этот Джей Берджесс сильно занервничал?
— Да. Конечно, это не в его характере. Я понимаю, что это звучит странно…
— Нет. Это звучит абсурдно.
— Говорю вам, он занервничал и даже вспотел.
Рейли обеими руками отвел волосы от разгоряченного лица и, отпустив их только через несколько секунд, хлопнул себя по бедрам.
— Ну, вы и штучка. Никогда не упустите шанс. Обожаете держать за яйца всех. Полицию. Меня. Ничем не гнушаетесь. Выдумываете затейливую историю о провале памяти. Уверяете, что не помните, как напились с Джеем и затрахали его до смерти.
— Мне плевать, что вы обо мне думаете, — сказала она сердитой скороговоркой. — Вы удрали в эту… эту… берлогу в глуши. Вы ничего не понимаете в амбициях и в том, как строить жизнь. Думайте, что хотите.
— Спасибо за разрешение, я думаю. И буду думать.
— Но какая бы я ни была, я не лгунья. Если вы притащили меня сюда, чтобы выбить из меня правду, то совершили абсолютно бесполезное преступление. Все это вы могли узнать из газет. На пресс-конференции я сказала правду. Нравится она вам или нет, принимаете вы ее или отвергаете, верите вы в нее или сомневаетесь — мне глубоко наплевать.
Бритт шагнула к нему, и теперь они стояли почти вплотную друг к другу.
— Джей собирался поделиться со мной чем-то очень для него важным. Но он занервничал и отвлекся. Стал рассматривать людей за соседними столиками. Несколько раз оглядывался на барную стойку. И даже когда разговаривал со мной, смотрел мимо меня, через мое…
Бритт осеклась и несколько секунд смотрела на Рейли невидящим взглядом. Затем она словно очнулась отступила и плюхнулась на стул, продолжая таращиться в пустоту.
Рейли вернулся к своему стулу и сел, не сводя с нее глаз, но не проронил ни слова. Он боялся спугнуть ее мимолетное воспоминание. Не зря он оскорблял ее, унижал, допрашивал. Он надеялся разбередить ее память. Кажется, удалось, и теперь он терпеливо ждал.
Наконец она заговорила:
— Я однажды брала интервью у человека, согласившегося поговорить о забастовке, но только если не всплывет его имя. Звукооператор изменил его голос, мы надели на него капюшон. Через дырки в капюшоне я видела его глаза. Он смотрел мимо меня, через мое плечо, его взгляд метался из стороны в сторону. Я даже один раз обернулась, чтобы увидеть, на что он смотрит. Я не увидела ничего опасного. Но он видел.
Ее взгляд остановился на Рейли.
— Вот так же и Джей. Я связала его тревогу с болезнью, подумала, что, может, ему стало душно в переполненном баре, или, хоть он и отмахнулся, но он все же расстроился, когда мы заговорили о раке. А теперь я думаю, что он боялся.
— Кого-то в баре?
— А чего же еще?
— Вы хоть раз обернулись? Посмотрели назад?
— Вообще-то, собиралась. Может, Джей почувствовал опасность, потому что взял меня за руку и спросил, не могли бы мы пойти к нему и продолжить наш разговор там. Он оставил деньги на столике, и мы направились к выходу.
