Он обвел взглядом парковку, но, кроме их седана, только еще одна машина стояла перед другим домиком. И она уже была там, когда они вселялись. Рейли вошел внутрь, надежно запер дверь, задвинул засов.
Обернулся. Бритт стояла лицом к нему, уперев руки в бока.
— И когда вы собираетесь рассказать мне?
— Что рассказать?
— Почему вы не расстаетесь с этой пушкой. — Она приподняла его рубашку и ткнула в засунутый за пояс револьвер. — Почему вы дважды выглядывали в окно, пока мы ужинали. Почему…
— Они были на похоронах.
— Кто?
— Буч и Санденс
[21]
. Те двое, что приезжали ко мне.
Бритт попятилась. Она медленно отодвигалась от него, пока не ударилась о край кровати, а потом просто плюхнулась на нее.
— Они вас видели?
— Да, но я притворился, что не узнал их.
— И что было дальше?
Он покинул разозленного Джорджа, направился к своей машине. Краем глаза заметил темно-бордовый седан и сделал вид, что не узнал водителя, хотя не сомневался, что именно этот человек — все в той же голубой рубашке — обыскивал его дом. Второй мужчина сидел на пассажирском сиденье, и, хотя Рейли тогда почти не разглядел его, а сейчас еще мешали его огромные солнечные очки, ничего не оставалось, кроме как предположить, что именно он обыскивал его пикап.
Рейли пришлось уехать в седане, недавно купленном именно для того, чтобы избавиться от связанного с его личностью пикапа.
«Выбросил на ветер три с половиной тысячи баксов», — раздраженно подумал он, проклиная эту парочку подонков.
Рейли втиснулся в поток автомобилей, отъезжающих от похоронного бюро, и с радостью заметил, что бордовому седану пришлось ждать нового просвета, что случилось только через шесть машин. Подъехав к выезду на оживленную улицу, Рейли повернул в сторону, противоположную мотелю, и поехал так быстро, как только позволяли правила дорожного движения.
Тем не менее на втором светофоре темно-бордовый седан нагнал его и несколько кварталов маячил в зеркале заднего вида, держась на расстоянии нескольких десятков метров, но двигаясь с той же скоростью и меняя вслед за ним полосы движения.
Лавируя в плотном транспортном потоке, Рейли сумел оторваться от преследователей только через пять миль, но кто знает? Буч вполне мог посадить ему на хвост кого-то другого. Рейли продирался по проспектам, несколько раз выезжал на шоссе, возвращался в город и столько раз менял направление движения, что, скорее всего, все-таки ушел от преследователей.
Обо всем этом он рассказал Бритт, стараясь говорить как можно спокойнее и увереннее.
— Надеюсь, я избавился от «хвоста», но полной уверенности нет.
— Мы этого не узнаем, пока кто-нибудь не вломится в нашу дверь, паля из револьверов.
— У меня тоже есть револьвер.
Это ее не сильно утешило.
— Вы не всегда здесь, Рейли. И они видели вашу новую машину и знают теперь, на чем мы ездим.
— Я заехал в подземный гараж больницы, поменялся номерами с минивэном, а потом нашел маркер и сделал из тройки восьмерку. А эту машину я выбрал потому, что таких, серых, седанов полным-полно. Им трудно будет нас выследить.
— До сих пор им это отлично удавалось.
Бритт была права, поэтому он не стал возражать ей.
— Вы еще можете сдаться.
— Только тогда, когда буду готова сражаться с противником его же оружием. — Она протянула руку за спину и взяла с кровати несколько копий документов, которые явно прочитала в его отсутствие.
— Вы не поленились все это спрятать. Почему?
— Хотел сохранить копии оригиналов. Я боялся, что после моего увольнения настоящие документы или подделают, или случайно засунут туда, где их никогда уже не найдут.
— Что именно вы расследовали, когда Джей стал мешать вам?
— Устанавливал личности семерых погибших.
— Согласно этим отчетам, одна жертва была канцелярской служащей.
— Ее тело нашли на лестнице. На нее обрушился потолок. Причина смерти — длительное сдавливание, но, вероятно, она все равно задохнулась бы от дыма.
— Тюремный надзиратель?
— Был спасен, но умер через два дня от ожогов и отравления дымом. Страшная смерть, — мрачно заметил Рейли.
— Пятеро арестованных погибли в тюремной камере.
— Четверо погибли в тюремной камере.
Бритт посмотрела на документ.
— Вы обвели одно имя красным фломастером.
— Кливленд Джоунз.
19
— Кливленд Джоунз находился в маленькой комнате без окон, даже в двери не было смотрового окошка. В тот день это помещение использовали для допроса, — сказал Рейли.
— Почему в тот день?
— Странно, не правда ли? Особенно если учесть, что были свободны две специальные комнаты для допросов. Но, как бы то ни было, считается, что пожар устроил именно Джоунз.
— Подпалив содержимое мусорной корзины. Вы говорили, что это сделать непросто.
— Да. Как опытный расследователь, Браннер это тоже понимал. В обычных обстоятельствах мусор может погаснуть сам по себе, когда прогорят все легко воспламеняющиеся вещества. Однако та мусорная корзина стояла слишком близко к вентиляционному отверстию. Решетка отсутствовала бог знает с каких времен.
— Я видела лишь груду обугленных руин, но было ясно, что здание старое. Управление должно было переехать в новую штаб-квартиру буквально через пару месяцев.
— Верно. Здание было тесным, ветхим и нуждалось в капитальном ремонте. Проводка никуда не годилась, воздухопроводы были в отвратительном состоянии, деревянные балки перекрытий прогнили. Здание было оборудовано спринклерной
[22]
противопожарной системой, но она была ненадежной даже в свои лучшие дни. В день пожара она вообще не сработала.
В преддверии переезда никто не хотел тратить деньги на ремонт. Аварийные работы проводились на скорую руку и кое-как. Как будто крупную кровоточащую рану пытались залепить кусочком пластыря. К несчастью, все это обнаружилось уже после пожара, а не до него. Ведь даже пыль огнеопасна, а она накапливалась в здании с начала прошлого века. Катастрофа была неизбежна.
