— Ладно, папа, как скажешь, — ответила Кэролайн. — Она твоя жена.
— Кстати, Кэролайн, ты поблагодарила мистера Хейзена за ракетку?
— Конечно, — с достоинством ответила Кэролайн. — Я же еще не окончательно одичала. — И она, напевая, пошла по коридору в ванную.
Стрэнд сполоснул ее тарелку, стакан и нож и насухо вытер полотенцем, чтобы скрыть от Лесли следы предобеденного пиршества. Уже убирая посуду в буфет, он вдруг подумал, а не сходить ли ему в близлежащий участок и упросить того, кто занимается этим делом, не посылать детективов к ним на квартиру. Все равно в парке было слишком темно, скажет он им, и дочь никак не сможет опознать этих ребят. К тому же девочка готовится к выпускным экзаменам, и он бы предпочел, чтобы ее не отвлекали от занятий, хотя бы сейчас. Он догадывался, что у полиции и без того полно проблем и что они были бы рады просто записать все с его слов и забыть об этом.
В прихожей зазвонил телефон, и он вышел и снял трубку. Это была Элеонор.
— Как прошел уик-энд? — спросил он.
— Так себе, — ответила она. — Я отсыпалась, а все остальные напились до чертиков. Кстати, эти мои друзья знакомы с Хейзенами. Хочу внести поправку в свой первый доклад о твоем новом друге. У него было трое детей. Мальчик умер. От ПД.
— От чего?
— От ПД. Передозировки. Героин. Пять месяцев назад. Все уехали на уик-энд, а он оставил на двери записку с просьбой не беспокоить. Ну, они и не стали беспокоить, а потом, когда почуяли неладное и взломали дверь, все уже было кончено.
— О Боже…
— Ужасно, правда? Может, тебе стоит заглянуть в комнату Джимми и поискать шприцы?
— Послушай, Элеонор, — нервно спросил Стрэнд, — тебе известно о Джимми что-то, чего мы не знаем?
— Да нет, вовсе нет. Но предосторожность никогда не помешает. Эти места, которые он посещает… люди, с которыми…
— Но я уверен, что он… что ни один из этих…
— Возможно. Мистер Хейзен тоже был уверен. Почему бы тебе не спросить?
— Я никогда и ни за что не сделаю ничего подобного.
— Наверное, ты прав, — вздохнула Элеонор. — К чему напрасно тревожиться? Это всего лишь догадки. Забудь об этом… Я еще кое-что разузнала о семействе Хейзенов. Похоже, они с женой не самая дружная пара — большую часть времени она проводит в Европе. Дочери тоже существа не слишком домашние. Одна из них живет с каким-то кинорежиссером в Сан-Франциско, и отец, насколько известно, ей не помогает. Другая обитает в Риме, чем она там занимается, никто не знает. Обе, если верить моим друзьям, очень хорошенькие. Неудивительно, что мистер Хейзен с такой охотой принял наше приглашение отобедать. Хотя, говорят, у него есть любовница. Что, впрочем, в конце двадцатого столетия не является чем-то из ряда вон выходящим. Я права?
— Да, конечно, — ответил Стрэнд.
— Поцелуй всех от меня, — сказала Элеонор. — Увидимся в пятницу вечером.
Стрэнд повесил трубку и долго стоял, уставившись на телефон. От ПД… Он содрогнулся. Чувство вины… Должно быть, это непосильная ноша. И еще — прекрасный повод порассуждать о нигилизме, присущем молодежи, об ответственности перед новым поколением, о помощи Ромеро. И поболтать, прогуливаясь по парку с молоденькой симпатичной спортсменкой. Все эти клубы, эти советы директоров, куча денег, а твой сын умирал в своей комнате целых два дня, и никто его не «беспокоил»…
Стрэнд вышел в коридор и остановился перед дверью в комнату Джимми. Долго смотрел на нее, потом попробовал повернуть ручку. Створка приоткрылась. Поколебавшись секунду-другую, Стрэнд плотно притворил ее.
Обедали они в тот день на кухне. За столом были только Стрэнд, Лесли и Кэролайн. Джимми редко являлся к вечерним трапезам, но никогда не забывал предупредить мать, чтобы его не ждали. Стрэнд не стал сразу говорить Лесли о приглашении Хейзена и все время чувствовал на себе умоляющий взгляд Кэролайн.
— Сейчас, папа, — попросила она наконец громким театральным шепотом.
— Что сейчас? — спросил он, хотя прекрасно понимал, что имеет в виду дочь.
— Ну, ты знаешь. Об уик-энде!..
Лесли вопросительно уставилась на них. Вернувшись домой, она занялась приготовлением обеда, а Стрэнд составлял расписание выпускных экзаменов и успел обменяться с женой лишь поцелуем да парой ничего не значащих слов. Он не стал рассказывать ей ни о детективе, ни о Ромеро, ни о молодом человеке, погибшем от передозировки.
— О каком уик-энде? — спросила Лесли.
— Так получилось, что мистер Хейзен проходил мимо кортов и проводил Кэролайн до дома, — сказал Стрэнд.
— Очень мило с его стороны.
— Очень, — согласился Стрэнд. — Ну, и выяснилось, что у него есть дом в Ист-Хэмптоне…
— С теннисным кортом и бассейном! — подхватила Кэролайн. — С подогревом. Бассейн, я имею в виду. И стоит этот домик на берегу океана.
— На кой шут нужен людям бассейн, когда прямо под носом у них целый Атлантический океан? — задала Лесли резонный вопрос.
— Ой, мама!.. — отмахнулась Кэролайн. — Ну а если погода плохая? И потом вода в океане всегда холодная!
— Что ж, — заметила Лесли, — его деньги, так что и решать ему… Но что-то я не пойму, какое отношение к нам имеет этот дом, бассейн, океан и все прочее?
— Он пригласил нас к себе на уик-энд, — ответил Стрэнд. — Через Кэролайн.
— Всех нас, — уточнила Кэролайн.
— Что-то он слишком далеко зашел в стремлении отблагодарить за тарелку супа, вам не кажется? — заметила Лесли. Потом взглянула на мужа. — Что скажешь?
Стрэнд пожал плечами:
— А ты как считаешь?
— Он заедет за нами на машине в пятницу вечером, — затараторила Кэролайн, — и сам отвезет домой в воскресенье вечером.
— Но утром в субботу у меня ученики, — засомневалась Лесли.
— Эти малолетние преступники и воображалы! — воскликнула девочка. — Да они будут просто счастливы. Они изберут тебя Женщиной года, если ты отпустишь их души на покаяние хотя бы на одну субботу!
— Да тише ты, Кэролайн! — шикнула на нее Лесли. — Не мешай думать.
— Что-то в нашем доме слишком много думают, — не унималась Кэролайн. — Скоро додумаетесь до того, что вообще перестанете выходить из дома!
— Ты можешь помолчать хотя бы минутку, дочка?! — сердито воскликнул Стрэнд.
— Он такой одинокий и старый!.. — продолжала гнуть свое Кэролайн. — Составить ему компанию, немного развеселить — неужели это так трудно? В доме у него целых шестнадцать спален, так он сказал. Кому это понравится — торчать в одиночестве каждый уик-энд в этих шестнадцати спальнях? Ведь и ты, и мама всегда учили меня прислушиваться к нуждам и чаяниям других. Так вот, позвольте мне заметить: мистер Хейзен как раз и принадлежит к числу этих других.
