Десантные транспорты четко, как на императорских маневрах, сделали поворот «все вдруг» и направились к гавани Фузана. Молодой газетчик, только-только рассказывавший всем, как у наших сиволапых морячков опять ничего путного не получится, от удивления застыл с открытым ртом. Ровным строем под прикрытием тяжелых орудий канонерок и скорострелок с крейсера, транспорты, как нам показалось, шли прямо на набережную. От точки поворота до берега им нужно было пройти около пяти миль. Время, казалось, остановилось. Помоги вам, Господь, братцы!
Правый в строю корабль отвернул в сторону берега румба на четыре и начал сбрасывать скорость. Неужели подбит? Далеко, ничего не понять. От корабля в сторону берега плыли какие-то точки. Я поднял к глазам бинокль. Что-то вроде бензиновых катеров, и у каждого одна башня, как у маленького броненосца. Японцы обстреливают все это шрапнелью, будем надеяться, что все кончится хорошо. Вот они вплотную подошли к берегу, и… О господи! Они вышли на пологий песчаный пляж, оставляя на мокром песке четкие рубчатые следы. Представьте себе мой шок при виде такой картины — плавающий паровоз или бегающий по земле катер? Вот то-то же!
Хлопая глазами от удивления, я пропустил тот момент, когда на берегу, позади ползущих к японским окопам коробок, появились крохотные фигурки пехотинцев. Японцы повылезали из своих окопов и побежали куда глаза глядят… Тем временем два других корабля проникли в гавань и выбросили десант из таких же машин прямо на причалы. Было видно, как сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее японцы стали отступать. Сначала из порта в город, а затем и дальше. К нашему всеобщему удивлению, Фузан был взят меньше чем за час, при этом, как нам сказал сержант Верейко, японцы не успели поджечь портовые склады, в которых ими уже были накоплены огромные количества разных запасов, в том числе и отличного кардифского угля для крейсеров. Ведь именно Фузан должен был стать одной из передовых баз для второй эскадры адмирала Камимуры. Теперь все эти запасы пригодятся русским крейсерам для более надежной блокады Японских островов.
Нам же велено было зайти в гавань и бросить якорь на внутреннем рейде, не становясь к причалу. Как только найдут корабль для эскорта, нас немедленно отправят в Дальний. Но не исключено, что туда мы пойдем вместе с захваченными призами, на охоту за которыми отправились «Аскольд», «Новик» и «Боярин». И откуда, черт возьми, он, этот унтер, все это знает?!
А корреспондент все строчит и строчит в своем блокноте. Для своей газеты, наверное, готовит статью…
ТОГДА ЖЕ, БЕЗ ПЯТИ МИНУТ ПОЛНОЧЬ.
Старший лейтенант (поручик) СПН ГРУ Николай Арсеньевич Бесоев.
Ротмистр, знающий южноманьчжурскую ветку КВЖД, как, гм, свои собственные бриджи, подсказал нам, неразумным, что примерно версты за четыре до того самого разъезда пути проходят через небольшую выемку, и края откоса находятся фактически на уровне основания платформ. Дощато-бревенчатые мостки, позволившие нам загрузить технику, мы не бросили в Талиенване, а предусмотрительно взяли с собой. Удобства же местности только увеличили наше желание преподать кой-кому кровавый урок при помощи легкой бронетехники. Чтоб, так сказать, местные «духи» даже на пушечный выстрел боялись приближаться к железной дороге.
Управляемый умелым машинистом состав плавно сбросил ход и остановился. Началась та самая беготня, которая обычно предвещает развертывание воинской части из походного положения в боевое. Ничто не ново под луной, и эта лихорадочная деятельность за минувшие сто лет ничуть не потеряла ни своей экспрессии, ни динамизма.
Наконец оба БТРа, медленно проворачивая огромные колеса, съехали с платформ по самодельным пандусам, установленным отчаянно и витиевато матерящимися матросами с «Паллады». Сильны братцы, ввосьмером ворочают сооружение, которое наши бы кантовали при помощи погрузчика. В общем, при помощи лома и такой-то матери, два БТРа и два «Тигра» оказались на маньчжурской земле. Под конец выгрузки интенсивность работ подстегнули частые ружейные выстрелы, доносившиеся со стороны разъезда. Мне стало ясно, что вариант «по-тихому» у хунхузов не прокатил и на разъезде шел самый настоящий бой.
Но вот, все готово, одни мои бойцы, в полном боевом снаряжении больше похожие на марсиан, занимают места в БТРах и «Тиграх», другие устанавливают пулеметы на тендере паровоза и в приоткрытых дверях теплушек. Неприятный сюрприз для бандитов, сводящий их численное преимущество даже не к нулю, а к отрицательной величине.
Ротмистр Познанский появился неожиданно, словно из-под земли.
— Вы еще не передумали, поручик? — спросил он у меня.
— Никак нет, господин ротмистр, — я наклонился к нему из открытого командирского люка, — это мои люди, и кто же кроме меня может повести их в бой. Тем более что и дело-то пустяковое…
— Ну, ни пуха… — махнул рукою ротмистр и побежал к уже набирающему ход составу.
— К черту! — крикнул я ему вдогонку, проваливаясь на командирское сиденье. Секунду спустя меня отбросило назад, БТР взревел дизелем, догоняя состав.
План операции был составлен исходя из полученной от беспилотника информации. Из нее следовало, что хунхузы расположились по обе стороны от насыпи. По самым последним данным их было больше двух сотен, и только то, что они пришли сюда грабить, а не воевать, позволяло оборонявшимся в одном из домов казакам успешно от них отстреливаться. Судя по вспышкам выстрелов, от нападавших отбивалось не более трех-четырех бойцов, в то время как осаждавших их хунхузов было как минимум полсотни. Остальные, как пишут в книгах о войне, «предались грабежам и насилиям». Особые богатства они на разъезде вряд ли найдут, но ротмистр сказал, что свинья всегда грязь найдет, а хунхуз — что грабить…
Два наших маленьких отряда бронетехники обошли разъезд по широкой дуге и теперь брали банду в классические клещи. Вот уже поезд перевалил цепь холмов и стал виден со стороны разъезда. Стрельба как по мановению волшебной палочки стихла. Наверняка главари бандитов пытались заманить состав подальше, в глубь своих боевых порядков, а казаки, не видя поезда, перевязывали раны да набивали расстрелянные обоймы патронами из подсумков.
В приборе ночного видения местность, подсвеченная инфракрасными прожекторами, выглядела как зеленоватый кусок марсианской пустыни. На темном фоне яркими пятнами выделялись люди и кони…
Когда поезд подошел к входным стрелкам, я, как мы и условились с майором, отдал команду на открытие огня. Длинная очередь из башенного КПВТ играючи смахнула с лица земли большую группу хунхузов-коноводов, вместе с опекаемыми ими конями. Мгновение спустя смонтированный на «Тигре» АГС-17 «Пламя» положил туда же серию осколочных гранат. Уцелевшие от всего этого безобразия лошади с диким ржанием разбежались по степи. А те, что не смогли убежать, теперь годятся только на колбасу.
Часть задачи была выполнена: противник лишился мобильности и оказался частично деморализованным. Почти одновременно с нами огонь открыли и с поезда. В проемах дверей затрепетали, запорхали огненные бабочки, трассеры цветными гирляндами хлестнули по каким-то невидимым для нас целям. Броневагоны, подобно старинным линкорам, опоясались яркими вспышками винтовочных выстрелов. Значит, адмиралтейский прапорщик Морозов со своими архаровцами тоже вступил в бой. Ну, значит, и нам пора… Вперед!
