– Я забыла! – резко выкрикнула она.
Его лицо побагровело от злости:
– И не собираюсь мириться с подобными манерами.
Он бросил многозначительный взгляд на Джека, который покачал головой, и Дороти-Рей, которая потянулась за бокалом вина.
– Веди себя прилично. Сядь прямо и ешь!
– А что здесь есть? – заныла Фэнси.
– Как тебе не стыдно, Фэнси!
– Знаю, знаю, дедушка, что дети в Африке голодают. Прибереги проповедь для другого раза, хорошо? Я иду в свою комнату.
– Ты останешься здесь! – рявкнул он. – Ты член семьи, а в этой семье все ужинают вместе.
– Не надо кричать, – сказала Зи, дотрагиваясь до его рукава.
Фэнси едва сдержала негодование. Она с вызовом посмотрела на деда, презрительно на родителей, но осталась на месте.
Будто ничего не произошло, Нельсон возобновил разговор, прервавшийся при появлении Фэнси.
– Ребята из «Вейкли и Фостер» планируют еще одну поездку для Тейта. – Он сказал это для женщин, которые не присутствовали на встрече.
Эйвери посмотрела на Тейта.
– Я узнал об этом только сегодня, – сказал он виновато. – И у меня не было времени сказать тебе об этом раньше. Ты получишь программу.
– Куда мы едем?
– Да почти по всем закоулкам этого штата.
Зи промокнула салфеткой рот:
– Сколько времени вас не будет?
– Чуть больше недели.
– Не волнуйся о Мэнди, Кэрол. Дедушка о ней позаботится. Правда, Мэнди?
Девочка улыбнулась Нельсону и кивнула. Она всегда с радостью оставалась с ними. Обычно Эйвери не возражала. Но у Мэнди был ночной кошмар – второй за неделю. Если вот-вот должен наступить кризис, то Эйвери хотела быть рядом. Мэнди могла бы поехать с ними. Это следовало обсудить с Тейтом, прежде чем отправляться в поездку.
Внезапно под арочным сводом дверей показался Эдди. Мона, которая убирала со стола после горячего, сказала, что его ужин еще теплый.
– Я сейчас принесу.
– Не беспокойтесь. – Он оглядел всех за столом. – Мне придется поесть позже.
У Фэнси сразу же улучшилось настроение. У нее засветились глаза, надутые губы растянулись в улыбке. Она выпрямилась и взглянула на него с нежностью и восхищением.
– Простите, что прерываю ваш ужин, – начал он.
Нельсон понимающе помахал рукой.
– Я вижу, ты огорчен чем-то.
Эйвери подумала, что это мягко сказано. Эдди был в бешенстве.
– Что-нибудь случилось? Нас обошли по опросам?
– Что-то не так?
– Боюсь, что да, – сказал Эдди, отвечая на последний вопрос, который задала Зи. – Ральф и Дерк пришли со мной, но я просил их подождать в гостиной, пока не поговорю с семьей.
Ральф и Дерк были люди из «Вейкли и Фостер», консультирующие кампанию Тейта. Их имена теперь часто упоминались в разговорах, что страшно раздражало Эйвери, потому что далее всегда говорилось то, к чему она относилась крайне отрицательно.
– В чем же дело? – нетерпеливо спросил Нельсон. – Выкладывай плохие новости сразу.
– Это касается Кэрол.
Все взгляды устремились на нее, сидящую между Тейтом и Мэнди.
– Врач, делавший ей аборт, собирается все рассказать.
35
Качество, необходимое летчику-бомбардировщику, – не ломаться ни под каким давлением. Нельсон не сломался. Эйвери потом вспоминала его выдержку, перебирая в памяти те минуты, когда она с замиранием сердца выслушала заявление Эдди.
Ей было странно, что он ничего не ответил, потому что сама она чувствовала себя так, словно вот-вот развалится на куски. Она не могла ни говорить, ни двигаться, ни даже думать. Ее мозг отказался функционировать. Казалось, земля ушла у нее из-под ног и она летит в невесомости черного безвоздушного пространства.
Нельсон энергично отодвинулся вместе со своим стулом от стола и поднялся:
– Я думаю, следует перенести обсуждение этого вопроса в гостиную.
Зи, бледная как полотно, но такая же решительная, как муж, встала за ним:
– Мона, сегодня не нужно десерта. Посмотри, пожалуйста, за Мэнди. Мы будем заняты некоторое время.
Дороти-Рей потянулась за бокалом с вином. Джек взял его у нее из рук и поставил обратно на стол. Он подхватил ее под локоть, поднял со стула и потащил в холл. Фэнси шла за ними. Внутри у нее все кипело от любопытства.
Когда они дошли до арочного проема, Джек сказал дочери:
– Ты в это не лезь.
– Ну вот еще. В первый раз у нас случилось что-то интересное, – сказала она с усмешкой.
– Это тебя не касается, Фэнси.
– Я тоже член семьи. Дед вот только что сказал. Кроме того, я работаю на избирательную кампанию. Я имею право участвовать в семейном совете. Больше, чем она. – И Фэнси указала на мать.
Джек порылся в карманах брюк, вытащил чек на 50 долларов и вложил его в руку Фэнси:
– Найди какое-нибудь другое занятие.
– Сукин сын, – проворчала она, уходя.
Тейт был бледен от ярости. Он медленно и аккуратно сложил салфетку, положил ее возле тарелки:
– Кэрол?
Эйвери подняла голову. Она готова была отрицать все, но ярость в его глазах остановила ее. Он твердой рукой вывел ее из столовой и провел через холл в большую гостиную.
Стояли сумерки. Из окон гостиной было видно небо на западе, расцвеченное красками заката, панорама захватывала дух. Как часто Эйвери восхищалась этим вечерним пейзажем, однако сейчас бескрайний горизонт давал ей ощущение незащищенности и одиночества.
Все до одного посмотрели на нее враждебно, когда она вошла в комнату. Особенно ожесточенными были лица двоих мужчин из фирмы по связям с общественностью.
Дерк был высокий, худой и мрачный. Он напоминал героя гангстерского фильма. Казалось, его лицо треснет, если он улыбнется.
Ральф был полной противоположностью Деркy – полный, кругленький и веселый. Он все время шутил, более ко всеобщему раздражению, чем к веселью. Когда он нервничал, то позвякивал мелочью в кармане. Сейчас монеты в его кармане гремели, как бубенцы на санях.
Эти люди не называли своих фамилий. Она полагала, что это особый прием для установления дружеских контактов с клиентами. Что касается ее, то это не сработало.
Нельсон взял на себя роль ведущего:
– Эдди, поясни, пожалуйста, то, о чем ты только что сказал в столовой.
