Реакция была разной.
– Все вместе? – спросила Зи.
– Но мне-то, наверное, не надо, – предположила Дороти-Рей.
Фэнси подскочила на стуле с диким воплем необузданного ликования:
– Ух ты, похоже, наконец-то случилось что-то стоящее.
Мэнди вопросительно уставилась на Эйвери, ожидая объяснений, почему все вдруг так всполошились.
У Эйвери тоже был свой вопрос:
– Завтра? Почему?
Нельсон ответил ей в первую очередь:
– Из-за результатов опросов. У Тейта дела идут с каждым днем все хуже.
– Не вижу повода к общесемейным торжествам, – заметила Зи.
– Его консультанты находят, что семье все-таки следует больше появляться на публике, – объяснил Нельсон. – Чтобы он не выглядел каким-то бродягой, у которого ни кола ни двора. А я, например, рад, что мы снова будем все вместе.
– Получается, они уже не хотят, чтобы я держалась в тени? – спросила Эйвери.
– Получается, что да.
– Я соберусь сама и уложу вещи Мэнди. – Все тревожные мысли разом вытеснила радость от скорого свидания с Тейтом. – Во сколько мы выезжаем?
– Как только все будут готовы. – Нельсон взглянул на Дороти-Рей, которая явно ударилась в панику. Лицо ее цветом напоминало овсяную кашу, и она судорожно ломала руки. – Мона, будьте добры помочь Дороти-Рей справиться со сборами.
– А мне действительно нужно ехать? – еле выговорила та дрожащими губами.
– Так мне было сказано. – Строгий взгляд Нельсона адресовался в равной мере и ей, и Фэнси, которую, в отличие от матери, просто распирало от восторга. – Полагаю, вам можно не напоминать о необходимости вести себя наилучшим образом. Избирательная кампания вступает в заключительную фазу. Ко всем Ратледжам будет приковано общественное внимание, нас будут изучать, точно под увеличительным стеклом. Поэтому извольте держаться соответственно.
37
Когда они добрались до Форт Уорта, шел дождь. Нельсон повел машину прямо к гостинице в центре города, но, поскольку из-за плохой погоды и частых остановок дорога по холмистой местности заняла больше времени, чем они ожидали, Джек, Эдди и Тейт уже отправились на митинг избирателей.
Утомленные путешественники поспешно вселились в свои комнаты. Мэнди устала и раскапризничалась, закатив сцену, и даже быстро поданный в номер ужин ее не утихомирил.
– Кушай, Мэнди, – уговаривала ее Зи.
– Не буду, – огрызнулась она, выпятив нижнюю губу. – Вы сказали, что мы едем к папе. Хочу к папе.
– Он придет попозже, – в сотый раз ответила Эйвери.
– Будь хорошей девочкой, это же пицца, – пыталась умаслить внучку Зи. – Ты так ее любишь.
– Мне она не нравится.
Нельсон нетерпеливо взглянул на свои часы военного образца.
– Почти семь. Надо выезжать, иначе опоздаем.
– Давайте я с ней останусь, – с надеждой вызвалась Дороти-Рей.
– И много проку от тебя будет? – ядовито поинтересовалась Фэнси. – По мне, так пусть эта маленькая паршивка поголодает.
– Ради Бога, Фэнси, – взмолилась Зи. – Хватит нам на сегодня одного трудного ребенка. – Сама она тоже жаловалась на усталость и предложила побыть с Мэнди, пропустив митинг.
– Спасибо, Зи, – поблагодарила Эйвери. – Это очень кстати. Боюсь, сегодня ей лучше не появляться на публике. Нельсон, пусть с вами едут Дороти-Рей и Фэнси. Я буду попозже.
– Дерк и Ральф сказали… – начал Нельсон.
– Неважно, что они сказали, – перебила Эйвери. – Тейту не понравится, если я брошу Мэнди на Зи, когда она так себя ведет. Как только мы ее уложим, я возьму такси. Передайте, что я подъеду, как только смогу.
Нельсон, Дороти-Рей и Фэнси вышли.
– Давай, Мэнди, – сказала Эйвери, – поужинай, чтобы я могла похвастать папе, какая ты умница.
– Хочу мой сюрприз.
– Кушай, лапочка, – взмолилась Зи.
– Не буду!
– Тогда, наверное, ты хочешь в теплую ванночку?
– Нет! Хочу сюрприз! Папа обещал мне что-то подарить.
– Мэнди, прекрати, – строго велела Эйвери. – Кончай фокусничать и ешь.
Вместо ответа Мэнди толкнула поднос с едой, и он с шумом обрушился на пол.
– Ах так! – Эйвери сдернула ее со стула, повернула и отвесила ей несколько сильных шлепков по мягкому месту. – Это вам даром не пройдет, юная леди.
От потрясения Мэнди сначала даже никак не среагировала, а лишь вытаращила на Эйвери изумленные глаза. Потом ее нижняя губа скривилась, рот широко распахнулся, и оттуда вылетел вопль, способный разбудить и мертвого.
Зи потянулась было к ней, но Эйвери оттеснила ее и прижала Мэнди к груди. Детские ручки обхватили ее шею, и малышка уткнулась лицом в ее плечо.
Эйвери ласково погладила ее по спине.
– И не стыдно тебе, что тебя пришлось отшлепать? Папа ведь думает, что ты хорошая девочка.
– Я хорошая.
– Не сегодня. Ты безобразничала, и прекрасно об этом знаешь.
Плач продолжался несколько минут, а когда он наконец утих, Мэнди подняла красную мордашку:
– Можно мне теперь мороженого?
– Нет, нельзя. – Эйвери сняла со щек Мэнди прилипшие к ним мокрые пряди волос. – По-моему, ты не заслужила угощения, правда? – Нижняя губа девочки все еще подрагивала, но она согласно кивнула. – Если ты будешь вести себя как следует, то я разрешу папе разбудить тебя, когда он приедет, и подарить тебе подарок. Хорошо?
– Хочу мороженого.
Эйвери покачала головой:
– Мне жаль, но за плохое поведение сладкого не полагается. Понимаешь?
Мэнди снова покаянно кивнула. Эйвери спустила ее с колен:
– Ладно, тогда пойдем в ванную, а потом наденем тебе пижамку, чтобы вы с бабушкой могли спать. Чем скорее ты уснешь, тем скорее приедет папа.
Двадцать минут спустя Эйвери уложила ее в постель. Мэнди так устала, что заснула чуть ли не прежде, чем ее голова опустилась на подушку. Эйвери тоже совершенно вымоталась: скандал вытянул из нее остатки сил. Она совсем не была расположена ссориться с Зи, которая так и тряслась от возмущения.
– Тейт узнает об этой взбучке.
– И прекрасно. Ему будет полезно узнать.
На пороге соседней комнаты ее настиг звонок Тейта.
– Ты едешь или нет? – безо всякого вступления спросил он.
– Да, я еду. Тут вышли кое-какие сложности с Мэнди, но сейчас она в кровати. Я беру такси и…
