– Это еще не значит…
– Уже заря занималась, Дороти-Рей. Да и, глядя на нее, было совершенно ясно, чем она занималась ночь напролет. У меня есть все основания полагать, что их связь до сих пор продолжается.
– Он такого не сделает.
Как ни грустно, Дороти-Рей надеялась на порядочность друга семьи, но не собственной дочери.
– Он это делает.
Несколько мгновений Дороти-Рей переваривала сообщение Эйвери. Потом ее глаза вдруг сузились:
– Не тебе бросать камни в мою дочь.
– Ты меня не поняла. Я не осуждаю Фэнси, а беспокоюсь за нее. Ты ведь понимаешь, что человеку вроде Эдди она нужна только для одного. И что, учитывая его дружбу с Тейтом, вряд ли он станет поддерживать эти отношения сколько-нибудь долго и будет смотреть на них серьезно. Но больше всего меня волнует то, что Фэнси считает свое чувство к нему любовью. Если он ее бросит, это может еще больше снизить и без того низкую самооценку.
Дороти-Рей пренебрежительно усмехнулась:
– Уж что-что, а самооценка у моей дочери всегда была вполне высокой.
– И поэтому она там и сям цепляет незнакомых молодчиков и позволяет им себя обрабатывать? Поэтому прыгает от мужчины к мужчине, разрешая делать с собой все, что им заблагорассудится? Поэтому нацелилась на мужчину, который определенно ей не пара? – Эйвери покачала головой. – Нет, Фэнси совсем не нравится самой себе. И наказывает себя за то, что ее якобы нельзя любить.
Дороти-Рей затеребила салфетку. Потом тихо сказала:
– У меня никогда не получалось держать ее в узде.
– Правильно, потому что ты себя не можешь удержать.
– Ты жестока, Кэрол.
Эйвери захотелось обнять эту женщину и прижать к себе. Захотелось сказать: «Нет же, нет. Я говорю тебе это не из жестокости, а для твоего же блага».
Вместо этого она ответила так, как могла бы ответить Кэрол:
– Просто мне надоело отвечать за твои семейные неурядицы. Будь Джеку женой, а не плакальщицей.
– Какой в этом прок? – безнадежно вздохнула она. – Джек меня ненавидит.
– Почему ты так решила?
– Сама знаешь. Потому что уверен, что я обманом его на себе женила. А я действительно думала, что беременна. У меня была задержка.
– Если бы Джек тебя ненавидел, разве прожил бы он с тобой все эти годы? – возразила Эйвери. – Разве возвратился бы после того ухода?
– Возвратился, потому что ему велел Нельсон, – грустно пояснила Дороти-Рей.
Вон оно что. Джек всегда поступал так, как велел отец. Его привязывал к жене долг, не любовь. Он был рабочим битюгом, а Тейт – выставочным скакуном. Как много взаимной неприязни могло родиться из такого неравенства! Вероятно, Джек старался найти способ как-то посчитаться с братом и родителями.
Эйвери взглянула на Дороти-Рей совсем другими глазами и была вынуждена признать, что и сама она, чего доброго, запила бы, попав в капкан безлюбовного брака, который держался лишь на родительской воле. А для Дороти-Рей такое положение должно было быть особенно тяжким, потому что она, без сомнения, очень любила Джека.
– Держи. – Эйвери вынула из косметички чистую салфетку и подала ее Дороти-Рей. – Вытри глаза и подкрась губы.
Едва та успела с этим покончить, как дверь машины открылась, и к ним присоединилась Фэнси, усевшаяся напротив на одно из откидных мест.
– Боже, вся эта кампания – сущее дерьмо. Гляньте, что стало с моими волосами из-за этого вонючего ветра.
Дороти-Рей неуверенно покосилась на Эйвери, которая, однако, сохранила полную бесстрастность. Собравшись с духом, мать все же обратилась к дочери:
– Фэнси, нельзя употреблять такие выражения.
– С какой стати?
– Потому что леди не пристало произносить такие вещи.
– Леди? Точно, – вызывающе подмигнула Фэнси. – Пребывай и дальше в счастливом заблуждении, маман. И выпивай по этому поводу. – Она развернула пластинку фруктовой жвачки и отправила ее в рот. – Сколько нам тут еще торчать? Где в этой штуковине радио?
– Я бы попросила тебя не включать радио, Фэнси, – сказала Эйвери, – а то Мэнди проснется.
Фэнси тихо чертыхнулась и постучала друг о друга своими красными ботинками.
– Вечером на митинг тебе надо будет надеть что-нибудь более подходящее, – заметила Дороти-Рей, поглядев на едва прикрытые юбкой стройные ноги дочери.
Фэнси вытянула руки вдоль спинки своего сиденья:
– Да ну? Знаешь, у меня и нет ничего подходящего. Слава тебе Господи.
– Когда мы вернемся в отель, я просмотрю твои вещи и…
– Так тебе и дадут, жди! – вскинулась Фэнси. – Одену то, что пожелаю, черт возьми. К тому же я тебе ясно сказала, у меня нет…
– Как вы насчет пройтись по магазинам сегодня после обеда? – Фэнси и Дороти-Рей уставились на Эйвери, застигнутые врасплох ее неожиданным предложением. – Вы наверняка подыщете какое-нибудь платьице – подходящее, но в меру экстравагантное. Сама я, разумеется, пойти не смогу, но вы вполне можете взять такси и вдвоем съездить в супермаркет, пока Тейт будет давать интервью на телевидении. Собственно говоря, – добавила она, чувствуя, что они колеблются, – у меня есть список вещей, которые вы могли бы заодно мне купить.
– А кто сказал, что я еду? – заартачилась Фэнси.
– Давай съездим, а?
Фэнси вскинула глаза на мать, говорившую совершенно спокойно, даже чуть робко. Девушка была определенно сбита с толку. Ее взгляд выражал недоверие, но и любопытство тоже. Эйвери вдруг почудилось, как из-под напускной бравады на миг проступила неуверенность и ранимость.
– Почему бы нам не поехать? – Голос Дороти-Рей чуть дрогнул. – Мы целую вечность не делали ничего такого вместе. Может быть, я тоже купила бы себе платье, если ты поможешь мне выбрать.
Фэнси даже приоткрыла рот, будто прежде хотела попробовать эту идею на вкус, но после минутного размышления снова напустила на себя наплевательски-залихватский вид:
– Ну, если уж тебе так хочется, почему бы и не смотаться. – Она выглянула из окна и увидела Эдди, шагавшего впереди группы мужчин к ожидающим лимузинам. – Тем более ясно как день, что ничего лучшего мне пока не светит.
40
– Здравствуйте, мистер Лавджой.
Вэн, наклонившись, возился со своей камерой. Он поднял голову и откинул назад длинные волосы.
– А, привет, Эй… э, миссис Ратледж.
– Рада вас снова видеть.
– Как и я. – Он вставил новую пленку и повесил аппарат на плечо. – Мне вас недоставало первую неделю турне, но, как я погляжу, семья воссоединилась.
