– Из-за тебя. Я не знала, как отреагировать на твое появление, и не хотела выглядеть дурой перед папой и мамой. Я боялась, что засмеюсь или заплачу, или упаду в обморок, а может, стану винить тебя в моей загубленной жизни, кинусь тебе на шею и назову тебя единственным мужчиной, которого любила. Мне нужно было все обдумать за ночь.
– Норма, милая, – ласково сказал Майкл, – четырнадцать лет назад ты просто по-детски увлеклась другом своих родителей. Сейчас ты замужем, у тебя двое детей. По словам твоей мамы, ты теперь разумная взрослая женщина, и ничего подобного ты бы не сделала. Ты сказала бы: «Здравствуй, Майкл. Мы все рады, что ты снова у нас. Хочешь посмотреть фотографии моих детей?»
– Вероятно, – неуверенно произнесла Норма. – Но я могла сказать, что тебе не следовало целовать меня после кино и говорить, что больше всего ты любишь кататься именно со мной. Я могла сказать, что тебе не следовало играть чувствами неопытной провинциалки и поощрять ее мечты о близости с тобой, даже о браке и жизни в Нью-Йорке.
– Прости меня, Норма, – сказал Майкл, раскаиваясь в своем легкомыслии. – Ты мне нравилась, я был настолько глуп, что не подозревал о твоих чувствах.
– Наверное, ты догадывался, что каждая девушка и женщина в городе грезили тобой.
– Не знал, что я настолько обаятелен, – суховато сказал Майкл.
– Ты казался таким уверенным в себе. Будто все тебе нипочем. Это к тебе и привлекало, помимо всего прочего.
Майкл невесело улыбнулся:
– Неужели я производил такое впечатление? Я вовсе не был уверен в себе тогда, а уж сейчас – тем более. Почему бы нам не остаться друзьями? Следующий раз, когда твои родители позовут меня на обед, обещаешь прийти?
Она не ответила.
– Ты уехал не попрощавшись, а я себе места не находила. Целыми днями плакала у себя в комнате, чуть не свела с ума бедного папу. Наверное, насмотрелась фильмов о несчастной любви и брошенных девушках, – насмешливо, не щадя себя, добавила она. – Я и так сгорала со стыда, но сама еще больше осложнила положение.
– Что ты сделала?
– Я похвасталась.
– Чем?
– Тобой, – сказала она. – Я намекнула подружкам и кое-кому из мальчишек, что у нас роман. Девчонки только и думали о тебе, а я хотела вызвать у них ревность и прибавить себе веса. Теперь, когда ты вернулся, я решила объясниться с тобой.
Майкл вздохнул:
– Спасибо, что сказала. Ты, конечно, поступила глупо, но ничего страшного тут нет. Мы оба это переживем – и ты, и я.
– Жаль, что мне пришлось соврать, – дерзко сказала Норма. – Даже сейчас, когда я гляжу на тебя, я не понимаю, что со мной происходит.
Майкл улыбнулся ее детской манере выражать свои мысли.
– Я не понимаю, что со мной происходит, когда гляжу на многих людей, Норма.
– Я слышала, ты женился.
– Мы разошлись.
– Сделаю тебе страшное признание, Майкл. Я рада этому.
– А я нет, – грустно сказал он.
Она потянулась к нему через опущенное стекло:
– Ты поцелуешь меня, один только раз, в память о прошлом?
Он немного отступил назад:
– Прошлого не было, Норма.
– Наверное, ты прав, – печально согласилась она. – Все равно я рада тебя видеть. Обещаю не доставлять тебе больше хлопот. Я и приехала, собственно, для того, чтобы сказать тебе это.
– Ты славная женщина.
– Славная, – подавленно повторила она, завела мотор и тронулась с места.
Майкл проводил взглядом ее удаляющуюся машину, пока она не скрылась. Тряхнул головой, залез в «порше» и поехал в город.
Он остановился перед зданием, где находилась контора лыжной школы. Но сразу войти внутрь Майкл не смог. Встреча с Нормой подействовала на него сильнее, чем ему показалось вначале, и он решил выждать несколько секунд и успокоиться.
За столом сидела девушка и сосредоточенно печатала двумя пальцами. На стене висели плакаты с расценками, графиком соревнований и изображением дельтаплана. Четырнадцать лет назад школа размещалась в комнате гораздо меньших размеров.
– Доброе утро, мисс, – сказал Майкл, и секретарша оторвалась от машинки. – Мне нужен Дэвид Калли.
– Его нет, – ответила девушка. – Он завтракает в кафе, что через дорогу.
Майкл пересек улицу и зашел в кафе. Калли сидел за угловым столиком и пил из кружки кофе, поглядывая в газету, лежавшую перед ним. Калли всегда был крупным мужчиной, а за эти годы располнел еще больше, к тому же начал лысеть. Он и раньше выглядел как настоящий горец, но теперь вовсе казался вырубленным из гранитной скалы.
– Здравствуй, Дейв, – сказал Майкл.
Калли поднял голову:
– Привет.
Его некогда красивое лицо с годами обрюзгло, глаза потухли.
– Миссис Хеггенер сказала, что ты хотел поговорить со мной.
Калли кивнул:
– Садись. Хочешь кофе?
– Спасибо.
Калли позвал официантку и сказал:
– Салли, пожалуйста, еще один кофе. И мне тоже. – Он молча разглядывал Майкла через стол. – Ты неплохо сохранился, – наконец произнес он.
– Веду умеренный образ жизни.
– Вот уж не думал, что ты еще жив. – Голос Калли звучал глухо, ровно, бесстрастно. – Да и другие тоже не думали.
– Тем не менее – вот он я.
– Вижу. Спасибо, Салли, – сказал он официантке, которая поставила перед ними две чашки кофе.
– Хорошо устроился в «Альпине»?
– Нигде еще мне так не нравилось, – сказал Майкл, не вдаваясь в подробности.
– Да, они помогли городу, да и нам тоже. У них хорошая клиентура. Состоятельная публика, спокойная. Тебе здесь не будет скучно, Майкл?
– С годами я остепенился.
– Я слыхал другое. Вчера вечером я встретил Нормана Брюстера, он мне сообщил, что тебя задержали за быструю езду и неуважение к полиции.
– Произошла ошибка, – улыбнулся Майкл. – Мне вовсе не стоило так спешить.
– Верно. Похоже, снег не ляжет до Рождества, – грустно заметил Калли, глядя через окно на голубое небо. – А без снега тут делать нечего. Чем ты собираешься заниматься?
– Я увидел у тебя в конторе рекламу дельтапланерной школы. Может, слетаю несколько раз.
Калли недоверчиво посмотрел на Майкла:
– Неужто ты этим балуешься?
– Иногда.
– Парень, который там заправляет, придется тебе по душе. Он тоже сумасшедший. Я был против его школы, но меня не поддержали.
– Что ты имеешь против дельтаплана?
