Майкл проигнорировал ее замечание:
– Я считал, что вы с Антуаном просто друзья.
– Все так считают. Дальше?
– Антуан несколько минут назад сказал мне, что он без ума от тебя.
– Без ума от меня. Это он осваивает английские идиомы.
– Ничего он не осваивает, – возразил Майкл. – Он послал мне сообщение.
Сьюзен пожала плечами:
– Пусть он запечатает его в бутылку и бросит в море. Антуан мне безразличен.
– Когда я расшифровал сообщение, знаешь, что я прочитал?
– Мне это неинтересно. – Сьюзен зевнула.
– Я прочитал: «Я люблю ее. Пожалуйста, не мешай ей полюбить меня».
– Я тоже получила сообщение. Только что: В этой самой комнате. От хозяйки гостиницы: «Руки прочь от Майкла Сторза. Он занят».
– Ерунда.
– Ни один человек еще не произносил при мне это слово столь неуверенно. Разве ты не замечал, что женщины к тебе так и липнут? Или ты настолько привык к своей красоте и обаянию, что и не замечаешь сетей, в которые тебя ловят?
– Оставим этот разговор. Тебе лучше уйти. Мне надо переодеться к ленчу.
Сьюзен поудобнее устроилась в кресле и зажгла сигарету.
– Не беспокойся. Мне приходилось видеть голых мужчин.
– Не сомневаюсь, но…
В дверь громко постучали.
– Сегодня светская жизнь бьет ключом, верно? – иронически улыбнулась Сьюзен. – Тебе не нужен секретарь?
Запахнув плотнее халат, Майкл направился к двери. За ней стоял Антуан с шампанским и двумя бокалами. Майкл покосился на бутылку. Обещая помочь Антуану продержаться до Нового года, он не думал, что сюда входит и шампанское по утрам.
Антуан с радостной улыбкой вошел в комнату. Увидев Сьюзен, он замер.
– О, – промолвил француз, – ты уже вернулась? Я хотел отпраздновать встречу, Майкл. Вижу, нужен третий бокал. – Он шагнул к двери. – Схожу за, ним…
– Не надо, – остановил его Майкл. – В ванной есть бокал.
Он услышал, как Антуан с упреком сказал Сьюзен:
– Ты же собиралась кататься до темноты. Что ты здесь делаешь?
– А ты как думаешь? – игриво спросила Сьюзен. – Изучаю технику поворотов па параллельных лыжах.
– Понимаю, – удрученно протянул Антуан.
Когда Майкл вышел из ванной с бокалом в руке, Антуан безуспешно пытался открыть бутылку.
– А ну-ка, – сказал Майкл, забирая ее у Антуана, – дай мне.
Он легко снял пробку, шампанское «выстрелило», брызнув пеной.
– У него сила, как у десятерых, – насмешливо произнесла Сьюзен, – а все потому, что помыслы чисты.
Майкл налил вино и поднял свой бокал.
– За отличный снег и солнечные дни. – Он посмотрел Сьюзен в глаза. – И за сообщения.
Сьюзен с притворной скромностью взглянула на Майкла и двумя руками, словно маленькая девочка, пьющая утренний стакан молока, поднесла бокал к губам.
После ленча Майкл свозил Антуана в город за экипировкой, а Сьюзен тем временем вздремнула.
– Ну, – сказал Майкл, увидев с трудом спускающегося по лестнице Антуана – француз был в новом костюме и высоких пластиковых ботинках, – теперь ты хотя бы выглядишь как лыжник.
Он повел Антуана по узенькой тропинке к небольшому холму за отелем. Пологий склон, покрытый толстым слоем снега, не просматривался от гостиницы: он упирался в лес, длина его составляла ярдов восемьдесят. Они надели лыжи, и Майкл сказал:
– Ну, пошел.
Антуан неуверенно тронулся. Майкл увидел, что француз говорил правду – ему уже доводилось кататься. Но не часто. Он держался скованно, словно его только что вынули из морозильной камеры, лыжи разъезжались в стороны, руки были неподвижны, как у статуи. Через десять ярдов он упал. Майкл приблизился к растянувшемуся на снегу Антуану и с жалостью взглянул на него.
– Господь с тобой, старина. Ты что, не можешь сам даже встать?
– Они скользят, – с трогательной беспомощностью в голосе сказал Антуан.
Майкл помог Антуану подняться. Француз уже успел вспотеть.
– Смотри на меня. – Майкл медленно покатился вниз, сделал два поворота и закричал: – Раскованней, раскованней, держи лыжи вместе! О Господи! – добавил он, когда Антуан упал.
– Не забывай, – сказал Антуан, с трудом поднимаясь на ноги, – это мой первый день.
– Когда ты катался в последний раз? – спросил Майкл. – Лет сорок назад?
– Мой сержант в армии и то относился ко мне с большей теплотой, чем ты, – обиженно произнес Антуан.
С лицом, полным решимости, он снова устремился вниз. Он взмахнул руками, теряя равновесие, лыжи перестали его слушаться, разъехались в стороны, и Антуан бухнулся на колени. В это время на горе появился мальчик лет девяти, он посмотрел на Антуана, сидевшего на коленях, словно в церкви. Парнишка растянул рот в улыбке.
– Пошел отсюда! – крикнул ему Майкл.
Мальчик заулыбался пуще прежнего и исчез среди деревьев.
– Ты безнадежен, – сказал Майкл, предоставляя Антуану подниматься самому.
– Будь у меня револьвер, я бы застрелил этого маленького мерзавца.
– Безнадежен, – повторил Майкл.
– У меня есть в запасе две недели, – заметил Антуан.
– Тебя не спасут и два года.
– Ты подрываешь мою веру в себя, – огорченно сказал Антуан.
– Я говорю правду. – Майкл растерянно почесал затылок.
– Слушай, Майкл… – начал Антуан.
– Помолчи, – перебил его Майкл. – Я пытаюсь сообразить, как помочь твоему горю, раз уж ты не хочешь, чтобы я отправил тебя во Францию. Если Калли увидит, как ты катаешься, раньше, чем через две недели, нам придется забыть о твоей идее.
– Не стоит сгущать краски, Майкл.
– Говорят тебе, помолчи, я думаю. – Майкл нарисовал на снегу острием палки круг. – Я никогда в жизни не занимался подобными вещами, Антуан, – сказал он, – но сейчас собираюсь стать вдохновителем и соучастником преступления или, во всяком случае, уголовно наказуемого проступка. Я знаю, как тебе помочь. Слушай меня внимательно. Сегодня вечером мы отправимся в самый популярный бар города, где всегда полно инструкторов и местных горнолыжников. Я представлю тебя как французскую звезду…
– Не надо переигрывать, – смущенно попросил Антуан.
– Заткнись. Бар находится на первом этаже, сбоку имеется лестница, ведущая на верхнюю галерею и к мужскому туалету. По моему сигналу ты по ней поднимешься. Выйдя из туалета, ты начнешь спускаться и оступишься…
– Майкл, умоляю тебя, сдержи полет своей фантазии…
