— Почему? — спросил Джеф.
— Потому что тебе двадцать лет, — сказала Люси.
— Чертовски уважительная причина, — пошутил Джеф.
— Ничего лучше не могу придумать, малыш, — легко ответила она и легла в гамак, откинувшись на подушки и свесив ноги на пол. Джеф не спускал с нее глаз, следя за движением ее откинутой головы, за полузакрытыми от дыма глазами.
— О, Боже, — пробормотал молодой человек.
— Прекрати повторять все время «О, Боже», — попросила Люси.
— Почему?
— Это все меняет. Ты добьешься того, что я начну чувствовать себя виноватой. И сядь, пожалуйста. Не нужно. Не нужно призраком стоять надо мной.
Джеф сел на пол, опершись спиной на стойку гамака, склонив голову к ее животу.
— Мне нравится быть твоим призраком.
— Только в определенные часы дня, — уточнила Люси. Она погладила его по голове кончиками пальцев, потом опустила руку на его затылок. — Какая прелесть, ты не должен отпускать длинные волосы.
— Хорошо, — согласился Джеф.
Люси провела рукой по голове юноши.
— У тебя четкая упрямая форма головы, — сказала она.
— Правильно.
— И волосы у тебя пахнут как у Тони, — продолжала она. — Как запах самого лета. Сухо и солнечно. Когда мужчины взрослеют, их волосы пахнут совсем по-другому. Сигаретами, заботами, усталостью, парикмахерской.
— Как пахнет усталость? — поинтересовался Джеф.
Люси задумалась.
— Так же как аспирин на вкус, — наконец определила она. — Будь я мужчиной, я занималась бы любовью только с семнадцатилетними девочками, блестящими, пухленькими, совсем новенькими.
— Если бы я был мужчиной, — возразил Джеф. — Я бы занимался любовью только с тобой.
Люси усмехнулась.
— У тебя прекрасные манеры! Признавайся, сколько у тебя было девочек? — Одна.
— О, — удивилась Люси. — Значит две, если считать меня.
— Нет, одна, если считать тебя.
— У тебя действительно прекрасные манеры. Но я, конечно, тебе не верю.
— Ладно, — сказал Джеф. — Признаюсь. Я соблазнитель. Полдюжины женщин покончили собой из-за меня, с тех пор как мне исполнилось пятнадцать. Я многоженец. Меня разыскивают в десяти разных штатах под различными именами. В возрасте четырех лет я совратил лучшую подругу моей бабушки, и с тех пор ни на минуту не останавливался. Меня не допускают на территории общежитий женских колледжей Востока. Моя книга «Как завоевать, удержать женщину, и как избавиться от нее» напечатана уже в десятке стран, включая те, где говорят на языках объявленных мертвыми два тысячелетия назад.
— Достаточно. Мне уже все ясно, — рассмеялась Люси. — Ты очень забавный. Я думала, что сегодняшние молодые люди страшно… Ну, распущены что ли.
— Я полная противоположность распущенности, — признался Джеф.
Люси подняла голову и с любопытством начала разглядывать его. Он не повернул головы.
— Я верю тебе, — сказала она.
— Я ждал.
— Чего?
— Тебя, — сказал Джеф.
— Не надо шутить.
— Я не шучу, — возразил юноша. — Я ждал чего-то, — он задумался, чего-то всепоглощающего. Я не верю ни во что беспечное, маловажное или несовершенное. Мои знакомые девчонки. Они были хорошенькими, умными, иногда забавными. Но никогда не захватывали меня всего.
— Боже, — воскликнула женщина. — Да ты романтик.
— Любовь — это либо романтика, либо то же самое, что обычная гимназия, — назидательно сказал Джеф.
Люси опять засмеялась.
— Ты действительно необычен, — она села и произнесла уже совсем серьезно: — Так ты считаешь чувство ко мне всепоглощающим?
— Да.
— Мне впервые в жизни говорят такие вещи, — призналась Люси.
— А твой муж?
— Не знаю, — осторожно ответила Люси. — Думаю, ему со мной удобно.
— Этого ведь недостаточно, — возразил Джеф.
— Разве? — теперь голос ее звучал настороженно. — До сих пор было достаточным.
— А сейчас?
Отбросив в сторону сигарету, Люси разгладила складки платья несколькими тщательными движениями ладони.
— А теперь, — сказала она, — думаю, что лучше пойти в бар и выпить чего-нибудь.
Она встала.
Не оборачиваясь, Джеф протянул руку, чтобы задержать ее на месте.
— Что такое твой брак?
— Зачем тебе это знать?
— Мне нужно это знать, — начал Джеф. — Мне нужно знать о тебе все. Я хочу посмотреть твои детские фотографии. Хочу знать твою фамилию до замужества.
— Хаммонд.
— Хаммонд, — повторил Джеф. — Люси Хаммонд. Прекрасно звучит. Какие книги ты читала, когда тебе было четырнадцать?
— «Вершины», «Дас Капиталь» и «Маленькие Женщины».
— Прекрасно, — сказал Джеф. — А теперь скажи, какой ты видела свою будущую жизнь до замужества. Я хочу знать, о чем вы с мужем говорите дома за обедом.
— Зачем? — спросила она.
— Потому что я хочу владеть тобой. Хочу, чтобы мне принадлежало твое прошлое, все то время, которое ты проводишь не со мной, твое будущее.
— Осторожнее, — предупредила Люси.
— Я не хочу осторожничать, — упрямо возразил молодой человек. — Каков твой брак? Твой нерушимый брак?
— Мне всегда казалось, — задумчиво начала Люси, — что моя семейная жизнь меня удовлетворяет.
— А теперь?
— С середины сентября я опять буду так считать.
Джеф встал и подошел к краю крыльца, прислонился к опоре и устремил взгляд на озеро.
— Люси, — сказал он.
— Да?
— Когда он приедет сюда, — тихо начал он. — Краун, я имею в виду. Ты будешь спать с ним? — Он повернулся и прямо взглянул ей в глаза.
Люси резко встала и подняла со стула свой плащ.
Думаю, нам пора пойти чего-нибудь выпить, — сказала она.
— Ответь на мой вопрос, — настаивал Джеф.
— Не глупи. — В ее голосе снова послышалась угрожающая нотка.
— Ответь на мой вопрос.
Это не имеет никакого отношения к нам. — С этими словами она надела свой плащ и начала одну за другой застегивать пуговицы.
— Я хочу, чтобы ты мне что-то пообещала, — продолжал Джеф, не делая шагу с края крыльца, по-прежнему опираясь на деревянный столб.
— Что именно?
— Я хочу, чтобы ты пообещала мне ничего не иметь с мужем, пока мы…
