Четверг, напомнил себе Арчер. Он прошел в пультовую и сел рядом с Барбанте, ожидая начала передачи.
Четверг.
Глава 14
Эрресы жили в строгом старинном здании, из дверей которого могли выйти увешанные жемчугами вдовы высокопоставленных чиновников, чтобы тут же, у подъезда, сесть в «роллс-ройс» модели 1912 года, или толстопузые брокеры, держа в руке одну из газет, давно уже прекративших свое существование, аккуратно раскрытую на финансовой странице, где давались котировки акций теперь никому не известных компаний. Швейцар, высокий крупный старик с суровым лицом, всегда радушно приветствовал Арчера, возможно, потому, что режиссеру было за сорок и он не жалел денег на шляпы. В отделанном мрамором холле царила величественная тишина склепа, словно около лифта находилась королевская усыпальница. Воздух, похоже, оставался неизменным с момента постройки здания, поэтому, переступая порог, человек вдыхал запахи прошлого столетия. Если Эррес и готовил революцию, думал Арчер, поднимаясь на лифте, то он тщательно маскировал свои намерения.
Дверь Эррес открыл сам. Без пиджака, в рубашке с закатанными рукавами, он выглядел совсем юным. Крепко пожал Арчеру руку, помог снять пальто.
— О прекрасный человек, о верный друг! Войди и выпей.
— Я принес подарок ребенку. — Арчер протянул сверток. По пути он заглянул в магазин игрушек и купил стереоскоп с цветными слайдами зарубежных достопримечательностей.
— Если он издает шум, я выброшу его в окно, — предупредил Эррес.
— Была у меня мысль купить барабан, — через холл Арчер проследовал к детской, — но благоразумие возобладало.
— Минуточку. — Эррес положил руку на плечо Арчера, остановив его у двери. — Импотенция тебя не пугает?
— Вроде бы пугаться повода не было. А что?
— Нэнси. — Эррес ухмыльнулся. — С тех пор как в нашем доме поселилась корь, она только об этом и думает. Примитивная женщина. Ходит на концерты, с умным видом рассуждает о международных делах, но в принципе все ее интересы сосредоточены на том, что находится пониже ремня.
— Как можно говорить такие пошлости о любимой жене?
— Ты предупрежден. Администрация не несет ответственности за то, что может произойти с тобой на вверенной ей территории.
— Я предупрежден, — кивнул Арчер и вошел в детскую.
Маленький Клемент стоял в углу своей кроватки и методично швырял лежащие там игрушки в дальнюю стену. В кроватке их оставалось все меньше, на полу — прибавлялось. Он бросил паровоз, потом деревянную собаку на колесиках, склонил голову набок, оценивая разницу в звуках при ударе металла и дерева об оштукатуренную стену.
— Привет, Клем, — поздоровался Арчер, подходя к кроватке. Выглядел мальчик вполне здоровым, если не считать красных бляшек на щеках.
— Дядя Клемент! — Мальчик улыбнулся. — Целовать меня нельзя, бляшки могут перескочить на вас. Теперь я только жму гостям руку.
Они обменялись рукопожатием. Мальчик уставился на сверток.
— Ты принес мне сюрприз?
— Не будь золотокопальщиком, — улыбнулся Эррес.
— Кто такие золотокопальщики? — спросил мальчик, не отрывая глаз от свертка, который уже разворачивал Арчер.
— Золотокопальщик — это больной корью, который выпрашивает у людей сюрпризы.
— Я люблю сюрпризы, — заявил юный Клемент. — Когда я вырасту, то буду получать их каждый день.
— Готов спорить, что будешь, — кивнул Эррес. — Могу я принести тебе сюрприз? — спросил он Арчера. — Скажем, мартини?
— Это будет самый лучший сюрприз, — ответил тот. — Заранее благодарю. — Он протянул стереоскоп мальчику, предварительно вставив в него кассету со слайдами по истории ацтеков. — Только учти, Клем, чтобы совладать с этой штуковиной, нужна твердая рука. У тебя твердая рука?
— Да. — Мальчик настороженно разглядывал стереоскоп. — Это оружие?
— Нет, Клем.
— Я особенно люблю сюрпризы, которые оказываются оружием. — Мальчишка присел, взял стереоскоп наперевес и затряс. — Та-та-та-та, — имитировал он стреляющий пулемет. — Это вышибалка. Я вышибу ею все твои зубы.
— Дай-ка мне стереоскоп, Клем. — Арчер протянул руку, думая о том, что ему пора оживлять в памяти навыки общения с детьми, потому что вскоре предстоит применять их на практике. — Я покажу тебе, как он работает.
Мальчик отдал стереоскоп.
— Ты должен встать, поднести его к глазам и посмотреть сквозь него на свет. А потом, если захочешь увидеть другую картинку, нажать вот на эту кнопку. Тогда картинка переменится.
— Он шумит, — прокомментировал юный Клем щелчок. — Это хорошо.
— Теперь попробуй сам. — Арчер вернул стереоскоп мальчику и наблюдал, как тот с опаской подносит его к лицу. — Ты должен смотреть сразу в оба окуляра, Клем, — добавил Арчер. — На свет.
— Я вижу мужчину! — воскликнул Клем. — Я вижу мертвого мужчину.
— Что? — удивился Арчер. — Дай мне взглянуть. — Он взял стереоскоп, поднес к глазам. Увидел золотистую каменную статую, напомнившую ему о кровавых жертвоприношениях и жестокой цивилизации, существовавшей до прихода испанцев.
— Нет, Клем. Это не мертвый человек. Это статуя. Статуя бога.
— Ага, — кивнул мальчик. — Что такое статуя?
— Статуи, — Арчеру оставалось только радоваться, что его не спросили: «Кто такой Бог?» — вырезаются из камня. Иногда они изображают людей, иногда — животных. Случается, что делают статуи фантастических существ, которые существуют только в воображении людей.
— Я бы хотел сделать статую мистера Каррэна. — Речь шла о швейцаре.
— Почему?
— Выбросил бы в окно, — ответил мальчик. — Головой вниз.
Мистер Каррэн, человек старой закалки, не жаловал баловство в холлах и лифтах, а потому молодое поколение его недолюбливало.
Арчер кивнул:
— Иногда люди делали статуи именно по этой причине. Лепили из воска фигурки своих врагов, а потом втыкали в них иголки.
— У меня есть враги? — Мальчик вновь прильнул к стереоскопу, поменял слайд.
— Нет, Клем.
— У тебя есть враги?
Арчер обдумал вопрос.
— Точно не знаю.
— У меня появятся враги, когда я вырасту?
Арчер вновь ответил не сразу.
— Да, скорее всего. Да.
— Почему?
— Потому что ты вырастешь богатым, красивым и удачливым, — ответил Арчер, полагая, что ошибки тут не будет, — и люди станут тебе завидовать. Ты знаешь, что значит завидовать?
— Да, — Мальчик опять поменял слайд. — Мама мне говорила. Я завидовал, когда хотел получить велосипед Джонни.
