— В нашем разговоре я пригрозил ему, что уйду из программы. Как тебе поручено реагировать, если я перейду от слов к делу?
— Ленч. — О'Нил потянулся. — Я мечтаю о вкусном, сытном ленче.
— Не тяни резину, Эммет. Выкладывай.
О'Нил медленно прошел к окну, повернулся к нему спиной, посмотрел на Арчера. В глазах читалась тревога.
— Он сказал, что, если у тебя сохранится желание уйти из программы, я имею право принять от тебя соответствующее заявление.
В наступившей тишине Арчер услышал легкое поскрипывание спускающегося по шахте лифта. Отступил от стола. Задумчиво потер лысину. Ну вот, подумал он, опять момент истины. Опять надо принимать решение.
— Клем, — оборвал паузу О'Нил, — я умываю руки. Я сделал все, что мог. Не забывай, я сотрудник агентства «Хатт энд Букстейвер» и моя обязанность — выполнять принятое боссом решение. Пошли отсюда. Ленч нас ждет.
Арчер помялся.
— Ладно, — наконец кивнул он. — Можно и поесть.
Арчер наблюдал, как О'Нил надевает шляпу и пальто.
— Моя жена составит нам компанию. Ты не возражаешь, не так ли?
— Буду рад, — рассеянно ответил Арчер, занятый своими мыслями.
— Мы все еще в ссоре, — добавил О'Нил, когда они направились к двери. — Я открыл для себя еще одну истину семейной жизни. Чем красивее жена, тем больше ей нравится закатывать скандалы. Тебе придется выполнять роль буфера.
Они вышли в общий зал, но Арчер остановился, прежде чем О'Нил успел закрыть дверь своего кабинета.
— Ты чего? — нервно спросил О'Нил.
— Эммет, — Арчер говорил очень медленно, — мне надо позвонить. Позволишь воспользоваться твоим телефоном?
— Конечно, — О'Нил указал на стол. — Я тебя подожду.
— Не думаю, что тебе следует при этом присутствовать.
— Как скажешь. Я могу подождать у лифта.
— Я собираюсь позвонить спонсору. Я хочу поехать к нему и обсудить с ним ситуацию в целом.
О'Нил мигнул, окинул взглядом общий зал, пустые столы с зачехленными пишущими машинками.
— Согласно действующему в агентстве правилу со спонсором может говорить только мистер Хатт, — бесстрастным голосом пробубнил он.
— Правило мне известно.
— Сегодня суббота. До вечера осталось совсем ничего. На работе его наверняка нет.
— Я позвоню ему домой.
— Он живет в Паоли. Номера в телефонном справочнике нет. Ты не сможешь связаться с ним.
— Номер есть у тебя. Я знаю. Ты звонил Хатту, когда тот ездил туда на уик-энд.
— Человека, который позволил себе связаться со спонсором через голову Хатта, уволили на следующий день.
— Я знаю.
— Мне просто хотелось, чтобы ты был в курсе местных порядков.
— Где номер, Эммет?
Они стояли вплотную, глаза в глаза. Внезапно закаменевшее, очень серьезное лицо О'Нила осветила хитрая мальчишеская улыбка.
— Знаешь, Клем, иногда мне хочется вернуться в беззаботную морскую пехоту. Я иду к своей красавице жене, потому что уже опаздываю, а наш семейный корабль и так дал трещину. На моем столе лежит записная книжка. Вполне возможно, что в ней ты найдешь пару-тройку номеров, которых нет в телефонных справочниках. Раскрой ее на букве «С». Только не рассказывай мне о том, что за этим последовало. Я буду ждать тебя в баре. Мартини закажу заранее.
О'Нил похлопал Арчера по плечу, развернулся на каблуках и зашагал к лифтам. За восемнадцать тысяч долларов в год ему приходилось выкладываться по полной программе.
Арчер проводил его взглядом, потом вернулся в кабинет. Записная книжка в зеленом кожаном переплете лежала на столе рядом с фотографией жены О'Нила. Длинные белокурые волосы миссис О'Нил обрамляли миловидное лицо. Стоя вполоборота, она взирала на кресло мужа. На страничке, маркированной буквой «с», Арчер нашел нужные ему имя и фамилию. Роберт Сандлер и его не внесенный в телефонные справочники номер в Паоли. Арчер сел в кресло О'Нила и, глядя на блондинку, набрал номер станции междугородной связи.
Пятнадцать минут спустя, присоединившись к О'Нилу и его жеь: е в баре на первом этаже, он как бы между прочим сказал, что в понедельник утром едет в Филадельфию.
Глава 15
«Никому не пожелаю подъезжать к Филадельфии на поезде, — думал Арчер, глядя из окна вагона на окраины города. — Этот вид вгоняет в депрессию. Серое утро, висящее над серыми домами и пустырями. Все наши города окружены поясами апатии. Среда обитания тех, кто потерял веру в жизнь, кто просто существует, думая только о том, где взять денег, чтобы заплатить за квартиру. Даже деревья здесь выглядят печальными, тоненькими, угасшими, словно не надеются достоять до весны и одеться в зеленую листву, не говоря уже о том, чтобы достигнуть поры зрелости, когда мальчишки смогут вырезать на их стволах свои инициалы».
Арчер закрыл глаза, недовольный мыслями, которые лезли в голову. Он-то хотел приехать в Филадельфию радостным, уверенным в себе. Этаким пышущим энергией ротарианцем.
[47]
Кто же еще мог обсуждать проблемы измены родине с хозяином компании, стоимость которой превышала десять миллионов долларов. В субботу мистер Сандлер говорил с ним очень вежливо. С легким холодком, но вежливо. Чуть замялся, когда Арчер попросил разрешения приехать к нему, а потом ответил: «Жду вас у себя в понедельник, в половине первого». Он не спросил, что заставляет Арчера ехать в такую даль, и не сказал ни слова ни о Ллойде Хатте, ни о принятых в агентстве правилах общения со спонсорами. Почему-то после разговора с Сандлером Арчер почувствовал себя более уверенно. У него создалось впечатление, что здравомыслия у мистера Сандлера побольше, чем у многих других людей.
Выйдя из здания вокзала, Арчер сел в такси. Фабрика располагалась на окраине города. Арчер видел ее впервые, и она произвела на него самое благоприятное впечатление. Большое строгое здание высилось среди просторной лужайки, у поворота с трассы стоял внушительный белый указатель с названием компании. На фабрике производилось несметное количество патентованных препаратов, лечебных кремов и других фармацевтических продуктов, и архитектор, помня об этом, постарался сделать так, чтобы с шоссе территория предприятия напоминала респектабельную больницу. Такси миновало ворота, по подъездной дорожке подкатило к главному корпусу. Приемная и кабинет спонсора находились на первом этаже. Большие окна приемной выходили на лужайку, обсаженную аккуратно подстриженными кустами. Арчер отметил удобные кресла и диваны, низкие маленькие столики, на которых лежали журналы. За столом в дальнем конце комнаты сидела красавица-мулатка с золотистой кожей и черными волосами, мягкими волнами падающими на плечи, в строгом темно-синем платье с белым воротничком. Понравился Арчеру и ее мелодичный голосок. Как только Арчер представился, она сняла трубку с аппарата внутренней связи и доложила о его приходе боссу.
