Я кинул взгляд на тощую воблу секретаршу. Она что-то чиркала в длиннющем свитке, не обращая на меня ни малейшего внимания. Очень хорошо! Я осторожно приоткрыл дверь кабинета и настороженно прислушался.
— …Специально мне этого привел, чтобы я оказался в неловком положении? — сердито скрипел Розавиус.
— Ничего подобного! — возмущенно возражал Итэл. — Мальчик прошел курс мага. Он должен был только получить официальное подтверждение.
— Да ты понимаешь, что он двуталант? — Розавиус зашуршал какими-то бумагами. — Вот! Эти маги являются достоянием королевства.
— Да с чего ты взял, что он двуталант? — невинно спросил Итэл (как будто он сам не знал).
— Не пытайся меня водить за нос! — возбужденно отозвался Розавиус. — Мне ли не знать, что он применил заклинание разрушения камня. Это только магам земли под силу, а он маг огня.
— А вот и ошибаешься, — спокойно сказал Итэл. — Да будет тебе известно, что маги, посетившие Кразранд, получают власть и над частью земной стихии. Я это совсем недавно вычитал в трудах самого Шештириуса.
— Откуда ты смог достать древний документ? — после некоторой паузы слегка дрожащим голосом спросил Розавиус.
— Я получил его от Рахула. Помнишь этого некроманта?
— Еще бы мне его не помнить! — воскликнул Розавиус. — Вот подлец! А мне так он сказал, что у него нет ничего ценного.
— Обман за обман, а? — усмехнулся Итэл.
— Я его не обманывал! — запротестовал Розавиус. — Я только применил военную хитрость.
— Ладно-ладно, — успокаивающе заговорил Итэл. — Ты, как светлый, применил военную хитрость, а он, темная личность, обманул. А я покопался в его бумагах и нашел. Действительно, для него, как темного, эти труды не представляли ценности.
Воцарилось молчание, прерванное через некоторое время тихим голосом Розавиуса:
— Ты за ним не замечал некоторых странностей?
— За кем? — недоумевающе спросил Итэл. — За Рахулом?
— Да нет! Дался тебе это некромант. Я говорю о Левиусе.
— А что такое? — Итэл от возбуждения даже скрипнул пододвигаемым стулом.
— Он на экзамене заговорил вдруг каким-то странным голосом, — заговорщически еще больше понизил голос Розавиус.
Мне пришлось напрячь слух, чтобы услышать его.
— А что он сказал? — тут же поинтересовался Итэл.
— Не важно! Я не о том, — сердито отозвался Розавиус.
— Знаешь, я тоже после общения с тобой начинаю говорить ненормальным голосом, — ворчливо заметил наставник. — То, что я тебе при этом говорю, ты тоже предпочитаешь не распространять.
— Эх, ты не хочешь понять! — вздохнул ректор. — Ладно! У меня еще сегодня много работы. Забирай своего выпускника! Вот формуляры, выправленные по всей форме… Но будь все же с ним осторожнее!
Я быстро отошел от двери и присел на твердую скамейку, состроив самое невинное выражение лица из всех возможных.
Вобла настороженно подняла голову, заметив мое перемещение. Хорошо, что она ее подняла после того, как я отошел.
Итэл прошел мимо меня, лишь жестом руки указав, чтобы я следовал за ним.
Я мигом вскочил на ноги, радуясь, что наконец-то смогу покинуть стены этой «гостеприимной» академии.
Экзамен по магии оказался самым сложным из всех, что нам пришлось сдавать. Экзамен по дипломатии и придворным манерам мы сдавали втроем со Странсиусом и Тиви. Нас не особо и терзали. На некоторые вопросы мы так и отвечали втроем, подсказывая и дополняя друг друга. Вот экзамен по геральдике и истории — это совсем другое дело! У меня даже сложилось впечатление, что магом можешь ты не быть, но знать геральдику — обязан.
Сколько потомственных родов и их генеалогия. Какие есть геральдические животные, в каких случаях и что обозначают маленькие коронки над их головами. Какие цвета допускаются в гербах благородных родов. Какие растения могут и должны быть в гербах таких-то и таких-то родов. И т. д. и т. п. Я не могу ее сравнивать с геральдикой своего родного мира, я ей никогда не интересовался.
Ну зачем, спрашивается в задаче, мне эта фигня? Но, давши слово, держи! Все же сдал я и этот экзамен. Теперь я свободен!
— Привет, Левиус! Я уже успела соскучиться, — радостно приветствовала меня Сантия, едва я появился на пороге комнаты в гостинице. — Слушай! Мне Портиус такие интересные истории рассказывал. Может быть, мне тоже стоит заняться магией? Он говорит, что у меня есть дар.
— Я как-то не замечал в академии девушек, — осторожно сказал я.
— Чепуха! — отрезала Сантия. — Значит, я буду первой. Это что за порядки? У нас, между прочим, женщины работают гораздо лучше иных мужиков.
— У нас, это где? — удивленно спросил я.
— В Тристорне, конечно. — Сантия расстегнула пояс с кинжалом и бросила его на свою кровать. — Да будет тебе известно, что лучше карманщиц, чем наши тетки, нет… Выйди! Я сейчас переоденусь, и мы пойдем куда-нибудь посидим. Отметим твой успех.
Вот так я и стоял в коридоре, слегка ошарашенный подобной встречей. Мимо меня деловито прошагал Портиус, дружески кивнув мне на ходу.
— Поздравляю с успехом! — кинул он мне и попытался с ходу войти в комнату Сантии.
Я не успел его остановить. В комнате раздался короткий визг, и Портиус спешно ее покинул спиной вперед.
— Что же ты меня не предупредил? — спросил он, растерянно держась ладонью за щеку.
— А ты меня спрашивал? — мурлыкнул я, невинно глядя на мага.
Тот отнял ладонь. На щеке его проявлялось покраснение в форме девичьей ладони. Однако тяжела ручка у Сантии! И как быстра!
— Еще раз так войдешь, господин маг, лишу мужского достоинства, — сердито просунула голову в приоткрывшуюся дверь Сантия. — Не посмотрю, что ты можешь быть моим наставником. Так даже лучше будет.
— Да я же ничего даже и увидеть не успел, — растерянно оправдывался Портиус. — Ты же была уже совсем одета.
— А говоришь, что не успел рассмотреть? — ехидно подметила Сантия. — Я была без макияжа, а это все равно что голая. Стучать надо, когда заходишь к девушке в комнату. Даже мой папаня не решался ко мне заходить без стука.
— Да как ты разговариваешь со мной? — опомнился Портиус.
— Как заслужил, так и разговариваю, — отрезала Сантия и резко захлопнула дверь.
Портиус медленно повернулся ко мне. Сказать, что он был растерян, все равно что ничего не сказать.
— Я как-то уже не хочу брать себе ученика, — сообщил он мне, потирая щеку. — А тем более я не хочу брать себе ученицу. Да со мной так разговаривать не позволяла себе ни одна из женщин, а их у меня было немало, уж можешь мне поверить.
— Таких, — я выделил это слово, — у тебя не было. И не будет.
