— Тебе «Голубую луну» спеть? Хотя ты все равно не поймешь. Так, в сторону. Попытка проникновения в запретную зону номер один.
Натка отступила назад на несколько шагов и с разбегу бросилась на невидимую стену… которая оказалась телом Темлана. Как ее развернуло на сто восемьдесят градусов и впечатало в парня, она не поняла, но умильное выражение лица воришки подсказало ей, что зрелище было еще то!
— А ну отвернулся. Быстро!
Клэнси с большим трудом заставил себя отвернуться. Девица поднялась с Темлана, которого придавила своим молодым горячим телом к полу, дождалась, когда он тоже встанет, и сделала попытку номер два. Потом номер три, потом номер четыре… Ей так понравилось приземляться на «подружку», которая как заправский вратарь вынуждена была ловить ее в полете, что она готова была повторять этот эксперимент снова и снова. Это было так эротично! Однако ближе к двадцатой попытке Темлан начал уставать. Нет, приятно, конечно, периодически ощущать жаркое тело суровой начальницы в своих объятиях, но парень понял, что если дело так пойдет и дальше, то лично его тело скоро превратится в отбивную.
— Тебе не больно? — просипел Темлан.
— Нет. Я на себя кевларовый доспех наколдовала, — сообщила Натка. — Я это заклинание у своего первого учителя Фиура подсмотрела. Оно у него, правда, называлось стальной доспех, но я его усовершенствовала и сделала кевларовым… Ой, а на тебя я что, кевларовый доспех наложить забыла?
— Вроде того. То-то я думаю, почему у тебя грудь такая жесткая, — простонал Темлан.
— Так она маг? — удивился Клэнси.
— Необученный и очень вредный, — сдал Темлан подругу. — Так, кажется, наша попытка не удалась.
— Да, — с сожалением вздохнул воришка. — Похоже, эта комната работает только на выход, а не на вход.
— Клэнси, да ты гений! — восторженно ухнула Натка, после чего недолго думая развернулась к дверному проему тылом и начала пятиться, пытаясь проникнуть в комнату задом наперед. — Выхожу. Ясно? Я выхожу, а не вхожу! — уговаривала она, и комната пропавшего мага ее впустила!
— Пресветлый! — простонал воришка. — До чего все просто! Ну надо ж быть такими идиотами! — Клэнси развернулся тылом и, старательно подражая Натке, закудахтал: — Я выхожу, а не вхожу. Ясно? Выхожу!
Как только и он исчез в дверном проеме, ту же операцию повторил Темлан. Внутри было светло, несмотря на плотно закрытые ставни, хотя ни факелы, ни свечи не горели. Светился, призрачно флюоресцируя, сам воздух, бросая мертвенные блики на стены, пол и потолок кабинета мага, а вот за дверным проемом теперь клубилась тьма, словно там наступила ночь.
Темлан разочарованно вздохнул.
— Что-то не так? — спросила Натка.
— Да нет, все так. Просто деда здесь надеялся найти, — признался юноша.
— Ой! — шарахнулся от него вор.
— Ты чего? — опешил Темлан.
— С тебя заклятие личины спало, — пояснила Натка. — Чую, старый граф был очень крутой маг.
Темлан посмотрел на свой меч и разочарованно вздохнул. Рукоять была все та же, в виде обрубка толстого зеленого стебля, гардой которого служили лепесточки розового цветка.
— И что с ним теперь будем делать? — кивнул Темлан на вора.
— Да, у нас проблема, — согласилась Натка. — Эта редиска на первом же скачке расколется. Сдаст нас по полной программе.
— Мама! — Клэнси попытался сделать ноги, но Темлан успел схватить его за шкирку, вздернул вверх, и ноги воришки заработали вхолостую, шустро перебирая воздух.
— Можно, конечно, где-нибудь здесь прикопать, — задумчиво сказала Натка, незаметно подмигивая другу.
— Не надо! — взвизгнул вор.
— Пол каменный, без лома не возьмешь. — Темлан понял намек и начал подыгрывать начальству.
— Я никому не скажу!
— Скажешь, — отмахнулась Натка. — Я вашу породу знаю. Кажется, зря я подключала специалиста. С замками мы и так бы справились. На худой конец, кузнец бы их с двери сбил.
— Слушай, на меня и так уже одно убийство повесили, — задумался Темлан.
— Тебе и карты в руки. Если на плаху отправят, хоть будет за что. Не так обидно.
— А других идей нет? — спросил Темлан.
— Есть. Если не хочешь сам руки марать, то я его заколдую.
— Как? — Темлану стало интересно.
— Как только он выйдет отсюда, сразу превратится в монстра. В чудище заморское. Дамы закатывают глазки и падают в обморок, их кавалеры хватаются за мечи. Чик! И нет проблемы. И тебе, главное, руки пачкать не придется.
— Так нечестно! — заскулил Клэнси.
— Действительно, нечестно, — нахмурился Темлан. — Мы же сами его сюда притащили. А давай так: он превратится в монстра, если попытается от нас сбежать или кому-то сдать.
— Чтоб этот жулик был постоянно с нами? — ужаснулась Натка. — А если он мои тапочки или панталоны украдет?
— Да на фига они мне сдались? Я панталоны не ворую! — возмутился Клэнси. — И вообще, я честный вор! Своих не трогаю!
— Нет, ты посмотри, какой наглец! Мы для него уже свои.
— Натка, кончай зверствовать. Назначим ему испытательный срок…
— Ладно, — с деланой неохотой вздохнула девушка, — скажи спасибо Тёмке.
— Тёмке? — посмотрел вор на Темлана.
— Для тебя он пока Белокурая Жази, а я леди Натали. По крайней мере, до тех пор, пока мы не найдем настоящего убийцу хозяина этого замка. До тебя еще не дошло? Это то самое преступление, в котором обвиняют нашего Темлана. Так ты согласен на испытательный срок под заклятием?
Можно подумать, у воришки был какой-то выбор. Разумеется, он сразу согласился, и Натка, насупив брови, пробормотала себе под нос какую-то абракадабру, делая вид, что накладывает колдовские чары на воришку. Как только с этим было покончено, пришла пора взяться за дело.
— Наша цель — рукописи. Все, что найдете, вываливайте сюда, — ткнула Натка пальчиком в письменный стол мага. — Тёмка, а ты куда смотришь?
Девушка проследила за взглядом Темлана, который замер, уставившись на картину, висевшую на стене за письменным столом. На полотне был изображен седовласый старик в звериных шкурах, пытавшийся палкой сбить с дерева гроздь каких-то экзотических фруктов, отдаленно напоминающих бананы.
— Ничего себе! — пробормотал Темлан. — В таком виде я его еще не видел.
— Кого? — требовательно спросила Натка.
— Деда. Тут всегда его портрет висел. Обычный портрет. Он нас, детвору, сюда редко пускал. Не любил, когда мы здесь проказничали. И всегда запирал кабинет, но один раз забыл. Мы с Пайрой и Айденом, как сейчас помню, в прятки играли, ну я сюда и заскочил. А на стене уже не портрет, а целая картина висит. Какая-то пустыня. Барханы странного фиолетового песка, по которым брел мой дед. Я долго на нее смотрел. За ужином я дедушку об этой картине спросил, но он ничего мне не ответил. Только улыбнулся. Но с тех пор стал накладывать заклинание недосягаемости на кабинет, когда не хотел, чтобы ему мешали.
