— Росик, немедленно назад!
— Туда нельзя!
— Сынок, там опасно!
Натка успела перехватить шустрого малыша и взять на руки, прежде чем до него добрались перепуганные родственники.
— Уже не опасно, — успокоила она их, передавая улыбающегося во весь рот мальчугана трепещущей от страха мамаше. — Наш следственный эксперимент окончен.
— Благодарю вас, — не спуская с рук ребенка, сделала реверанс девушка. — Вы так добры, госпожа.
— Я так понимаю, это — Росик, а ты Джетитта?
— Да, госпожа.
Натка перевела взгляд на дворецкого:
— Как вы похожи!
— Мы близнецы, госпожа, — почтительно поклонился Бартео.
— Джетитта, передай Росика бабушке и займись ужином для графини и дорогих гостей. У нас сегодня запарка, — строго сказал управляющий, недовольно глядя на дочь. — Прошу прощения, госпожа, за беспокойство.
— Ну, какое ж это беспокойство, — отмахнулась Натка. — Дети — цветы жизни.
— Отлично сказано, — восхитился Клавиус.
— А когда у вас тут ужинают? — облизнулся Клэнси.
— Через час ужин будет готов.
— Еще один прибор для этого господина, — распорядилась Натка, кивнув в сторону воришки. — Ему придется здесь пожить до конца следствия.
— Всенепременно, госпожа, — кивнул управляющий и покосился на обвешанную замками дверь. — Вам удалось попасть внутрь?
— Разумеется, — важно кивнула Натка.
— О! — изумился управляющий.
— Вас это удивляет? — задрала носик Натка.
— Самые сильные маги Андугара не могли туда попасть. Что-нибудь полезное сумели там найти?
— Конечно. — Девица в упор посмотрела на управляющего, после чего перевела взгляд на его сына. — Теперь убийца графа от нас не уйдет. Найдем в самое ближайшее время и обелим Темлана.
— Графиня будет рада это слышать, госпожа, — поклонился дворецкий.
— Где она сейчас? — спросила Натка.
— С бароном и Кровавым Фобом гуляет в парке.
В коридоре появилась сухощавая, седая женщина лет пятидесяти с суровым, властным лицом.
— Клавиус…
— Позвольте вам представить мою жену Лакуссу, — занервничал управляющий.
Дама величественным, прямо-таки королевским кивком поприветствовала Натку и ее друзей и как ни в чем не бывало продолжила:
— Клавиус, из города прибыл посыльный. Срочно требует тебя. Ты бы разобрался с этим отребьем…
— Обязательно, дорогая. Извините, — виновато посмотрел Клавиус. — Срочные дела.
Управляющий подхватил жену под ручку и потащил ее за собой, что-то сердито шипя ей на ухо.
— Позвольте и нам удалиться? — вежливо спросил дворецкий. — Надо отдать ряд распоряжений насчет ужина.
— Удаляйтесь, — милостиво кивнула Натка, — и с ужином поторопитесь. Мы голодные!
15
— Жази, так нечестно! Дай посмотреть!
— Заклинания такого уровня детям давать нельзя, — отбивался Темлан. — Мы договаривались только на одно из них, и пока я его не найду…
Натка попыталась отнять рукописи старого мага, но силы были не равны. Сиоген, снисходительно улыбаясь, наблюдал со своей кровати за их возней, изредка переводя взгляд на скромно сидящего в углу комнаты воришку.
— Да дай ты ей хотя бы азбуку начинающего мага, — не выдержал, наконец, философ. — Пускай осваивает азы.
— Тазар Ужасный, во избежание ненужных жертв, велел обучать это магическое недоразумение в уединенном месте вдали от города и приказал проследить, чтобы оно не вздумало колдовать, пока досконально не разберется в заклинании.
— Так и сказал? — захихикал Сиоген.
— Так и сказал. И еще добавил, что с ее буйной магией и извращенной фантазией любые непродуманные чары смертельно опасны для окружающих, а я еще жить хочу.
— Заррраза! — отвесила Натка своему учителю затрещину.
В опочивальню «больного» протиснулась Элениэль с деревянным ящиком в руках и пачкой бумаги под мышкой.
— Это еще что такое? — выпучил на нее глаза Сиоген.
— Приказ начальства выполняю, — пропыхтела эльфа, окинула взглядом комнату и затолкала ящик под кровать. — Ты все равно тут без дела лежишь, — сказала она философу. — Вот и посторожишь заодно.
— Ты не ответила на вопрос. Что это такое?
— Ящик для хранения свидетельских показаний, — пояснила Элениэль, выкладывая чистые листы бумаги на стол.
— Будем считать, что это сейф, а ты от него ключик, — хмыкнула Натка.
— Осталось только перья с чернилами добыть и можно приступать к работе, — добавила эльфа, садясь за стол.
Рука воришки невольно дернулась к карману, но замерла на полпути. Однако это движение не укрылось от внимательного взгляда Натки.
— Спер-таки! — возмутилась она. — А ну быстро вывернул карманы, лишенец!
Клэнси тяжко вздохнул, поднялся со стула и выложил на стол чернильницу-непроливайку и перья мага.
— Я случайно.
— Что значит случайно? — грозно спросила Натка.
— За руками не уследил. Они сами за меня сработали.
— Ну и что с ним делать? — расстроился Темлан. — Он же тут столовое серебро начнет воровать. Всех нас опозорит!
— На моей исторической родине ворам руки отрубали, — задумчиво сказала Натка. — Попался в первый раз — правую руку рубят, попался второй раз — левую, попался в третий…
Философ захихикал.
— Ты чего? — насупилась Натка.
— Да вот представил себе, чем он в третий раз воровать будет…
— И кто-то еще тут смеет про мою извращенную фантазию вякать! — разозлилась Натка. — Мужланы!
— Я однажды видела, как эти перья писали сами, — неожиданно сказал Темлан. — Зашла как-то к деду в кабинет. Тихо зашла, так что он меня даже не заметил. Дедушка спиной к столу стоял, в окно смотрел, а перо по бумаге так и летало, так и строчило что-то.
— Ладно, Клэнси, живи пока, — смилостивилась Натка. — Воспитательный процесс оставим на потом.
Девушка взяла из стопки лист бумаги, положила его перед собой, уставилась на остро заточенное гусиное перо и начала импровизировать.
— Ну-ка, перышко, скажи, всю мне правду доложи, мысли мои мудрые на бумаге изложи.
Перо взмыло в воздух, ткнулось заостренным концом в чернильницу и шустро нацарапало на бумаге: «Тёмка дурак».
Эльфа радостно захихикала. Сиоген не удержался, сполз с постели, подобрался к столу и тоже изучил надпись.
