– Дурында! В голове у любого кадровика
мигом начинает крутиться простая мысль. Так, у бабенки нет семьи, значит, она
сейчас активно ищет мужа, работница из нее фиговая, башка забита личными
проблемами. А еще, не дай бог, устроит в коллективе скандал, начнет «охотиться»
внутри фирмы, отобьет мужика у Другой сотрудницы. Нужен нам такой геморрой?
Нет! Отказать!!!
– И как ты предлагаешь мне
поступить? – уныло поинтересовалась я.
– Пиши в анкете: замужем.
– С ума сошел, а где свидетельство о
браке?
Сережка улыбнулся:
– А его в девяноста случаях из ста не
спрашивают, если, конечно, ты не решила пристроиться личным секретарем к
президенту или не надумала работать на заводе, производящем ракетное топливо.
Начнут потом требовать бумагу, отвечай: «Принесу». Стопудово забудут про
документик. И еще укажи в анкете: «Имею двух сыновей, Сергея и Кирилла, уже
взрослых, не пеленочных младенцев». Молодых матерей в кадрах тоже
недолюбливают. Ясно?
– Ага, – растерянно кивнула я.
– Едем дальше, – вдохновился
Серега. – Владение иностранным языком – английский, могу изъясняться,
читаю со словарем.
– Но я не произнесу ни слова!
Сережка хмыкнул:
– Попрощайся со мной на англицком, говорю
тебе: «Гуд бай!»
– Гуд бай, – машинально ответила я.
– Вот! Значит, можешь!
– Но это все!
– Даже «о`кей» не скажешь?
– «О`кей» произнесу, еще «плиз» знаю и…
Из глубин памяти выплыли остатки знаний,
полученные троечницей Романовой в школе.
– Морнинг, афтер найт [1]…
– Класс! Супер! Послушай, я ошибаюсь или
видел, как ты весьма бойко переводила Кирюшке текст из газеты? – вдруг
оживился Сережка.
– Было дело, – призналась я, –
в общем-то, это просто. Берем словарь, ищем в нем нужное слово, складываем
фразу…
– Во! – восхитился Сережка. –
Следовательно, ты особо и не соврешь, великолепно умеешь работать с нужной
литературой. Значит, когда в следующий раз станешь заполнять анкету, везде
пиши: «Да». Усекла?
Я кивнула и решила покривить душой. Не скажу,
что чувствовала себя комфортно, «дакая» на все вопросы анкеты, но тем не менее
послушалась Сергея.
Кадровик прочитал бумагу, потом снял очки,
положил их на стол и резко сказал:
– Замечательно, но вы нам не подходите.
– Почему? – воскликнула я.
Мужчина посмотрел на меня.
– Буду откровенен, руководство фирмы
настороженно относится к людям с такой биографией и с такими проблемами, как у
вас!
– Вы это о чем? – растерялась я.
Дядька снова водрузил на нос очки.
– Вот вопрос: имеете ли вы судимость?
Ответ: «Да».
– Ой, я ошиблась! Нет, конечно! Да
посмотрите на меня, неужели я похожа на бывшую уголовницу?
Кадровик пожал плечами:
– Я просто озвучиваю написанное вами.
Следующая графа. "Страдаете ли каким-либо из перечисленных заболеваний:
сифилис, СПИД, гепатит, туберкулез. И снова: «Да». Я ценю вашу откровенность,
но вы хотели трудоустроиться няней в приличную семью.
Сами понимаете, бывшая заключенная, пораженная
неприятной инфекцией, никак не может претендовать на место возле ребенка.
– Ой, я ошиблась! Я совершенно здорова!
Абсолютно!
Работодатель нахмурился:
– Евлампия Андреевна, мы давно на рынке
труда, хорошо себя зарекомендовали и дорожим добрым именем агентства. Вас бы
все равно отправили на медкомиссию, поэтому нам лучше расстаться сразу. Кстати,
мы обязательно проверяем претендентов по компьютеру, у фирмы имеются связи с
МВД. За сим прощайте!
– Поверьте, это дурацкая описка!
– Вы ничем не больны?
– Да, то есть нет.
– Так как?
– Ну совершенно по-идиотски задан
вопрос, – возмутилась я, – на него же невозможно ответить. Скажешь
«да» или «нет» – разницы никакой! Так нельзя формулировать!
– Спасибо, что указали мне на ошибки,
прощайте, – сухо каркнул дядька и уткнулся в экран компьютера.
Я вернулась домой и налетела на Сережку:
– Хороший совет ты мне дал, нечего
сказать!
Узнав суть дела, Серега развеселился.
– Ну, Лампудель, ты сильно выступила!
Заставь дурака богу молиться, он лоб расшибет. В следующий раз все же читай
вопросы, не везде надо ставить «да», а то и в неприятности вляпаться можно.
Вдруг у тебя спросят что-то типа: «Вы одобряете терроризм?»
Я уничтожила Сережку взглядом и решила в
дальнейшем писать в анкетах только истину, в конце концов сумею устроиться на
службу и со своими данными!
Неделю после этого я тщательно просматривала
объявления и в результате отрыла интересное предложение. Собеседование было
назначено ровно на десять утра.
Но, очевидно, судьба решила бесповоротно
воспротивиться моему устройству на работу, потому что все, как только я встала
с кровати, пошло наперекосяк.
Для начала Муля на прогулке, запутавшись в
поводке, стала жалобно ныть, на вопли подруги моментально кинулись остальные
члены стаи, и через секунду передо мной возник многолаповый комок тесно
сплетенных между собой тел. Пришлось потратить много времени, чтобы купировать
неприятность.
Потом убежал кофе, у брюк сломалась «молния»,
а на куртке невесть откуда обнаружилось жирное пятно самого отвратительного
вида. В довершение ко всему моя машина решила не заводиться.
В полном отчаянье я стукнула кулаком по рулю,
еще раз повернула ключи и.., о чудо! Мотор ровно затарахтел.
Мысленно перекрестившись, я выехала со двора,
осторожно пересекла проспект, повернула направо, налево и оказалась на
перекрестке. Светофор тревожно горел красным глазом. Впереди стояли две
практически одинаковые машины – «Жигули» цвета сгнившего баклажана, – и в
той и в другой за рулем сидели женщины, мне, притормозившей в левом ряду, были
видны их кудлатые головы.
