– Понятно, – кивнула она. – И что мне теперь делать в
свете регламента ваших игрищ? Ждать, пока Гриша меня вызовет, или самой идти и
предлагать свои услуги?
– Подожди пару дней. Я ему позвоню, скажу, что ты ко
мне приходила, потом он тебя вызовет и начнет рассказывать, как он не хотел
тебя отпускать и как я ему говорил неприятные слова. Он, конечно, в полном
праве тебя не отпустить, но раз ты такая стерва и ходишь по начальственным
кабинетам, то ему проще разрешить тебе перевод, чем объясняться с руководством,
которому ты рассказываешь про Гришу всякие гадости. Ты в этот момент начнешь
чувствовать себя ужасно виноватой, и, чтобы ты могла искупить свою вину перед
Гришей, тебе будет предложено поработать над некоторыми делами, с которыми
никто не может и не хочет справляться. Закончишь – и уматывай в свою столицу.
– Красиво, – Татьяна скупо улыбнулась. – Методика
отработана до совершенства. Только я ведь никаких гадостей про Гришу тебе не
говорила. Так что ему упрекнуть меня будет не в чем. Этот фокус не пройдет.
– Пройдет, – Величко встал из-за стола и подошел к
Татьяне поближе. Теперь он стоял совсем рядом, нависая над ней, – еще как
пройдет. Он передаст тебе слова, которые ты якобы говорила мне, и ты никогда в
жизни не докажешь, что ты их не говорила. Танечка, дорогая моя, не думай, что
следственная работа – это одно, а жизнь – это нечто другое. Это все одно и то
же. Ты же в следственной работе такой прием используешь чуть ли не каждый день,
правда?
– Правда.
– И он срабатывает. Так почему ты думаешь, что он не
сработает в повседневной жизни? Прием рассчитан на человеческую психологию, и в
этом смысле он универсален. Для того чтобы все получилось, нужно только знать
правила игры и строго их соблюдать. Я эти правила знаю, и Гриша их знает,
поэтому у него все получится. Он вызовет тебя и скажет, что я ему звонил. Ты
приходила ко мне жаловаться на то, что Гриша тебя не отпускает, и рассказывала
о том, что Гриша – гад последний и сволочь, пьет на работе, берет взятки и регулярно
трахает на рабочем столе начальника секретариата Свету, или как там у вас ее
зовут. И я ему, конечно же, об этом доложил. После такого он не считает
возможным удерживать тебя во вверенной ему службе, ему не нужны
сотрудники-подлецы, которые готовы оболгать начальника во имя собственных
интересов, лучше пусть у него не будет никаких следователей, чем такие. Здесь,
заметь себе, хитрость номер раз. Он отпускает тебя не потому, что сверху
попросили или приказали, а потому, что ты оказалась последней дрянью и теперь
он сам не хочет, чтобы ты у него работала.
– А я скажу ему, что ничего подобного не говорила.
– Правильно. А он тебя спросит в ответ: почему он
должен верить тебе, а не мне? Я-то ему сказал, что ты его грязью поливала. И
здесь у него хитрость номер два.
– А ты действительно ему это скажешь?
– Да нет, конечно, – рассмеялся Величко. – Зачем?
Правилами игры это не предусмотрено. Я скажу ему, что ты у меня была и
высказывала недовольство Гришей в связи с тем, что он не отпускает тебя и не
дает разрешения на перевод в Москву. Остальное он сам придумает. Есть только
один способ доказать, что ты в действительности ничего плохого мне про Гришу не
говорила: устроить нам очную ставку. То есть собрать нас в одном кабинете и
спросить меня в его присутствии, говорила ли ты мне про него гадости. Но ведь я
на такую встречу никогда не соглашусь. Я-то правила игры знаю. Поэтому ты
вынуждена будешь считать, что у Гриши есть все основания на тебя обижаться. Да,
я, твой давний приятель Игорь Величко, оказался дураком и сволочью, оклеветал
тебя в глазах твоего начальника Гриши Исакова, но убедить Гришу ты в этом не
можешь, поэтому тебе придется смириться с тем, что он теперь плохо о тебе
думает. Ну а остальное уже плавно вытекает из этого.
Татьяна помолчала некоторое время, с любопытством
разглядывая лоснящееся довольством крупное лицо Игоря Величко.
– Слушай, у вас в аппарате все такие суки? – внезапно
спросила она.
– Конечно, – весело подтвердил Величко. – Если бы мы
тут не были суками, как бы мы вами руководили, интересно знать? Ладно, нечего
мне мораль читать, сам не маленький. Скажи-ка лучше, запрос на твое личное дело
уже послали?
– Пока нет. Зачем людей напрягать, если согласие моего
начальства не получено? Как только Гриша скажет, что отпускает меня, я сразу же
позвоню мужу, и на следующий день запрос пойдет в Питер.
– Ты держи это на контроле, – посоветовал Игорь. –
Предупреди девочек в секретариате, чтобы дали тебе знать, как только запрос
придет.
– Зачем? – удивилась Татьяна. – Что это изменит?
– О, дорогая моя, тут все, что угодно, может случиться.
Например, запрос потеряется. Ты ждешь неделю, другую, месяц, два, три, а никто
тебя не вызывает. Ты уверена, что запрос давно получен и дело ушло в Москву для
ознакомления, а на самом деле никто его и не думал в Москву посылать, потому
что в отдел кадров запрос не поступал. На тебя грузят самые черные дела, в том
числе и опасные для жизни, ты работаешь, полагая, что все это вот-вот кончится,
а ничего еще даже и не начиналось. Допустим, дело отошлют в Москву, там его
посмотрят, скажут, что ты им подходишь, и направят сюда запрос на
откомандирование. Но запрос-то тоже может не дойти. И никто тебя в Москву не
откомандирует. Так что бди, глаз с секретариата не спускай, а еще лучше –
договорись с мужем, пусть он все запросы из Москвы, и на личное дело, и на
откомандирование, берет в собственные руки и везет сюда лично. И ты лично
будешь приносить их в секретариат на регистрацию и относить в кадры. Поняла?
Только так у тебя есть шанс выбраться отсюда хотя бы месяца через два. А иначе
прождешь два года.
– Спасибо за науку, – грустно сказала Татьяна. –
Знаешь, Игорь, меня давно уже считают хорошим следователем, но я, вероятно,
сильно оторвалась от жизни. Я имею в виду жизнь той системы, в которой мы с
тобой работаем. Я здорово умею играть в эти самые игры с прокуратурой, с судами
и адвокатами, но я никогда не предполагала, что между «своими» в рамках одной
системы тоже играют. Как-то не приходилось мне решать свои личные проблемы
через руководство.
– Ну-ну, не сгущай краски-то, – Величко отечески
похлопал ее по плечу. – Ты уж прямо монстров каких-то из нас делаешь. Все люди,
все человеки, все нормальные. Кстати, если будет совсем туго, сделай финт
ушами. Увольняйся из органов, снимай погоны, переезжай в Москву и
восстанавливайся. Так многие делают, если начальство не отпускает. На гражданку
тебя не имеют права не отпустить, по закону не полагается. Ты не думала о таком
варианте?
– Думала, – призналась Татьяна. – Но при восстановлении
нужно будет проходить медкомиссию, а я ее не пройду.
– Почему ты думаешь?
– Я специально ходила к врачам, консультировалась. Они
сказали, что у меня шансов нет. Лишний вес, а от него все проблемы. Сердце,
одышка и так далее. Короче, этот вариант не пройдет.
– Ну что ж, тогда жди, когда Гриша тебе дохлых дел
навешает полные руки. Ничего, Танюха, не бойся, прорвешься. Ты же умница, тебе
никакие дохлые дела не страшны.
