– До старости ты не доживешь! – пообещала королева, выпустила из своего богатырского захвата совершенно вымотанного Бальдура, так и рухнувшего на землю, и величественно удалилась в шатер, немного пошатываясь на ходу.
– Ну и зачем ты устроила сию комедию? – тихонько спросил у меня Зорган. – Мне ведь теперь ее жирные ляжки станут в кошмарных снах сниться! Ты вообще о моей нервной системе думала, когда вынудила танцевать эту орочью каланчу? Смотри, от ее балета на земле вмятины остались…
– Утром все узнаешь, – лукаво пообещала я, чувствуя, что моя смелая задумка удалась целиком и полностью. – Узнаешь и увидишь…
Глава 8
Рассвет медленно занимался над линией горизонта, окрашивая небеса в нежно-розовый цвет. Я давно уже проснулась и теперь с помощью точильного бруска правила свои сабли, готовясь к предстоящему поединку. Страха не было, ибо я считала, что мне предстоит сражаться за правое дело: за жизнь, за любовь. Пусть не за свою, но разве чужая любовь менее священна?
Похоже, в Летнем Стане нашлась еще одна здравомыслящая личность, полностью разделяющая мое мнение. Принц Тай сидел неподалеку от меня, на обрубке толстого полена, и бережно, словно малое дитя, устроив гитару на колене, пел – несомненно адресуя свою новую балладу именно мне:
Предвещают затяжную зиму
Рано улетевшие грачи,
Заморозки пали на рябину —
И другую для тоски причину
Ты в своем сознанье не ищи.
Дни длинны и все немного горьки —
Мы уже устали звать надежду,
Знаете, учиться нужно сколько —
Жизнь делить на временные дольки:
«До» и «после». А быть может – «между».
Друг, признайся, так случалось с нами —
Разом вдруг порвется правды нить,
Мы тогда играемся словами,
И уже подчас не помним сами,
Для чего и как учились жить.
Как любовь теряли и искали,
Как ловили шанс в бою, на взлете,
Мы тогда о чем-то важном знали —
А сейчас потухли и устали,
Вязнем в безнадежности болоте.
Смотрим в неотзывчивое небо —
Смерть нас не страшит, а лишь смешит,
Но мечтаем в край вернуться, где бы
Можно брать с руки кусочки хлеба,
Как частички раненой души…
– Хватит кликушествовать, не дави на психику, она у меня и без тебя травмированная! – вежливо попросила я, глядясь в идеально отточенный клинок и показывая язык своему расплывчатому отражению.
– Не хотелось бы мне завтра петь на твоих поминках… – аргументированно мотивировал свое поведение принц, откладывая гитару.
– А не спешите нас хоронить, есть у нас еще дома дела! – проказливо ухмыльнулась я. – Авось пронесет! Боги не выдадут, свинья, то бишь орочья королева, не съест.
– Эта жаба проглотит и даже не подавится, – неодобрительно покачал головой Тайлериан, весьма скептично относящийся к моей рискованной затее с поединком. – Не понимаю причины твоего оптимизма, Рогнеда.
– И не надо, – подмигнула я. – Меньше знаешь – крепче спишь. Иди-ка ты досыпай, чего вскочил в такую рань несусветную? – Мне очень хотелось спровадить принца подальше, с глаз долой, ибо для задуманного мною дела свидетели не требовались.
– И то верно! – хмуро буркнул горбатый эльф и, сутулясь еще больше и подволакивая ноги, явно нехотя побрел в отведенную ему палатку.
По-моему, он обиделся, но сейчас не стоило заморачиваться на не в меру чувствительных принцах, ибо передо мной маячила куда более реальная угроза собственных похорон. А с Таем мы так или иначе, но все равно помиримся, ибо куда он денется?
Я бдительно огляделась по сторонам, торопясь удостовериться, что за мной никто не подсматривает. Слава богам, я здесь одна такая – мучимая бессонницей и навязчивой идеей. Остальные участники полуночных танцулек дрыхнут без задних ног, хапнув нешуточную дозу адреналина. А это мне как раз и на руку… Причем в буквальном смысле!
Дело в том, что некоторое время назад я заметила, как моя паучишка Огонек выделяет тонкую, полупрозрачную, почти невидимую паутину, оказавшуюся весьма липкой и прочной. Честно говоря, больше похожую на сопли. Возможно, по причине своего крайне младого возраста она пока еще просто пробовала свои силы в технологии создания настоящей паутины, но ее экспериментальный продукт привел меня в восторг. Я ведь и сама обожаю всяческие импровизации… И вот сейчас я занялась наматыванием оной паутины на свою боевую кожаную перчатку, часто носимую мною на правой руке. Намотала поверх перчаточной ладони несколько слоев бесцветной субстанции и осталась довольна проделанной работой – паутина на перчатке совершенно незаметна, а проблема нечистой совести передо мной сейчас не стоит. Ну и пускай нечестно… Как говорится, в любви и на войне все способы выживания хороши. В конце концов, Бина тоже жульничает, ведь мы с ней находимся в разных весовых категориях. Поэтому не вижу ничего зазорного в моей попытке несколько уравнять наши шансы на победу… Ну и везение… тьфу, вернее – хваленое, хвостом ходящее за мной невезение еще никто не отменял. Вот и проверим, насколько орочья королева к нему восприимчива!
В самом центре Летнего Стана имелась заботливо ухоженная круглая площадка, посыпанная мелким песком и обложенная по периметру белыми камушками. Нетрудно догадаться, для чего именно она предназначалась… Стоя на песочке, я поковыряла его носком сапога, пробурчав себе под нос: «Рыхловат, конечно, но ничего, сойдет», – да искоса поозиралась окрест. Орков вокруг площадки для поединков столпилось немерено, выстроились злыдни аж в три ряда, плотно прижавшись друг к другу плечами – словно селедки в засолочной бочке, поднявшись на цыпочки, вытянув шеи и едва дыша от предвкушения. Боятся пропустить малейший мой жест. М-да, отсюда не сбежишь… да и поздно уже сбегать. Как говорят у нас дома: назвалась пирогом – полезай в печку. А вернее, в самое пекло, в которое, судя по звукам, меня сейчас и засунут…
Кстати, насторожившими меня звуками оказался мощный грохот королевской поступи, издаваемый приближающейся Биной! Орочья властительница неторопливо шествовала к ристалищу, но, Пресветлые боги, как же она шла… Враскачку и враскорячку, взгромоздив меч на плечо, с трудом переставляя негнущиеся ноги и болезненно морщась при каждом шаге! Присмотревшись к походке королевы, я прикусила нижнюю губу, стараясь скрыть довольную улыбку. Итак, мой расчет оказался правильным – увлеченно поучаствовав в полуночных танцульках, Бина с непривычки сильно перетрудила мышцы ног. Вернее, она практически надорвала себя, даже с учетом ее нехилой воинской подготовки, ибо нарронская джига – танец коварный. Повыкидываешь этакие обманно безобидные коленца некоторое время, а потом будешь чувствовать себя полностью разбитой, что, собственно, и происходило сейчас с моей противницей. Полагаю, теперь наша схватка дастся ей нелегко!
– Доброе утро, ваше величество! – сладким голоском проворковала я, отсалютовав королеве обеими саблями одновременно.
