– О чем это он? – вопросительно дернул меня за косичку Зорган. – По мне, так этот колдун нес явный бред…
– Возможно, – задумчиво произнесла я. – А возможно, и нет…
– Ну-ну, – неодобрительно хмыкнул эмпир. – Чую, ты собираешься ввязаться в новые неприятности. А я, как и положено настоящему мужчине, намереваюсь тебе это запретить.
– И каким же образом? – саркастично приподняла бровь я.
– Буду плакать, умолять, валяться у тебя в ногах! – язвительно рассмеялся мой любимый злодей. – Ох, Рогнеда, – внезапно посерьезнел он, – чую, ты своими выходками меня непременно в могилу загонишь…
– Если загоню, то сама же из нее и достану! – то ли в шутку, то ли взаправду пообещала я, но мое сердце вдруг замерло, сжавшись от нехорошего предчувствия.
– Клянешься? – уже без малейшего намека на иронию переспросил Зорган.
Я коротко кивнула. Тогда я еще не знала, что с любовью и смертью шутить нельзя. Вернее – бесполезно, ведь они всегда берут свое…
Мы покидали Сопянки победным строем – впереди я, беседующая с Не знающим промаха стрелком, потом все остальные – растянувшись в цепочку, а замыкал нашу колонну Зорган, задумчиво бормочущий что-то себе под нос. Я сбавила темп и прислушалась к его бубнежу…
– Мой покойный батюшка, – шептал эмпир, – утверждал, что, когда боги хотят наградить мужчину, они посылают ему девушку, красивую телом, но скудную умом, а когда хотят наказать – наоборот. Так вот, почему-то я не уверен, что мне досталась именно награда…
Я беззвучно хмыкнула. Пусть любимый не обольщается – никогда не считала себя подарком, а уж наградой тем более.
Через два дня пути мы вышли к обещанным Вышегором синим камням, за которыми якобы начинается волшебная земля Таналоа. Пока совершенно не ясно, какие чудеса нас там ожидают, ибо на первый взгляд пейзаж перед камнями ничем не отличался от ландшафта по ту сторону обозначенной ими границы. И тут и там – небогатая на растительность и какие-либо иные достопримечательности степь, кое-где скудно посыпанная непритязательными белыми цветочками. Хотя нет, вдалеке, на горизонте, маячили невысокие деревья, окруженные туманным маревом. И эти деревья почему-то категорически мне не нравились, хотя если бы пришлось объяснять – почему именно, то я бы не смогла.
Подойдя к камням вплотную, мы задумчиво таращились на загадочные деревья. Лиззи морщила носик и водила руками так, словно пыталась нащупать нечто невидимое глазу.
– Ну, – дернула меня за рукав нетерпеливая Витка, – кого собираешься побеждать на сей раз, с каким злом сразимся?
– Для борьбы со злом должно присутствовать как минимум само зло… – неопределенно пожала плечами я. – А его на обозримом пространстве не наблюдается.
– Не скажи, – неуверенно протянула Лиззи. – Я чувствую присутствие сильной магии. Необычной, древней, но скорее всего опасной и враждебной. По ту сторону камней…
– Опять нам не повезло, – расстроенно буркнул Вольдемар. – Если там опасно, то как мы доберемся до реки? Ведь, как я понимаю, к ней ведет только один путь…
– Один, – подтвердил слепец, – вот этот. Мне уже приходилось бывать в здешних местах. Но даже Бригитта с ее магическими талантами не рискнула вступить на территорию Таналоа. Она утверждала, будто, попав по ту сторону камней, мужчины теряют здоровье и свободу, а женщины – жизнь.
– Ой, – испуганно отшатнулась Витка, – давайте обойдем эту треклятую Таналоа десятой дорогой!
– Можно и так поступить, – согласился Стрелок, – два месяца кружного пути, и мы тоже выйдем к реке.
– Постойте, – в разговор вмешалась здравомыслящая Кайра, – но если эта магия такая древняя, то ей полагается со временем ослабевать. А после смерти создавшего ее чародея она и вовсе должна исчезнуть. Или не так?
– Зачастую это и случается, но не всегда, – протестующе поморщилась наша колдунья. – Вернее, так происходит чаще всего, но лишь в том случае, если магия не является посмертной.
– Как это? – не поняла я.
– Большинство сильных магов живут очень долго, – пустилась в рассуждения Лиззи. – Но маг способен покинуть наш мир добровольно, перелив свою энергию в созданное им заклинание. Тогда он умрет, а заклинание будет держаться вечно. Вот только я не представляю, чего можно настолько страстно пожелать, чтобы отдать за это свою жизнь!
– Ужас какой! – нахмурилась Кайра. – Если твой маг так поступил, то он настоящий маньяк и фанатик.
– Ничего он не мой, – обиделась магичка. – Не веришь мне, ну и пожалуйста. Проверь все на себе, сунься за камни, а мы поглядим – сколько минут ты там протянешь.
– Ах так?! – разозлилась упрямая мечница и уже подняла ногу, намереваясь шагнуть за линию камней, но я успела ухватить ее за перевязь рапиры и удержала от столь опрометчивого поступка.
– Никуда вы не пойдете, – категоричным тоном объявила я. – А если и пойдете, то только через мой труп.
Спорщики сразу замолчали, изумленно хлопая ресницами, ибо подобного заявления от меня еще никто и никогда не слышал.
– А пойдешь, конечно, как всегда одна ты, – саркастично произнес Зорган. – Только кто тебя туда одну отпустит?
Я не торопилась отвечать на этот риторический вопрос, прислушиваясь к своему внутреннему голосу, нашептывающему мне массу предостережений. Принято считать, что все враги делятся на три категории: «враг от богов», «враг – ну, с богами» и «враг не дай боги». И вот теперь интуиция мне подсказывала – мы встретились именно с таким могучим противником, с которым даже сами Пресветлые боги поостерегутся связываться. И поэтому чем меньше людей окажется втянуто в это испытание, тем лучше. Для них же самих.
– Дальше пойдем только мы со Стрелком, – медленно, взвешивая каждое слово, сообщила я. – Он немного знает эти места, поэтому пригодится. Рисковать же жизнями всех остальных я не намерена…
– Ну вот опять, – разочарованно простонал Зорган. – Опять ты лезешь в самое пекло и запрещаешь мне тебе помогать. Да сколько же можно?
– Сколько нужно! – сказала как отрубила я. – А кроме того, ты останешься защищать девушек, ибо Тай и Вольдемар – бойцы посредственные. Принц в лучшем случае кого-нибудь гитарой пришибет, но гитару жалко. Да, – поспешно добавила я, заметив нервно задергавшуюся щеку мечницы, – Кайра стоит двух мужчин, но что случится, если на вас нападут человек десять?
Эмпир несколько раз беззвучно открыл рот, но так и не смог придумать подходящий аргумент, способный меня переубедить, а посему ему не осталось ничего другого, как безмолвно наблюдать за мной и слепцом, преодолевающими линию синих камней и начинающими двигаться по направлению к загадочным деревьям…
Душа человека очень похожа на огород. Если им не заниматься – мгновенно зарастает сорняками. Такими как зависть, жадность, склочность… И очень быстро превращается в пустырь, если не прилагать усилий по его удобрению… Чем? Да хотя бы маленькими добрыми делами!
