— Загонщики? — Клементина села за стол напротив. — Почему ты называешь их загонщиками?
— Не знаю. Подцепил это у Билли. Вроде бы так говорил тот парень с юга. Потому что, как только тебя увидят, они загонят тебя до смерти. Как на охоте загоняют оленей. Только они не на оленей охотятся.
— Ясно. — Клементина хотела спросить, кто такой Билли, но увидела, как у парня изменился взгляд, когда он произнес это имя, и передумала. Вместо этого она протянула ему руку:
— Я Клементина.
— Майкл. — Он быстро пожал ее руку и снова стал теребить чашку. На дне оставалось немного жидкости, и Клементина почувствовала запах спиртного, который исходил от парня. Правда, сейчас это было неважно — тут не было никого, кто отчитал бы его за это.
Она вытащила мятую банку пепси, открыла и сделала большой глоток. Сладкая газировка приятно обожгла язык. Клементина поставила банку и стала ждать, что парень что-нибудь скажет. Ей было неловко; она не знала, о чем говорить. Слишком много времени прошло с тех пор, как она с кем-то беседовала.
Солнце зашло, и они сидели в полумраке. Скоро стемнеет настолько, что придется зажечь свечу. У Клементины в рюкзаке были свечи, но она не хотела их доставать. Для этого придется уйти в подсобку. Если зажечь свечу прямо здесь, кто-нибудь может прийти на свет.
— Куда ты идешь? — наконец спросил он.
Клементина почувствовала облегчение. На этот вопрос она могла ответить.
— В Сиэтл, — сказала она. — Там мой брат, Хит. По крайней мере, я надеюсь, что он там, но точно не знаю. После землетрясения мы не смогли с ним связаться и хотели с мамой поехать его искать. Но ничего не вышло. Моих… моих родителей застрелили вместе со всеми жителями нашего города. Я думаю… я уверена, что я единственная, кто выжил.
— Получается, тебе повезло?
Она пожала плечами:
— Можно сказать и так. А что насчет тебя?
У него в глазах вспыхнула злость. Он так сильно сжал кружку, что побелели костяшки.
— Моя семья погибла, — процедил он наконец сквозь сжатые зубы. — По крайней мере, я так думаю. С тех пор как все это началось, я их не видел. То же самое с людьми, с которыми я шел. Нас нашли загонщики, и если ты не против, я не хотел бы об этом говорить.
— Прости.
— Ничего. — Он нагнулся, достал бутылку виски и налил себе еще. — Хочешь?
Клементина помотала головой. Она не любила алкоголь; когда комната начинала кружиться перед глазами, ее тошнило. А в последнее время в выпивке и вовсе не было смысла. Но она не стала говорить об этом Майклу; это его дело.
— Выпью это — и хватит с меня, — сказал он. — Не впечатляет, правда? Но я пью не затем, чтобы напиться. Просто захотелось. День такой сегодня…
— Все хорошо, — кивнула Клементина. — Я понимаю.
— К тому же уходить в несознанку не стоит, — добавил Майкл. — Никогда не знаешь, не следят ли за тобой.
Она снова кивнула.
— Думаешь, они все еще рядом?
— Те, кто всех повесил? Нет, они давно ушли. Я весь день обследовал город. Если бы они там были, меня бы уже нашли. Я сижу тут уже несколько часов. Меня было бы просто выследить.
Клементина не знала, что сказать. Казалось, он желал смерти и сидел здесь, в темноте, поджидая убийц.
— Почему бы нам не приготовить ужин? — Он сменил тему, словно прочитав ее мысли. — Хочешь есть? Я нашел небольшую плитку и баллон с газом. Тут не разгуляешься, но я думаю, что смогу что-нибудь состряпать. Я неплохой повар. Всегда готовил отцу еду.
— Конечно.
Они перешли на кухню. Клементина достала свечи и зажгла. Единственные окна были прорезаны в двери, ведущей в комнату, и Клементина заклеила их газетами. Снаружи никто не мог ничего заметить.
Она нашла несколько неплохих картофелин и поставила воду, а Майкл рылся среди банок, отыскивая что-нибудь приличное. Удивительно, но морозильная камера до сих пор работала. Они нашли внутри наполовину оттаявшее мясо и решили рискнуть. В итоге они приготовили гамбургеры с соусом чили, картофельное пюре и взяли на десерт подтаявшее мороженое.
— Приятного аппетита, — сказал Майкл. — Возможно, ты в последний раз ешь гамбургеры и мороженое. Много времени пройдет, прежде чем снова можно будет есть что-то, кроме консервов. Вряд ли в ближайшие годы кто-то станет разбивать сады. И я уж не знаю, как ты, но я не готов пойти и убить корову.
— Пока мне не придется есть самые отвратные консервы и маринованную репу, я переживу. Я вообще думаю, что жаловаться не стоит, — сказала Клементина. С тех пор как все началось, я живу на печенье. А «Ред Булла» я напилась, кажется, на всю жизнь вперед. А ведь мне даже никогда не нравился «Ред Булл». Как коровья моча.
Майкл рассмеялся.
— Да ты гурман! — сказал он. — Как же ты переживешь конец света?
— Не знаю. Может, найду ресторан, который все еще занимается доставкой суши.
Было здорово. Вкусная еда, веселая беседа… Это напомнило о былых счастливых временах. Впервые за несколько недель Клементина испытывала удовольствие. Она ослабила бдительность и забыла об ужасах, что таились снаружи. Только теперь она поняла, насколько это необходимо. Майкл, кажется, тоже расслабился. Его лицо уже не кривилось от боли, а когда он смеялся, у него в глазах плясали искорки.
— Я так и не спросила тебя, куда ты идешь, — сказала Клементина, когда они покончили с ужином. Она потягивала апельсиновый сок, а Майкл взял одну из ее бутылок с водой.
— Да никуда, — ответил он. — Я и еще несколько человек ходили туда-сюда и искали пропитание. У нас не было определенной цели — мы просто хотели найти безопасное место. Только ничего не получилось.
— Ты можешь пойти со мной.
Майкл отвернулся и долго разглядывал кухню. Клементина смутилась. Она что-то сделала не так? Может, Майкл решил, что она к нему клеится? И подумал, что она ужасно выглядит и от нее дурно пахнет. За последние дни у нее ни разу не было возможности помыться. Да и в зеркало она себя давно не видела.
— Да, может быть, — наконец сказал он.
У Клементины загорелись щеки.
— Не подумай, я вовсе не такой засранец, — сказал он, снова прочитав ее мысли. — Дело не в тебе, а во мне. Я плохо со всем этим справляюсь. Люди, с которыми мы были, погибли. Мне кажется, я приношу несчастье. Ты действительно хочешь, чтобы я за тобой увязался?
— Я готова рискнуть.
— Ну что ж, я не против.
Клементина посмотрела на тарелки, к которым присохли остатки мороженого.
— Думаю, нам не надо мыть посуду. Вряд ли кто-то станет ворчать.
— Во всем есть свои плюсы, — кивнул Майкл. — Слушай, там, по дороге, есть мотель, думаю, мы можем провести там ночь. Или, если хочешь, можем идти дальше. Я больше не чувствую себя уставшим. А может, лучше двинуться в путь при свете дня. Вокруг очень темно, а мы не можем зажигать фонарики. Нас будет видно за километр.
