– В гостиной есть CD-плеер, – сказала она Гэвину, – только едва ли у меня найдется музыка, которая будет тебе по вкусу.
– Мне нравится то, что ты выбираешь для своей программы. Я иногда ее слушаю.
Довольная этим, Пэрис объяснила, где стоит плеер. Как только Гэвин вышел и уже не мог ее слышать, она спросила:
– Как думаешь, сказать что-нибудь о его ужасном синяке или лучше промолчать?
– Ничего не говори.
Трудно было не заметить огромный синяк и припухлость под левым глазом Гэвина. Разумеется, Пэрис интересовало, где парень обзавелся таким страшным на вид украшением. Но Дин явно не хотел говорить об этом, так что Пэрис сменила тему разговора. Она поинтересовалась, как прошел разговор Кертиса и Гэвина.
– Кертис сказал, что Гэвин говорил ему то же самое, что и мне. Они с Джейни поссорились, и мой сын провел остаток вечера с приятелями. Больше он девушку не видел.
– Кертис ему верит?
– Наш детектив отвечает уклончиво. Кертис не задержал Гэвина, и это хорошо. И потом, у Валентино голос зрелого мужчины. Не думаю, что Гэвин сумел бы так разговаривать, даже если бы попытался. Да и где бы Гэвин стал держать заложницу? Ему бы пришлось убить ее в первый же вечер. Господи! Ты только послушай, что я говорю.
Дин вцепился в край стола и уставился на бутылку вина.
– Гэвин не имеет никакого отношения к исчезновению Джейни. Я просто знаю это, Дин, – сказала Пэрис.
– Я тоже не считаю его виновным. Но я бы никогда не догадался и обо всем остальном. Несколько обескураживающим – и это еще мягко сказано – стало для меня осознание того, что мой сын ведет тайную жизнь.
– В некоторой степени это свойственно всем подросткам, не так ли?
– Полагаю, что так, но я очень облегчил сыну задачу. Я искренне хотел, чтобы ему понравилось жить в моем доме, поэтому ослабил дисциплину. Не то чтобы я не обращал на него внимания, но я был недостаточно строгим и требовательным, а следовало бы. Гэвин этим воспользовался. – Дин повернулся к Пэрис. – Я долго учился психологии и должен был заметить, что меня обманывают, правда?
В этот момент из гостиной донесся голос Гэвина:
– Род Стюарт подойдет?
– Вполне, – откликнулась Пэрис, а потом обратилась к Дину: – Перестань так мучить себя. Долг ребенка испытывать терпение родителей и обманывать их при случае. А что касается правил дисциплины, то книги очень отличаются от реальной жизни.
– Но почему так трудно жить правильно? Пэрис негромко рассмеялась:
– Если бы все было так просто, если бы поведение всех детей укладывалось в одну-единственную схему, то сколько бы так называемых экспертов остались бы без работы. Что бы они обсуждали на различных ток-шоу? Ты только подумай о хаосе, я даже не говорю об экономическом кризисе, который бы создали послушные, хорошо воспитанные дети.
Добившись того, что Дин улыбнулся, Пэрис стала серьезной.
– Я не говорю, что тебе не о чем волноваться, Дин. Но подумай о том, что все произошедшее пошло только на пользу вашим отношениям. Гэвин мог скатиться на самое дно, а теперь с ним все будет хорошо.
Дин налил вино в два высоких бокала и протянул один ей.
– Мы можем на это надеяться. – Мэллой улыбнулся, и они чокнулись.
Отпив глоток, Пэрис посмотрела на него поверх своего бокала.
– Знаешь ли, Гэвин унаследовал это от тебя.
– Что именно?
– Он не первый искусный манипулятор в семье Мэллой.
– Неужели?
– Очень предусмотрительно с твоей стороны было появиться вместе с ним у меня на пороге после того, как я уже отклонила твое приглашение поужинать вместе.
– Но ведь это сработало, верно?
– Как психолог, как бы ты назвал мужчину, который использует собственного ребенка, чтобы добиться от женщины согласия вместе поужинать?
– Жалкой личностью, – усмехнулся Дин.
– А как насчет работы на два фронта? Улыбка Дина увяла.
– Ты имеешь в виду Лизу.
– Ты рассказал ей о своих планах на сегодняшний вечер?
– Я сказал, что должен провести время с Гэвином.
– Но обо мне ты не упоминал? – уточнила Пэрис. –Нет.
– Судя по всему, у этой женщины есть права на твое свободное время.
– Они у нее были, ты не ошиблась, – произнес Дин.
– Эксклюзивные права? –Да.
– И как давно?
– Пару лет.
Это оказалось неприятным сюрпризом для Пэрис.
– Вот как. Когда я знала тебя в Хьюстоне, твои романы не длились дольше пары недель.
– Потому что я не мог получить ту женщину, которую хотел.
– Мы говорим не об этом, Дин.
– Черта с два, как раз об этом.
– Мы говорим о тебе и Лизе. Два года отношений предполагают…
– Не то, что ты думаешь.
– А что думает Лиза? – спросила Пэрис, внимательно глядя на него.
– Папа? – Гэвин остановился на пороге и нерешительно прервал их. Он протягивал Дину сотовый телефон. – Он звонит.
– Спасибо, – поблагодарил тот, взял аппарат и посмотрел на номер звонившего. – Гэвин, помоги Пэрис.
Прежде чем ответить, Дин вышел из кухни, оставив Пэрис гадать, не Лиза ли ему позвонила.
– Ну так чем тебе помочь? – спросил Гэвин.
– Накроешь на стол?
– Да, конечно. Мама всегда просила меня делать именно это.
Пэрис улыбнулась парню:
– Я помню, что всякий раз, когда мы с Джеком приходили к Дину в дом, то это было твоей обязанностью.
– Да, вот, насчет Джека… У меня не было случая сказать, что я, в общем, ну, сожалею, что он это… умер.
– Спасибо, Гэвин.
– Он мне нравился, такой крутой.
– Джек в самом деле таким был. – Пэрис постаралась придать голосу жизнерадостность и спросила: – Как ты думаешь, мы поедим на кухне или лучше в столовой?
– Мне больше нравится на кухне.
– Отлично. – Пэрис показала ему, где лежат скатерть, салфетки и столовые приборы, а сама стала жарить овощи и кусочки свинины. – Ты с удовольствием пойдешь в школу осенью? – спросила она.
– Ага. То есть я хочу сказать, наверное. Думаю, будет не слишком здорово. Я ведь никого не знаю.
– Понимаю. Мой папа был военным. – Пэрис налила воды в кастрюлю. – Мы все время переезжали. Я трижды меняла школу в младших классах и дважды в средних. К счастью, мой отец вышел в отставку, так что, когда я училась в старших классах, мы уже жили на одном месте. Но я помню, как тяжело быть новенькой.
